Неистовые джокеры - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 30

Лимузин тронулся и вклинился в гудящий поток машин, жаждущих въехать в парк с Уэст-драйв. Розмари как-то раз рассказывала ей о привычках дона. Он всегда ездил одной и той же дорогой. Одно из двух: он или очень глуп, или очень самоуверен. Вонищенка знала, что лимузин пересечет Трансверс, свернет на 65-ю улицу и мимо синагоги подкатит к любимому ресторану Мясника, «Аронике», и поэтому решила срезать угол и пройти через парк. Она мысленно подозвала к себе стайку голубей и примерно сотню белок. Зверьки уже ждали ее на каменном мостике у дороги.

Вонищенка шла по парку им навстречу, когда большой серый зверь, один из отпрысков черного кота пестрой кошки, выскочил из ветвей надвое рассеченного ударом молнии клена и преградил ей дорогу. Серый был одним из тех немногочисленных котят, которые в сообразительности не уступали своим родителям. Он отказался присоединиться к свите, когда понял, что животные используются человеком в эгоистических целях, и предпочел в одиночестве поселиться в самой удаленной части Центрального парка.

Пришлось пообещать ему, что она надолго здесь не задержится. Кот нарисовал в своем воображении многочисленные мертвые тела, разбросанные по поляне. На приказ оставить ее в покое развернулся и потрусил прочь, потом обернулся и плюнул в нее. Женщина сосредоточилась для мысленного удара, но серый уже исчез в кленовой рощице.

А где же машина дона? Сокол, улетевший от одного чудака, который мнил себя сокольничим, был ее глазами — он следил за лимузином, паря над парком. Вонищенка велела соколу развернуться и лететь следом за «кадиллаком». Если верить досье Розмари, во время этой ежедневной поездки дон Фредерико Мачелайо отдавал из своей защищенной от прослушивания бронированной машины приказы об устранении соперников.

Вонищенка прислонилась спиной к толстому древесному стволу, сбросила туфли и сосредоточилась на своих животных. Стоило ей начать мысленный ритуал организации и распределения задач между птицами и животными, которых она вызвала, выяснилось, что серый кот затаился среди кленов и наблюдает за ней. Она приказала ему убираться, но он в ответ послал ей образ себя, метящего деревья — знак его территории.

Чем ближе подъезжала машина, тем неуютнее ей становилось, к тому же серый кот мешал ей сосредоточиться. Он обладал настоящим даром направлять мысли в то русло, которого она обычно избегала. Итак, начнем сначала: Мясник — враг Розмари, и ее враг тоже. Как принято у животных — либо убьешь ты, либо убьют тебя? И потом, это порадует Розмари, у девушки слишком много тревог. Беспокойство о Семье Гамбионе стало всепоглощающим. Если у них появится новый дон, Розмари сможет вздохнуть свободно и будет больше времени проводить с Вонищенкой. Ради этого стоит пожертвовать душевным равновесием и жизнями своих питомцев, послать их на верную гибель.

Она решительно отгородилась от серого кота и послала по каналу, связывавшему их, боль. Серый взвыл — энергетический удар достиг цели.

Часть ее сознания, которая давала задание птицам, завершила свою работу. Стайка голубей спорхнула на деревья у моста. На мгновение вокруг повисла неестественная тишина.

Из-за зарослей, сверкая на солнце лаком, вывернул лимузин. В зеркальном лобовом стекле отражались ветви деревьев.

Одинокий голубь отделился от стаи и по команде Вонищенки взмыл высоко в небо, затем камнем бросился вниз, на лобовое стекло, как будто намеревался приземлиться на одну из призрачных ветвей. Белый капот раскрасили алые брызги. Шофер ударил по тормозам и на секунду, казалось, заколебался, прежде чем продолжить путь.

Женщина наблюдала за происходящим глазами сокола, который теперь находился позади машины. Ее собственные широко распахнутые глаза смотрели на лимузин, но ее зрение затмевали другие образы. Боль голубя она заглушила — точно так же, как вычеркивала из сознания постоянные смерти кого-нибудь из своих питомцев.

Сотня птиц, сидевших на ветвях, прекратила ворковать — теперь Вонищенка полностью завладела их сознаниями. Крылатая волна хлынула вниз, на машину, полностью окутав ее пеленой крови и перьев. Взвизгнули тормоза — водитель попытался остановиться, боясь врезаться во что-нибудь.

Оставив еще сотню голубей в резерве, Вонищенка переключилась на полчища белок, ждущих своей очереди на нижних ветвях дубов и кленов, которыми была обсажена дорога. Рыжехвостый батальон был брошен на слепо мечущуюся машину, и вдруг ее сознание бичом хлестнула боль. Черный кот или пестрая кошка попали в беду? Но проследив ниточки их жизней в сплетении сознаний городской живности, она поняла, что ее любимцы в безопасности. Серый! Он намеренно причинял себе боль, чтобы нарушить ее сосредоточение. Пришлось мысленно отругать его и послать волну эмоциональной холодности.

Прошло всего несколько секунд. Водитель уже почти овладел положением и набрал скорость, чтобы оторваться от пгиц, когда дорога превратилась в живой ковер из белок. Крики гибнущих зверьков утонули в визге выжатых до отказа тормозов. Дорога стала скользкой от крови, и лимузин занесло в сторону; его дверцы и боковые панели покрывали кровавые разводы и потеки.

Вонищенка резко обернулась: в ее сознание хлынул ответ серого кота. На этот раз он не стал отвлекать ее внимание, а пытался разогнать животных, воспользовавшись женщиной в качестве фокуса. Ее гнев хлестнул его с такой силой, что лишил сознания. Она могла бы убить его, но сейчас главной ее задачей было следить за мостиком.

Водитель, пытаясь справиться с заносом, переусердствовал, и машину закрутило на одном месте. Правые колеса врезались в низенькое ограждение и погнули его. Массивный автомобиль проломил балюстраду и свесился с края мостика. На металле и бетоне остались полосы белой краски. С одного колеса отвалился колпак. Он полетел с моста первым, медленно кружась в воздухе, как детская летающая тарелка. Автомобилю повезло меньше.

Время остановилось; Вонищенка, затаив дыхание, следила за тем, как машина кувыркается в воздухе. Часть ее сознания погасила разумы птиц и белок, пострадавших во время атаки. Другая часть обдумывала убийство и пыталась решить, стоила ли возможность помочь подруге и отомстить за себя столь высокой цены.

Лимузин с грохотом приземлился на асфальт, сминая крышу салона, битком набитого людьми, покачался, замер — и превратился в шар ослепительного пламени.

Принести в жертву одних животных ради того, чтобы накормить других, было ерундой по сравнению с тем кровавым зрелищем, которое открылось Вонищенке, когда она взглянула на мостик. Маленькие тельца были повсюду. Ее охватила такая боль, какой она не испытывала с тех пор, когда впервые смогла отделить жизни своих питомцев от своей собственной. Может быть, серый кот был прав, когда пытался остановить ее. Та часть сознания, которую она считала человеческой, радовалась успеху, с нетерпением ждала, каким будет отклик Розмари. Другая ужасалась содеянному.

Однако оставшиеся в живых зверюшки терпеливо ждут ее указаний. И в тот же миг темная туча голубей взлетела в небо, а колышущаяся масса белок бросилась к лесистой части парка. Женщина нырнула в заросли деревьев и направилась к станции метро «Площадь Колумба». Не успела она дойти до 59-й улицы, как пришедший в себя серый кот преградил ей дорогу и развернул перед ней картину того, что она сделала. Сцена медленно исказилась, и вот уже не тельца белок и голубей лежали на земле, а ее собственное — растерзанное и окровавленное. Вонищенка остановилась, потрясенная. Это была не случайная жертва, на которую ей пришлось пойти ради пропитания или самозащиты. Она использовала зверей, которых всегда защищала, в своей личной войне, ради достижения цели, которая имела значение только для нее самой. Предательница! Оставалось лишь надеяться, что их дружба с Розмари этого стоила. Прежде чем сообщить ей, нужно зайти к Джеку, узнать, есть ли новости о пропавшей племяннице, Корделии.

Вонищенка спустилась в метро, бросила в прорезь турникета один из жетонов, которые так ловко навострился таскать для нее енот. Она села в вагон поезда, не замечая восхищенных взглядов спутников-мужчин.