Рука мертвеца - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 17

– Хочу знать, что здесь случилось, – сказал он. Достал из кармана пачку сложенных счетов. – По поручению г-на Джексона.

– Не знаю никакого г-на Джексона, – сказал детина, – давайте десятку, тогда можете зайти и посмотреть.

Мудрость – утерянное искусство, решил Джэй; с другой стороны, он только что сэкономил десять баксов, так что грех жаловаться. Он вытащил десятку и вложил ее в толстую мозолистую ладонь.

– Проходите, – сказал детина. – Я не буду ждать весь день.

Они зашли внутрь. Парадная была маленькой и темной, кнопки звонков рядом с почтовыми ящиками. Пока большой парень возился с ключом, Джэй нашел Даунса и нажал на кнопку. Ответа не было.

– Вы и в самом деле Копателя ищете? – сказал провожатый и крякнул, открывая внутреннюю дверь. – Я же говорил, его здесь нет.

Они вошли, и он указал на лестницу.

– Если хотите увидеть кровь, то пятна между пятым и шестым. Я весь день ношусь вверх-вниз. Осточертели уж ступеньки эти хреновы.

– Вы скажете, что здесь случилось, или будем играть в двадцать загадок?

– Черт, я-то думал, что весь город знает, ведь вчера здесь копов было видимо-невидимо. «Пост» надо было читать, господин хороший. Двойное убийство.

– Вот говно, – сказал Джэй, в желудке у которого екнуло. Это закрывает дело, решил он, но дурно попахивает. – Даунс?

– Не-а. Г-жа Розенстайн, ее квартира напротив Копателя, и Джонеси, комендант дома.

– Попробую угадать, – сказал Джэй. – Их забили до смерти.

– Ни хрена подобного.

Давно уж Джэй Экройд не был так удивлен.

– Нет? – вымолвил он.

– Не-а. Их обеих какой-то псих разрезал на части циркулярной пилой. Это я их нашел. Боже, это надо было видеть. Ушел вчера рано, с бодуна был, а когда вернулся, это говно прямо перед моей дверью. Приблизился. Черт, я чуть было не наступил. Все в кровище, будто кто-то нашел в помойке за мясной лавкой никому не нужный кусок и приволок его, понимаете? Я ногой это пошевелил, а там глаз. Знаете, что это было? – Он подался вперед, обдав Джэя пивным выхлопом. – Лицо Дженеси! Да не все, а половина. В пролет лестницы, видать, упало. Остальное на площадке пятого этажа. Я уж не знаю, отчего так далеко отлетело, у него весь живот вспорот, кишки разбросаны по коврику перед входом к этому пидору Куперу. Руки-то у него все скользкие, видать, назад их запихнуть пытался, и некоторые органы, как это… кошечной полости, разбросаны по пути с шестого этажа. А там я нашел г-жу Розенстайн. Вы небось не знали, что кишки такие длинные, а? – Тут он повел плечами. – Ну, тела-то копы унесли, но стены все в крови, к чертовой матери. Теперь нашему гребаному хозяину придется обои менять. Это месяцев шесть займет, однако.

– А что же Даунс? – потребовал Джэй.

– Черти бы меня взяли, не знаю. Его дома не было. Копы проверили дверь – заперта. Он только что ушел, чего-то писать для этого хреновского журнала. Небось описается, как узнает, что пропустил. Вот смеху-то будет.

– Представляю, – сказал Джэй, который не считал, что Копатель вообще способен описаться. – Эй, а тебе не случалось бывать в тюрьме в Ньюарке?

– Ах да. Действительно, провел в ней ночь разок. Паршиво там. – Он направил палец. В образовавшееся вдруг свободное пространство с напоминающим икоту шумом ворвался воздух, и Джэй оказался в проходе в одиночестве. Он улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Все это ничтожно и бессмысленно, и, если продолжать в том же духе, это ему когда-нибудь зачтется. Но иногда от этого просто хорошо делается.

Он заметил красновато-коричневые следы уже на площадке четвертого этажа, капли начали попадаться на перилах между четвертым и пятым, но всерьез следы крови начались на пятом. В двух местах на выцветших обоях виднелись длинные темные полосы, там, где комендант прислонялся к стене, изуродованный, истекающий кровью, пытаясь руками собрать себя.

И это выглядело дурно, но площадка шестого этажа смотрелась куда хуже. Там виднелись высохшие мазки в тех местах, где тело – или часть его – ударялось об стену. Ковровая дорожка настолько пропиталась кровью, что местами казалась черной. Брызги повсюду. На стенах их столько, что казалось, будто коридор заболел корью. Над головой был ведущий на крышу люк, и даже на него попало несколько случайных капель.

Джэй осмотрелся и попытался сопоставить увиденное с тем, что он застал прошлым утром в «Хрустальном дворце». Не складывалось. Циркулярная пила, сказал внизу этот ублюдок; чертовски похоже. Резня циркулярной пилой в Вест-Вилледж; то-то праздник был в «Пост». А в случае с Хризалис крови почти не было. Несколько капель у нее на блузке, немного внизу стены, но ничего подобного тому, что здесь.

Ну, можно, конечно, предположить совпадение, что это небольшое упражнение в зверстве никак не связано с тем, что случилось с Хризалис, но животный инстинкт в нем говорил, что это бред собачий. Что же здесь случилось, черт побери? Чувствуя отвращение, Джэй подошел к двери Копателя. Она, как и говорилось, была заперта. Пружинный замок он легко отпер кредиткой, но там оказался еще и засов. Тут нужна отмычка и добрых десять минут работы. У Джэя была сноровка, опыт и хороший набор отмычек с собой, но замок был поставлен тоже хороший. Наконец раздался щелчок, и дверь открылась. Проходя внутрь, он заметил еще и цепочку, но она не была накинута. Не было и полицейской ленты, что означало бы, что квартиру закрывали снаружи. Чуть осмотревшись, Джэй тут же произнес:

– Вот дерьмо.

Квартира была разгромлена. Старательно, самым варварским образом.

Он тщательно осмотрел тесные маленькие комнаты. Все вещи разбросаны, раздавлены, растоптаны. На каждом шагу он ожидал увидеть труп или то, что от него осталось. В гостиной намело бумажный сугроб. От огромного настенного старого телевизора «Зенит» остались осколки стекла да щепки, а то, что, по-видимому, было впечатляющей коллекцией старых пластинок, хрустело под ногами у Джэя, когда он наступал на ее остатки. В спальне кровать была разбита, простыни изрезаны, набивка из матраса вырвана и разбросана, книги разодраны вдоль корешков. На кухне повсюду гниющие пищевые отходы, самые зрелые куски уже осаждали тараканы. Гигантский старый холодильник лежал на линолеуме дверцей вниз. Когда Джэй нагнулся, чтобы осмотреть его, то обнаружил рваную пробоину на дверце.

– Господи Исусе, – произнес он и выпрямился.

Возвратясь в гостиную, он заметил на окнах рещетки. Обошел еще раз квартиру, проверил. На всех окнах – толстые железные решетки, даже в ванной, заполненной обломками белого фаянса. Решетки на вид новые. Установлены не более года назад, Джэй готов был побиться об заклад. Получалось, что Копатель был не менее обеспокоен охраной своей безопасности, чем Хризалис, и с тем же результатом. Все окна были заперты. Кто бы это ни сделал, он вошел, подобно Джэю, через дверь.

Ну, разве что могли войти и через стену.

Джэй огляделся в поисках туза пик, правда, не рассчитывая его найти. Йомен, он, может, и психопат, но его убийства всегда выполнялись с какой-то холодной профессиональной деловитостью. Это же, как и резня здесь на лестнице, походит на работу взбесившегося зверя. Джэй легко мог представить пену на губах убийцы, который мечется, разрушая, из комнаты в комнату.

Когда он напоследок методично обследовал квартиру еще раз, то заметил на полу в спальне блокноты, лежащие среди мешанины из новейших био знаменитостей, справочников и большой коллекции дешевых изданий «Анонимуса» с женщинами в викторианском белье на ярких обложках. Не более одной книги из пяти были нетронуты. Из-под бумажного сугроба высовывался уголок блокнота, скрепленного проволочной спиралью, простая картонная его обложка бросилась в глаза. Он покопался в бумагах и обнаружил еще три и часть четвертого. Репортерские блокноты, заполнены торопливым, не очень разборчивым почерком. От одного по диагонали оторван большой кусок, но большую часть все же можно прочесть.

На всех блокнотах стояли даты. Джэй осторожно уселся на остатки матраса Копателя и открыл последний. Последняя статья, над которой работал Копатель, под названием «Фермерша с Парк-авеню», была про восьмилетнюю девочку, чья игрушечная ферма занимала целый этаж в доме ее отца на Парк-авеню. Там были домики, нарисованные реки, трава из войлока, игрушечные машинки и грузовички и электрический поезд, который ходил вокруг имения. Животные на ее ферме были настоящими. Коровки четырех дюймов в длину, маленькие овчарки, молочные поросятки размером с тараканов – всех их уменьшила до таких миниатюрных размеров маленькая веснушчатая фермерша, любительница животных.