Надежды Кинолы - де Бальзак Оноре. Страница 5

Филипп II. И поэтому король должен быть слеп?

Кинола. Милостив, ваше величество: это почти одно и то же.

Фонтанарес. Даруйте помилование единственному человеку, который поддерживал меня в моей борьбе.

Филипп II (министру). Этот человек говорил со мной, я протянул ему руку, изготовь грамоту о полном помиловании.

Королева (королю). Если этот человек (указывает на Фонтанареса) один из тех великих изобретателей, которых посылает нам господь, вы можете быть, дон Фелипе, довольны сегодняшним днем.

Филипп II (королеве). Нелегко отличить гения от безумца, но если это безумец, то мои обещания стоят не больше, чем его.

Кинола (маркизе). Вот ваше письмо, но, смотрите, впредь не пишите.

Маркиза. Мы спасены!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Фонтанарес. Я грежу... Герцог! Гранд Испании! Золотое Руно!

Кинола. И кораблестроение! Теперь поставщики сами прибегут к нам. Оказывается, двор — презанятное место, тут я буду иметь успех. Что для этого нужно? Смелость? У меня ее хоть отбавляй... Хитрость? Ведь поверил же король, что пиларская богоматерь... (Смеется.) Ну-с, о чем задумался мой господин?

Фонтанарес. Скорей, скорей!..

Кинола. Куда?

Фонтанарес. В Барселону.

Кинола. Нет... В кабачок.. Если у придворных здешний воздух возбуждает аппетит, то у меня он вызывает жажду... А затем, мой прославленный господин, вы увидите вашего Кинолу за работой. Ибо не будем обольщаться: от королевского слова до успеха — долгий путь, и нам еще встретится столько же завистников, сутяг, крючкотворов, злопыхателей, прожорливых, хищных зверей, всяких пенкоснимателей, прихлебателей и гробокопателей, сколько их толпилось вокруг короля и оттесняло нас.

Фонтанарес. Но ради Марии надо победить.

Кинола. И ради самих себя!

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мониподио. Кто это ходит по моим башмакам?

Кинола (оборванный, как в начале пролога). Благородный человек, у которого нет башмаков.

Мониподио. Никак голос Лавради?

Кинола. Мониподио!.. А я думал, тебя... вздернули.

Мониподио. А я думал, тебя дубасят в Африке.

Кинола. Увы, дубасят повсюду.

Мониподио. Как у тебя хватает дерзости разгуливать здесь?

Кинола. Ведь ты же тут сидишь. У меня припрятана грамота о помиловании. Пока я не добыл себе титул маркиза и знатную родню, я зовусь Кинола.

Мониподио. У кого это ты украл помилование?

Кинола. У короля.

Мониподио. Ты видел короля (обнюхивает его), а пахнешь нищетой!..

Кинола. Как чердак поэта. А ты что делаешь?

Мониподио. Ничего.

Кинола. Ну, на это времени много не требуется. Если ты при этом хорошо зарабатываешь, и я не прочь заняться тем же ремеслом.

Мониподио. Друг мой, меня никто не понимал! Меня травили наши политические враги...

Кинола. Коррехидоры, алькальды и альгвасилы...

Мониподио. И я вынужден был к кому-нибудь примкнуть.

Кинола. Понимаю: из дичи ты превратился в охотника.

Мониподио. Что ты, что ты! Я все тот же. Только я, видишь ли, живу в ладах с вице-королем. Когда кто-нибудь из моих людей хватит через край, я ему говорю: «Убирайся вон!» И если он не убирается, ну, что ж? Правосудие, сам понимаешь... Разве это значит выдавать?

Кинола. Нет, нет, это значит — предвидеть...

Мониподио. О, сразу видно, что ты побывал при дворе... А здесь ты зачем?

Кинола. Послушай-ка. (В сторону.) Вот кто мне пригодится: у меня будет глаз в Барселоне. (Громко.) Судя по твоим словам, мы с тобой друзья...

Мониподио. Тот, кто знает мою тайну, должен быть моим другом...

Кинола. Чего ты здесь караулишь, словно ревнивец какой? Пойдем осушим бурдючок и почешем язычок в кабачке: уже рассвело...

Мониподио. Видишь ты вот этот дворец, весь в праздничных огнях? Дон Фрегосо, мой вице-король, ужинает и играет в карты у сеньоры Фаустины Бранкадори.

Кинола. По-венециански — Бранкадор. Красивое имя! Должно быть, вдова какого-нибудь патриция.

Мониподио. Двадцать два года; хитра, как бес; правит «правителем» и (это между нами) уже успела выудить у него все, что он накопил при Карле Пятом в итальянские войны. Чужое добро...

Кинола. Кой-кому пошло впрок. В каких летах наш вице-король?

Мониподио. Признается в шестидесяти.

Кинола. И еще толкуют о первой любви! Я не знаю ничего страшнее последней любви: погубительница она. Какой я счастливец, что возвысился до бесстрастия! Теперь из меня может выйти государственный муж...

Мониподио. Наш старый полководец еще настолько молод, что нанимает меня караулить Бранкадоршу. А она мне платит, чтобы быть свободной. Таким способом, понимаешь сам, нетрудно вести привольную жизнь, никому не причиняя зла.

Кинола. И ты, любопытный, стараешься все знать, чтобы при случае кого надо прижать к стенке. (Мониподио кивает головой.) Лотундиас еще существует?

Мониподио. Вот его дом, и этот дворец тоже его. Видишь, какой богач стал!

Кинола. А я-то надеялся, что наследница уже сама себе госпожа. Ну, пропал мой господин!

Мониподио. Ты добыл себе господина?

Кинола. Который добудет мне золотые россыпи.

Мониподио. Нельзя ли и мне поступить к нему на службу?

Кинола. Я и рассчитываю на твое содействие. Послушай, Мониподио, мы приехали сюда, чтобы преобразить мир. Мой господин обещал королю пустить по морю любой самый лучший корабль без парусов и весел против ветра и быстрее ветра.

Мониподио (обходит вокруг Кинолы). Эх, подменили моего друга.

Кинола. Мониподио, помни, что такие маленькие люди, как мы с тобой, ничему не должны удивляться. Король подарил нам корабль, но не дал ни дублона, чтобы до него добраться. И мы прибыли сюда в обществе неизменных спутников таланта: голода и жажды. Бедняк, которого осенила счастливая мысль, всегда напоминал мне ломоть хлеба, брошенный в рыбный садок: любая рыбешка норовит отщипнуть себе кусочек. Этак, пожалуй, не дождешься славы — умрешь с голоду, наг и бос.

Мониподио. Это верно.

Кинола. В Вальядолиде мой господин, устав от безнадежной борьбы, чуть было не поделился однажды утром своим открытием с невежественным ученым... Я выставил ученого за дверь суковатой теоремой, которую доказал ему без труда.

Мониподио. Но как же нам разбогатеть честным путем?

Кинола. Господин мой влюблен. А кто влюблен, совершает не меньше глупостей, чем великих дел. Фонтанарес совершил великие дела, он способен совершать и глупости. Нам с тобой надлежит взять нашего покровителя под свое покровительство. Начать с того, что мой господин — ученый человек, но считать он не умеет...

Мониподио. О, ты знал, какого хозяина себе выбрать!..