Игра престолов. Битва королей - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 154

– Дом, где я умру, и людей, которые похоронят меня. Благодарю вас, милорды… но я плевать хотел на ваше сочувствие! – Подняв руки, он расстегнул застежки, удерживающие на месте его плащ. Тяжелое белое одеяние скользнуло с его плеч, ударилось о пол. Со звоном отлетел шлем. – Я рыцарь, – объявил он всем присутствующим и, расстегнув серебряные застежки нагрудника, дал ему упасть. – И умру рыцарем.

– Нагим рыцарем, – вставил Мизинец.

Все расхохотались; Джоффри на троне и лорды, стоящие перед королем, Янос Слинт и королева Серсея, Сандор Клиган, даже королевские гвардейцы, которые только что были его братьями. Наверное, именно это предательство ранило его глубже всего, подумала Санса. Сердце ее тянулось к доблестному старику, опозоренному, побагровевшему, чересчур разъяренному для речей. Наконец сир Барристан обнажил меч.

Санса услышала, как кто-то охнул. Сиры Борос и Меррин шагнули вперед, чтобы преградить ему путь, но сир Барристан буквально приморозил их к месту взглядом, полным презрения.

– Не опасайтесь, сиры, король ваш в безопасности… но не благодаря вам. Даже сейчас я сумею одолеть вас пятерых – так, как кинжал режет сыр. Если вы признаете главенство Цареубийцы, ни один из вас не достоин белых одежд. – Он бросил свой меч к подножию Железного трона. – Бери, парень, пусть переплавят и прилепят к твоему трону. Все равно будет больше пользы, чем от всех мечей в руках этой пятерки. Или пригодится лорду Станнису, когда он отберет у тебя престол!

Сир Барристан гулко ступал по полу, звонкое эхо отражалось от голых стен. Лорды и леди расступились перед ним. Лишь когда пажи закрыли за ним огромные, окованные бронзой дубовые двери, Санса вновь услышала смущенные голоса… неловкое шевеление, шорох бумаг на столе совета.

– Он назвал меня мальчишкой, – капризно проговорил Джоффри тоном, явно не подобающим его возрасту. – И мерзко говорил о моем дяде Станнисе!

– Праздные речи, – заметил Варис-евнух, – праздные и бессмысленные…

– Возможно, он вступил в заговор с моими дядьями. Я хочу, чтобы его схватили и допросили. – Никто не шевельнулся. Джоффри возвысил голос: – Я же сказал, что хочу, чтобы его схватили.

Янос Слинт поднялся из-за стола совета:

– Мои золотые плащи сделают это, светлейший государь!

– Хорошо, – сказал король Джоффри. Лорд Янос направился к выходу из зала, уродливые сыновья его потянулись следом, увлекая тяжелый металлический щит с гербом дома Слинтов.

– Светлейший государь, – напомнил королю Мизинец, – кажется, мы можем продолжить, от семерых теперь осталось шестеро. Королевская гвардия нуждается в новом мече.

Джоффри улыбнулся:

– Скажи им, мать.

– Король и совет определили, что в Семи Королевствах нет человека, более достойного охранять и защищать светлейшего государя, чем присягнувший ему Сандор Клиган.

– Ну, доволен, Пес? – спросил король Джоффри.

Выражение на лице Пса трудно было понять. Он ненадолго задумался.

– Почему бы и нет? У меня нет ни земель, ни жены, не от кого отказываться, это всем безразлично. – Обгорелая сторона его рта дернулась. – Но я предупреждаю, что не принесу никаких рыцарских обетов!

– Братья Королевской гвардии всегда были рыцарями, – твердо сказал сир Борос.

– До нынешних времен, – проскрежетал Пес, и сир Борос умолк.

Когда герольд короля шагнул вперед, Санса поняла, что момент близок, и нервно разгладила юбку. На ней был траур – в знак уважения к покойному королю. Тем не менее она постаралась выглядеть как надо. Она выбрала то самое платье из шелка слоновой кости, которое подарила ей королева… то самое, которое погубила Арья. Санса велела выкрасить его в черный цвет, и пятен теперь не было заметно. Она несколько часов обдумывала, какие драгоценности ей следует надеть, и наконец решила остановиться на элегантной и простой серебряной цепочке.

Голос герольда загрохотал:

– Если в этом зале кто-нибудь имеет вопросы к его величеству, пусть выступит вперед и встанет в молчании.

Санса дрогнула. «Сейчас, – сказала она себе. – Я должна это сделать сейчас. Боги, наделите меня отвагой». Она шагнула вперед, сделала второй шаг. Лорды и рыцари отступали в сторону, молчаливо пропуская ее, и спиной она ощутила на себе тяжесть их взглядов. «Я должна быть столь же сильной, как моя леди-мать!»

– Светлейший государь, – проговорила она негромким, чуть дрогнувшим голосом.

С высоты Железного трона Джоффри было видно лучше, чем кому-либо в зале, и он первым заметил ее.

– Выходите вперед, миледи, – сказал он с улыбкой.

Улыбка его приободрила Сансу и заставила вновь почувствовать себя прекрасной и сильной. «Он любит меня, да!» Санса подняла голову и направилась к королю – не слишком медленно и не слишком быстро. Она не должна позволить им заметить, как волнуется.

– Леди Санса из дома Старков, – провозгласил герольд.

Санса остановилась возле престола, перед белым плащом и шлемом сира Барристана.

– Есть ли у вас какой-нибудь вопрос к королю и совету, Санса? – спросила королева из-за стола совета.

– Да. – Она преклонила колено осторожно, чтобы не испачкать платье, и посмотрела на своего принца, сидевшего на жутком Железном троне. – Если это будет угодно светлейшему государю, я прошу прощения для моего отца, лорда Эддарда Старка, десницы покойного короля. – Она заучила эти слова наизусть, повторила их сотню раз.

Королева вздохнула:

– Санса, вы разочаровываете меня. Что я говорила о крови предателя?

– Отец ваш совершил серьезное преступление, миледи, – провозгласил великий мейстер Пицель.

– Бедная печальная девочка, – вздохнул Варис. – Она только ребенок, милорды, и не понимает, о чем просит!

Санса глядела только на Джоффри. Он должен послушать меня, должен, подумала она. Король пошевелился.

– Пусть говорит, – приказал он. – Я хочу слышать, что она скажет.

– Благодарю вас, светлейший государь. – Санса улыбнулась застенчивой тайной улыбкой, предназначенной только для него одного. Он выслушает ее. Она знала, что так и будет.

– Злые плевелы предательства, – объявил торжественно Пицель, – должны быть вырваны с корнем, стеблем и семенем, чтобы новые предатели не поднялись по обе стороны дороги.

– Вы отрицаете преступление своего отца? – спросил лорд Бейлиш.

– Нет, милорды. – Санса понимала, что этого делать не стоит. – Я знаю, что он виноват и должен принять наказание. Я прошу только милосердия. Я знаю, мой лорд-отец будет сожалеть о содеянном. Он был другом короля Роберта и любил его, все вы знаете об этом. Он никогда не хотел быть его десницей, пока король не попросил его. Должно быть, его обманули. Лорд Ренли, или лорд Станнис, или… кто-нибудь еще. Его наверняка обманули, иначе…

Король Джоффри нагнулся вперед, руки его впились в подлокотники трона. Острия сломанных мечей торчали вперед между его пальцев.

– Он сказал, что я не король. Почему он это сделал?

– У него перебита нога, – с готовностью ответила Санса. – Она очень болит. Мейстер Пицель давал ему маковое молоко, а говорят, что маковое молоко туманит голову. Иначе он никогда бы не сказал такого!

– Детская вера… какая милая невинность… и все же мудрость нередко говорит устами младенцев, – сказал Варис.

– Предательство есть предательство, – немедленно возразил Пицель.

Джоффри беспокойно качнулся на троне.

– Мать?

Серсея Ланнистер задумчиво посмотрела на Сансу.

– Если лорд Эддард также признает свое преступление, – сказала она наконец, – мы поймем, что он раскаивается в своем безрассудстве.

Джоффри поднялся на ноги. «Пожалуйста, – подумала Санса, – пожалуйста, будь истинным королем, – я знаю, что ты такой, – добрым и благородным! Ну, пожалуйста!»

– Хотите ли вы еще что-нибудь сказать? – спросил он.

– Только… если вы любите меня, будьте ко мне добры, мой принц, – сказала Санса.

Король Джоффри оглядел ее сверху вниз.

– Ваши ласковые слова тронули меня, – проговорил он, галантно кивая, словно бы желая показать, что все будет хорошо. – Я выполню вашу просьбу. Но ваш отец должен признать свою вину. Он должен признать и объявить, что я – король, иначе ему не будет пощады!