Надежды Кинолы - де Бальзак Оноре. Страница 11

Дон Фрегосо. Могу ли я не сердиться, видя, как себя компрометируете вы, которую я хотел бы назвать своей женой? Неужели вы забыли, что носите одно из лучших имен Италии?

Фаустина. По-вашему, оно слишком хорошо для Фаустины Бранкадор?

Дон Фрегосо. Вы предпочитаете снизойти до какого-то Фонтанареса.

Фаустина. А если он поднимется до меня? Разве это не доказательство любви? Впрочем, вы сами знаете, что любовь не рассуждает.

Дон Фрегосо. А, вы сознаетесь!

Фаустина. Вы мне слишком близкий друг и вправе первым узнать мою тайну.

Дон Фрегосо. Сеньора!.. Да, любовь безрассудна! Я вам отдал больше, чем самого себя!.. Ах, я хотел бы обладать целым миром, чтобы подарить его вам. Разве вы не знаете, что ваша картинная галерея стоила мне почти всего моего состояния?

Фаустина. Пакита!

Дон Фрегосо. И что для вас я готов пожертвовать даже честью?

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Фаустина (Паките). Скажи мажордому, чтобы он распорядился отнести картины из моей галереи к дон Фрегосо.

Дон Фрегосо. Пакита, не вздумайте передать это приказание.

Фаустина. Мне рассказывали, что однажды Екатерина Медичи потребовала у Дианы де Пуатье драгоценности, которые той подарил Генрих Второй. Диана их вернула переплавленными в слиток. Пакита, сходи за ювелиром.

Дон Фрегосо. Ни к кому не ходите и оставьте нас.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Фаустина. Я еще не маркиза Фрегосо. Как вы смеете отдавать приказания в моем доме?

Дон Фрегосо. Я должен вам повиноваться, я знаю. Все мои богатства не стоят одного вашего слова! Простите мне порыв отчаяния.

Фаустина. Даже в отчаянии надо оставаться рыцарем. А ваше отчаяние превращает Фаустину в куртизанку. Ах, вы хотите, чтобы вас обожали? Да последняя венецианка вам скажет, что это стоит очень дорого...

Дон Фрегосо. Я заслужил этот ужасный гнев.

Фаустина. Вы говорите — любить? Любить! Любить — значит жертвовать собой, не ожидая ни малейшей награды! Любить! Это значит жить в лучах солнца, не смея к нему приблизиться. Не облекайте же ваш эгоизм в блистательные ризы истинной любви. Замужняя женщина, Лаура ди Новес, сказала Петрарке: «Ты мой, но ни на что не надейся, живи без любви!» А ведь Италия, венчая поэта, увенчала его великую любовь, и грядущие века не перестанут восхищаться Лаурой и Петраркой!

Дон Фрегосо. Я никогда особенно не жаловал поэтов, а Петрарку я ненавижу! Все женщины, до скончания века, будут ставить его в пример поклонникам, которых они хотят иметь около себя, но не ближе.

Фаустина. Вас называют полководцем, а вы просто солдат.

Дон Фрегосо. Так в чем я мог бы уподобиться этому проклятому Петрарке?

Фаустина. По вашим словам, вы меня любите, так избавьте гениального человека...

Да, гениального — избавьте его от пытки, которой его хотят подвергнуть пигмеи. Проявите величие души, помогите ему! Вам это будет больно, я знаю, но помогите ему. Только тогда я поверю, что вы меня любите, и великодушным своим поступком вы прославите себя больше, чем взятием Мантуи.

Дон Фрегосо. Здесь, перед вами, для меня нет невозможного. Но разве вы не знаете, какой яростью я буду терзаться, повинуясь вам?

Фаустина. Ах, значит, вам тяжело повиноваться мне?

Дон Фрегосо. Вы ему покровительствуете, вы восхищаетесь им, пусть. Но вы его не любите? Скажите.

Фаустина. Ему отказываются выдать корабль, подаренный королем. Отдайте ему корабль в полное пользование, немедленно.

Дон Фрегосо. И пришлю его сюда поблагодарить вас.

Фаустина. Вот таким я вас люблю.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Фаустина. А ведь находятся женщины, которые жалеют, что они не мужчины.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Пакита. Сеньора, Лотундиас с дочерью.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Лотундиас. Ах, сеньора, вы превратили мой дом в настоящий королевский дворец!

Фаустина (Марии). Дитя мое, садитесь сюда, возле меня. (Лотундиасу.) Можете сесть.

Лотундиас. Вы очень добры, сеньора. Но позвольте мне пойти взглянуть на знаменитую картинную галерею, о которой говорит вся Каталония. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Фаустина. Дитя мое, я люблю вас, и я знаю, в каком вы затруднении. Ваш отец хочет вас выдать за моего кузена Сарпи, а вы любите Фонтанареса.

Мария. Уже пять лет, сеньора.

Фаустина. В шестнадцать лет не знают, что такое любить.

Мария. Не все ли равно, если я люблю?

Фаустина. Любить, мой ангел, для нас, женщин, — значит жертвовать собой.

Мария. Я готова жертвовать собой.

Фаустина. Послушайте! Вы могли бы отказаться от него ради него самого, для его пользы?

Мария. Это значило бы умереть, но моя жизнь принадлежит ему.

Фаустина (в сторону, вставая). Сколько силы в бессилии невинности! (Громко.) Вы никогда не покидали отеческого дома, вы совсем не знаете света, не знаете его требований, а они ужасны. Нередко человек гибнет оттого, что встретил женщину, которая слишком его любит, или женщину, которая его не любит. Фонтанарес может оказаться в таком положении. У него могущественные враги. Его слава, в которой для него вся жизнь, у них в руках. Вы можете их обезоружить.

Мария. Что надо сделать?

Фаустина. Выйдя замуж за Сарпи, вы бы обеспечили победу вашему дорогому Фонтанаресу. Но женщина не может дать женщине такой совет. На эту жертву вы должны решиться сами, сами на нее пойти. Сперва прибегните к хитрости. На некоторое время покиньте Барселону. Удалитесь в монастырь.

Мария. Не видеть его больше! Если бы вы только знали! Ведь он каждый день, в один и тот же час, проходит под моим окном. И этот час — дороже всего остального дня.

Фаустина (в сторону). Она меня словно кинжалом ударила! О! Она будет графиней Сарпи!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Фонтанарес (Фаустине). Сеньора... (Целует ей руку.)

Мария (в сторону). О, как больно!

Фонтанарес. Хватит ли всей моей жизни, чтобы доказать вам мою признательность? Если я чего-нибудь достигну, если я прославлю свое имя, если я узнаю счастье, — всем я буду обязан вам.

Фаустина. Это все пустое! Я хочу расчистить вам дорогу. Я всей душой сочувствую несчастиям талантливых людей, и вы можете всецело положиться на меня. Да, я, кажется, готова была бы стать для вас ступенькой, лишь бы помочь вам дотянуться до венца.

Мария (дергая Фонтанареса за плащ). Ведь я же здесь (он оборачивается), а вы меня и не видите.

Фонтанарес. Мария! Уже десять дней мы не перемолвились ни словом. (Фаустине.) О сеньора, вы ангел!

Мария (Фонтанаресу). Скажите лучше — демон. (Громко.) Сеньора советовала мне пойти в монастырь.

Фонтанарес. Она?

Мария. Да.