Журнал «Если», 1995 № 01 - Лозинский Дмитрий. Страница 60

А начиналось все в начале 80-х, когда несколько молодых авторов, лишь недавно дебютировавших в НФ, решили объединить свои силы, чтобы создать новое направление, сравнимое по своему влиянию с британской «новой волной» 60-х годов. Изначально в эту группу входили Брюс Стерлинг, Уильям Гибсон, Льюис Шайнер, Руди Рюкер, а примыкал к ним более опытный писатель Джон Ширли. Несколько позднее к киберпанкам были «приписаны» Грег Бир и Пат Кэдиган. В 1982 году были опубликованы рассказы Уильяма Гибсона «Джонни-Мнемоник» и «Сожжение Хром», ставшие первыми каноническими текстами этого направления, а Брюс Стерлинг (главный идеолог и пропагандист киберпанка) начал активную рекламную кампанию по продвижению его в массы. В то время киберпанки еще не имели своего нынешнего названия, а именовали себя просто Движением. Термин «киберпанк» появился благодаря известному редактору и писателю Гарднеру Дозуа — так он с некоторым ехидством назвал это направление в одной из своих статей. По утверждению английского критика, составителя «Энциклопедии научной фантастики» Питера Николса, Дозуа воспользовался для этого названием рассказа некоего Брюса Бетке «Cyberpunk», который был опубликован в 1983 году в журнале «Эмейзинг» и никакого отношения к настоящему киберпанку не имел. Тем временем, стремясь обратить на себя как можно больше внимания, киберпанки развязали в любительской и профессиональной прессе настоящую войну с другими талантливыми молодыми фантастами, которых они прозаали «гуманистами» — Джоном Кесселом, Конни Уиллис, Кимом Стенли Робинсоном, Джеймсом Патриком Келли. Пытались они выделиться и чисто внешне — основными элементами их униформы были черные кожаные куртки и зеркальные очки. Однако поначалу их успехи были невелики, и только после того, как в 1984 году был издан дебютный роман Уильяма Гибсона «Neurоmапсег» («Нейромант») — произведение действительно новаторское, что подтвердили присужденные ему премии «Хьюго», «Небьюла» и приз Филипа Дика, — это направление получило всеобщее признание. Более подробно об этой истории аы можете прочесть в статье Майкла Суэнвика «Инструкция к постмодернистам», которая была напечатана в журнале «Интеркомъ», 1993, № 4.

Однако что же из себя представляет киберпанк по сути? Надо сказать, что термин для названия был выбран весьма удачно. Первый корень в этом слове, «кибер», связан со словом «кибернетика» и подразумевает, что это направление описывает будущее, в котором повседневная жизнь людей коренным образом изменилась под воздействием высоких технологий. Глобальные компьютерные сети, регулирующие потоки информации в мировом масштабе. Биологическая инженерия. Принципиально новые виды развлечений. Кроме того, центральным для киберпанка является понятие «виртуальной реальности» («киберпространства», по определению Гибсоне) — некоего мнимого мира, находящегося внутри компьютерных сетей, куда человек может проникать (естественно, не физически, а ментально) при помощи наркотиков или специальных приспособлений.

Второй корень, «панк», позаимствован из музыкальной терминологии. Панк-рок — так называется одно из самых бунтарских течений в рок-музыке, возникшее в конце 70-х годов. Применительно к литературе это слово означает, что мир в произведениях показывается с точки зрения людей «дна», изгоев и преступников, причем показывается агрессивно, напористо, с неприятием норм поведения, насаждаемых государственными институтами и истеблишментом.

Если же говорить о чисто литературных особенностях киберпанка, то среди них можно перечислить жесткое триллероподобное построение сюжете, многое взявшее от детективных романов Рэймонде Чендлере и Дэшила Хэммета, рубленый стиль изложения, а также своеобразный язык героев, сконструированный из уличного и молодежного сленге. Естественно, что многое киберпанк взял и из того, что наработали фантасты старшего поколения — Альфред Бестер, Сэмюэл Дилэни, Филип Дик, Дж. Г. Баллард, Джон Браннер, Норман Спинрад, Джон Варли и особенно Уильям Берроуз (если, конечно, последнего можно назвать фантастом).

Впрочем, в настоящее время киберпанков, как устойчивой писательской группы, в американской фантастике уже не существует. Есть просто жанр, приемами которого пользуются многие авторы, в том числе и те, которые ранее не принимали его или относились к нему с иронией — например, Орсон Скотт Кард или Чарльз Плэтт. Кроме того, активно используют в своем творчестве элементы киберпанка такие писатели, как Том Мэддокс, Пол Ди Филиппо, Майкл Суэнвик, Ричард Кэдри, Джордж Алек Эффинджер, К. У. Джетер и Джек Уомэк. Появляются и интересные дебютанты. Например, в 1992 году настоящий фурор произвел дебютный роман Нила Стивенсона «Snow Crash». С другой стороны, некоторые отцы-основатели киберпанка пишут сейчас литературу, которая к этому направлению никакого отношения уже не имеет.

К сожалению, российские читатели пока еще не имеют возможности познакомиться с основными произведениями киберпанка. На русском языке до сих пор опубликован лишь один рассказ Гибсона, один рассказ Бира и по нескольку рассказов Стерлинга и Ди Филиппо, причем последние в изданиях малодоступных. Правда, в настоящее время романы Гибсона и Стерлинга готовятся к выпуску в издательстве «Terra Fantastica», но когда они выйдут в свет, сказать трудно.

Писателей, делающих «чистый киберпанк», в России пока нет. Хотя отдельные элементы этого направления — по-видимому, интуитивно, — использовали в некоторых своих вещах Андрей Столяров, Андрей Лазарчук и Виктор Пелевин, однако они, говоря о своем творчестве, предпочитают пользоваться термином «турбореализм».

Александр Тюрин является единственным представителем направления, которому сам. же дал название «русский киберпанк». Многие элементы киберпанка в его повестях действительно наличествуют, однако язык, которым пользуется автор, имеет совсем иные корни, нежели западный киберпанк. В любом случае, вопрос этот — о «русском киберпанке» Тюрина — еще долго будет дискуссионным.

Уильям Гибсон

в рубрике

ГОСТЬ ИЗ БУДУЩЕГО

— Как чрезвычайно модному у средств масс-медиа писателю-фантасту вам, наверное, часто задают вопросы, типа: «Какая самая большая проблема, с которой сейчас столкнулся мир?» Как вы отвечаете не эти вопросы — серьезно или отделываетесь шуточками?

— Мысль об эксперте, который знает все, наводит на меня тоску Я никогда не испытывал соблазна сколотить себе на этом капиталец Людям следует усвоить раз и навсегда все фантасты — шарлатаны Да, мне нравится думать, что если фантасты и обманывают людей, то только из лучших побуждений Однако это не значит, что они самые глубокие из всех мыслителей Нет, просто они люди с очень активным воображением — очень широким и очень мелким морем знаний, по поверхности которого что только не плавает

— И все же: какова самая большая проблема, которая встала перед человечеством?

— Эта проблема — люди Как говорит Уильям Берроуз «Их слишком много толчется вокруг — не повернешься»

— А самая большая проблеме, с которой столкнулся Уильям Гибсон?

— Сценарий по моему рассказу «Джонни-Мнемоник», который надо бы поскорее закончить [3].

— Как вы начали писать для кино?

— Все очень просто парни, у которых права на «Чужого», захотели снять очередную картину — и вдруг обратились ко мне «Эй, приятель, а почему бы тебе не написать сценарий для «Чужого 3?» Я им ответил «Не хочу. Не испытываю никакого желания прикидываться сценаристом». Тогда они сказали «Но мы дадим тебе за это много денег». И я ответил «И в какой же срок я должен уложиться?» [4]

— И все же: как бы вас ни втягивали в подобные проекты, вы по-прежнему большую часть своего времени тратите на то, что выстраиваете из печатных строчек романы и рассказы. Не является ли литературное ремесло слишком старомодным занятием для такого современного человека?