Шторм в Гавани Ветров - Таттл Лиза (Лайза). Страница 44

Та смотрела на него широко открытыми глазами.

– А чем же займешься ты, Гарт? – спросила Марис.

– Все в руках шарлатанов-лекарей. Либо в скором времени стану хладным трупом, либо – калекой, либо мне повезет, я встану на ноги и тогда займусь торговлей. Я отложил на черный день достаточно железа для покупки корабля. Буду путешествовать и торговать. Увижу другие острова… Хотя, признаюсь, мысль о путешествиях морем меня слегка страшит.

– Сотни бескрылых путешествуют морем, и ничего, живут, – подбодрила его Марис.

– Марис, помнишь, вы с Дорром часто смеялись надо мной, говорили, что я прирожденный торгаш?

– Конечно.

– Вы даже шутили, что я не пожалел бы собственные крылья, если бы за них предложили подходящую цену. Но выходит, что не такой уж я барыга. Ведь С’Релла получает мои крылья, а я взамен – ничего.

Он засмеялся, и Марис с удивлением обнаружила, что шутка позабавила и ее.

Они проговорили больше часа о торговцах и моряках и, конечно, о летателях. Гарт поминутно шутил, да и Марис со С’Реллой не могли удержаться от улыбок.

– Корм весьма зол на вашего друга Вэла, – неожиданно поделился Гарт. – И, честно говоря, я его не виню. Корм – неплохой летатель, но все идет к тому, что на этих Состязаниях он проиграет крылья, чего никак не мог предположить. И не просто проиграет, а проиграет Однокрылому! Ты приложила к этому руку, Марис?

– Самую малость. Корма на поединок Вэл вызвал целиком и полностью по своей инициативе. Хоть Вэл в этом никогда и не признается, мне кажется, что он стремится отобрать крылья у летателя-профессионала лишь затем, чтобы все позабыли о трагедии с Айри. Тот факт, что жена Корма – судья Состязаний, конечно же, послужит Вэлу прекрасным оправданием в случае поражения.

Гарт, кивнув, проворчал что-то насчет чрезмерной самонадеянности Корма и обратился к сестре:

– Риса, ты не покажешь С’Релле наш дом?

Риса, поняв намек, поднялась:

– Конечно, у нас есть на что посмотреть.

– А она приятная девочка, – сказал Гарт, когда они с Марис остались одни. – И чертовски напоминает тебя. Помнишь, как мы впервые встретились?

Марис улыбнулась:

– Конечно. Ведь то был мой первый полет на Эйри и моя первая пирушка с летателями.

– А помнишь Ворона? Он еще в тот вечер показал свой знаменитый трюк.

– Такое разве забудешь!

– И ты научила Однокрылого?

– Нет.

Гарт рассмеялся:

– Каждый на Скални уверен, что это именно так. Ведь мы помним, какими глазами ты тогда смотрела на Ворона. Если не ошибаюсь, наслушавшись твоих восторженных рассказов, Колль сочинил даже песню о бесстрашном Вороне.

– Да, было дело.

Гарт хотел еще что-то добавить, но передумал. Комната наполнилась тишиной, и улыбка постепенно сползла с лица Гарта. Он вдруг беззвучно заплакал и протянул руки к Марис. Она подошла, села рядом на кровать, обняла его.

– Ты знаешь… – Он попытался сдержать слезы, но не смог. – Я не хотел, чтобы С’Релла видела меня таким. Марис, я болен. Серьезно болен…

– О, Гарт, – прошептала она, стараясь не расплакаться. В эту минуту Марис ощутила себя беспомощной девчонкой. Ей вдруг ясно представилось, каково это – оказаться на его месте. Вздрогнув, она крепче обняла друга и нежно поцеловала в щеку.

– Приходи ко мне, – едва слышно попросил Гарт. – Ты знаешь, дорога на Эйри мне теперь заказана… Ты понимаешь, что значит навсегда лишиться свободы и ветра… Но потерять вместе с ними и тебя, моего старого друга, я не хочу. Проклятые слезы!.. Обещай, Марис, что будешь навещать меня!

– Обещаю, Гарт. – Она постаралась унять дрожь в голосе. – Обещаю приходить к тебе. По крайней мере до тех пор, пока ты не растолстеешь настолько, что на тебя станет больно смотреть.

Он улыбнулся сквозь слезы.

– Да, не растолстеть на пуховой перине и груде подушек, в тишине и покое – сложно. А ты… – За дверью послышались шаги, и Гарт, поспешно вытерев глаза уголком пледа, велел: – Теперь уходи. Я устал. – Он вновь улыбнулся. – Но непременно приходи завтра. Расскажешь, чем закончатся поединки.

Марис кивнула.

В комнату вошла С’Релла. Приблизившись к кровати, она робко поцеловала Гарта, и, попрощавшись с хозяевами дома, они ушли.

На землю уже опускалась ночь, с моря дул пронизывающий ветер, но, разговаривая, Марис и С’Релла шли не спеша. Говорили они в основном о Гарте, немного – о Вэле, С’Релла с дрожью в голосе упомянула о крыльях. Ее крыльях!

– Я – летатель! – воскликнула она гордо. – Я – летатель, и это правда!

Но вскоре выяснилось, что ее восторг был преждевременным.

В хижине, сидя на краю кровати, их с нетерпением поджидала Сина.

– Где вы были? – спросила она, вскакивая.

– Навещали Гарта, – ответила Марис. – А что стряслось?

– Не знаю. Мы вызваны судьями в пристанище. – Сина многозначительно посмотрела здоровым глазом на С’Реллу. – Требуется присутствие нас троих, и надо спешить.

Они немедля отправились в пристанище. Дорогой Марис рассказала Сине о том, что Гарт добровольно отказался от крыльев, но известие, казалось, не слишком обрадовало старуху.

– Поживем – увидим, – философски заметила она.

Пирушка в пристанище сегодня не состоялась. В главном зале сидели и пили подогретое вино лишь с полдюжины едва знакомых Марис Восточных, и настроение у них было далеко не праздничное. Заметив вошедших, один из летателей встал и, указав на дверь, хмуро бросил:

– В задней комнате.

Там за круглым столом собрались судьи. Когда открылась дверь, они примолкли, встала Шалли.

– Марис, Сина, С’Релла. Наконец-то. Входите же и закройте, пожалуйста, за собой дверь.

Когда вновь прибывшие уселись за стол, Шалли, сложив перед собой руки, сообщила:

– Мы пригласили вас сюда потому, что обсуждаемый нами вопрос непосредственно касается С’Реллы и она и ее наставники имеют право высказаться. Гарт сообщил нам, что не выступит завтра…

– Нам это уже известно, – перебила ее Марис. – Мы только что от него.

– Тогда, похоже, вы понимаете, что нам следует срочно решить, как поступить с крыльями.

– Крылья мои, – удивленно промолвила С’Релла. – Так сказал сам Гарт.

Правитель Скални, нахмурившись, забарабанил костяшками пальцев по столу:

– Крылья – не собственность Гарта, так что решать не ему. Дитя, ответь нам, пожалуйста, если ты получишь во владение крылья, обещаешь ли ты обосноваться здесь и служить Скални?

Марис с одобрением отметила, что С’Релла не смутилась под его тяжелым взглядом.

– Нет, – ответила она твердо. – Скални, конечно, великолепный остров, но… Мой дом не здесь. Я намерена вернуться с крыльями на Юг, на остров Велет, где родилась.

Правитель отчаянно замотал головой:

– Нет, нет и нет. Если желаешь, то возвращайся на Велет, но без крыльев. – Он красноречиво обвел взглядом судей за столом. – Вот видите, я, как и обещал, дал ей шанс.

Сина стукнула кулаком по столу:

– Что происходит?! У С’Реллы больше прав на крылья, чем у кого бы то ни было. Она вызвала на поединок Гарта, а тот проиграл. Почему же в таком случае вы выносите вопрос на обсуждение? – Она обвела судей сердитым взглядом.

– Мы пока не пришли к единому мнению, – заявила Шалли.

– Отчего же? – поинтересовалась Сина.

– Вопрос упирается в то, как оценивать завтрашний поединок. Некоторые из нас считают, что раз Гарт не полетит, то окончательная победа за С’Реллой. У Правителя свое мнение. Он полагает, что мы не вправе судить поединок, в котором участвует только один летатель. Он настаивает на том, чтобы окончательный результат поединка вынести на основании уже имеющегося счета. А он таков: шесть – пять в пользу Гарта. Так что крылья остаются у него.

– Но он же оказался от крыльев! – вскричала Марис. – Он болен и не может летать!

– Законом предусмотрена подобная ситуация, – возразил Правитель. – Если летатель болен, то его крылья переходят к Правителю острова, на котором летатель постоянно живет, и Правитель с согласия остальных летателей подвластного ему острова передает крылья наиболее достойному из них. Как вы слышали, я дал девочке шанс, но она отказалась. Что ж, мы найдем другого летателя, согласного обосноваться на Скални.