Энциклопедический словарь (Х-Я) - Брокгауз Ф. А.. Страница 26

Эпоху в жизни Цезаря составляют 66 и 65 годы, время первых важных политических его шагов. Деятельность его в это время стоит в тесной связи с историей так наз. заговора Катилины. Точка зрения на заговор Катилины и на роль в этом заговоре Цезаря зависит всецело от отношения к источникам, характеризующим этот эпизод. Два современника сообщают нам подробно о случившемся: Цицерон, один из руководителей политической жизни этих годов, в ряде речей 63-го года (речи против Катилины, речи об аграрном законе, за Мурену, за Г. Рабирия; см. мастерские переводы этих речей с содержательными введениями и комментарием Ф. Зелинского — «М. Туллий Цицерон», I, СПб., 1901, 587 сл.) и в массе упоминаний и воспоминаний позднейшего времени, и Саллюстий, в то время совсем еще молодой человек, историческая монография которого о заговоре Катилины написана после смерти Ю. Цезаря. Кроме этих основных современных источников, имеется содержательный пересказ событий у Кассия Диона (всецело зависит от Ливия), Светония, Плутарха и Аппиана; важен также комментарий Аскония к некоторым речам Цицерона, из перечисленных источников наименее надежна монография Саллюстия, искажающего факты в угоду своей антиолигархической, цезарианской тенденции. В высшей степени ценны данные Цицерона, коррективом которых является изложение Ливия и Аскония.

Крупные успехи Помпея на Востоке, приобретенная им слава, созданное им войско вызвали в Риме убеждение, что Помпей несомненно в ближайшем будущем сыграет в Риме роль Суллы. Особенно ясно сознавалось это лицами, одинаково с Помпеем добивавшимися первенствующего положения в Риме — его недавними союзниками, руководителями демократов Крассом и Цезарем. Для противодействия тенденциям Помпея демократам надо было сосредоточить в своих руках власть и иметь опору в войске. Сенат и правительство были враждебны и помпеянцам, и антипомпеянцам; усиление и тех, и других было для правительства одинаково гибельно. Никому неизвестно было, когда именно вернется Помпей, и поэтому сопротивление надо было организовать заранее. Орудиями своими Красс и Цезарь сделали дезигнированных консулов, избранных на 65 год, но осужденных по обвинению в подкупе и поэтому не допущенных к магистратуре: П. Автрония Пета и П. Корнелия Суллу. Решено было, что консулы, избранные на место осужденных, будут убиты; их заменят Автроний и Сулла, а эти последние провозгласят Красса диктатором, Цезаря — его ближайшим помощником (magister equitum). Исполнителями убийства должны были быть Л. Серий Катилина, бывший правитель Африки, озлобленный на сенат за недопущение его кандидатуры на консульство 65-го года в виду тяжелых обвинений провинциалов, и Л. Пизон, наравне с Катилиной, Автронием и Суллой слуга Суллова режима, успевший прожить большую часть награбленного при проскрипциях. Катилине обещано было консульство на будущий год, Л. Пизон должен был немедленно после переворота подготовить вооруженную силу в Испании. К заговору привлечен был и Геллий, командир флота у берегов Италии, Сардинии и Галлии: он должен был обеспечить сообщения между заговорщиками. Заговор не удался, убийство не было приведено в исполнение. Новые консулы, однако, не преследовали ни главарей заговора, ни орудий его. Они боялись, очевидно, как влияния Красса и Цезаря, так и в особенности нового соединения их с Помпеем или подчинения их последнему. Консул Торкват не только отрицал существование заговора, но даже защищал Катилину в его процессе, что готов был сделать и Цицерон. Не мешало правительство и отправлению Пизона, в качестве quaestor pro praetore, в Испанию, где он вскоре погиб от руки убийцы. Несмотря на эту первую неудачу, Цезарь, поддерживаемый Крассом, развивает в год своего эдилитета широкую агитаторскую деятельность, с целью подготовить удар на будущий 64-й или 63-год. Демонстративное значение имело восстановление трофеев Мария, разрушенных в свое время Суллой; орудиями агитации служили невиданные по роскоши игры, где гладиаторы сражались в серебряном вооружении. На место Пизона в Испанию отправлен был Ситтий, которого поддерживал деньгами и влиянием упомянутый уже Сулла. Рядом с этим затеяно было создать, в противовес Помпею, военное командование в Египте, которое якобы завещано было Риму Птолемеем-Александром. Занять этот пост должен был или Цезарь, или Красс. В Италии поддержкой Цезаря и Красса должны были служить транспаданцы, усиленно добивавшиеся гражданства, обещанного им Цезарем и Крассом. Планы Цезаря терпят, однако, неудачу на всех пунктах: сенат ясно сознавал, что Цезарь стремится к ниспровержению олигархического строя и всеми средствами боролся против ловкого и смелого противника. В 64 г. усилия Цезаря и его партии направлены были прежде всего на проведение в консулы их агентов — Катилину и Г. Антония. Подкуп и избирательная агитация организованы были в широчайших размерах. Олигархия должна была быть подорвана рядом ударов в лице видных ее представителей. Предъявлено было обвинение бывших агентов Суллы в убийствах во время проскрипций; разбиралось оно перед судом (quaestio de sicariis) под председательством Ю. Цезаря, как judex quaestionis (он имел на это право как бывший эдил). Но в проскрипциях Суллы запятнаны были и наиболее видные агенты Ю. Цезаря; ловким ответом со стороны сената было привлечение кандидата на консульство Катилины к суду самого Цезаря, по обвинению в таких же квалифицированных убийствах. Ход этот поставил Цезаря в довольно неловкое положение: вина была ясна, а обвинить — значило погубить все расчеты, основанные на Катилине. Цезарь стал затягивать процесс; тем не менее это обвинение, в связи с агитацией сената и незапятнанностью и влиянием сенатского кандидата Цицерона, повело к тому, что Катилина не был выбран; не удался и план создания особого вигинтивирата — комиссии из 20 членов с неограниченными полномочиями для надела всех неимущих землею, проводить который должен был трибун Сервилий Рулл. Решительным ударом для аристократии должно было послужить обвинение Г. Рабирия — одного из убийц трибуна Аппулея Сатурнина — в незаконном, хотя и санкционированном сенатом убийстве римского гражданина за чисто политическое действие. Против права сената объявлять военное положение в городе (s. с. ultimum) направили Ю. Цезарь и Красс свое оружие, предвидя возможность применения и к ним подобной меры. Форма преследования выбрана была самая устрашающая: антиквированный процесс perduellionis, влекший за собой засечение до смерти, возбужден был против Рабирия агентом Юлия Цезаря, Т. Лабиеном; судьями были сам Ю. Цезарь и консул прошлого года Л. Цезарь. И в аграрном деле, и в процессе Рабирия сенат боролся с Ю. Цезарем через своего консула М. Туллия Цицерона. И там, и здесь красноречие блестящего оратора и влияние сената победили. Обойденный Катилина не унялся. Без открытой, может быть, поддержки, но не без сочувствия Ю. Цезаря, выступает он вторично кандидатом на консульство 62-го года, выставляя широкую социалистическую программу, которая должна была объединить около него всех обездоленных. Борьба с ним была нелегка и на этот раз, но все же он выбран не был. Новая неудача была для Катилины приговором; его политическая жизнь кончилась. С этим мириться он не хотел; возник анархический заговор Катилины, фантастично задуманный и плохо подготовленный, в котором Ю. Цезарь никакого участия не принимал и принимать не мог. Заговор Катилины был подавлен, сам он во главе войска погиб, его сторонники захвачены были в городе и дело о них передано консулом на обсуждение сената. Красс и Цезарь уже раньше неоднократно определенно и открыто указывали на свою несолидарность с Катилиной. Нелегко всетаки было положение Цезаря, судьи Рабирия, когда 5 дек. в сенате ему пришлось высказаться о судьбе заговорщиков, которым консул и значительная часть сената готовили смерть. Цезарь вышел с честью из трудного положения. Он не сказал ни слова в оправдание заговорщиков, но указал на незаконность смертного приговора, предлагая смягченное, хотя также незаконное наказание — интернирование в муниципиях. Мнение Цезаря не прошло, его обессилил Катон; результатом для Цезаря была враждебная против него демонстрация всадничества при выходе его из курии — демонстрация, едва не превратившаяся в убийство. Народ, однако, был на стороне Цезаря, в значительной мере благодаря деньгам Красса. Он доказал это, когда в тот же год консульства Цицерона вотировал закон о замене кооптации при появлении нового великого понтифика выборами и в виду ожидавшейся смерти великого понтифика выбрал его преемником Цезаря, против оптиматских главарей Катула и Сервилия Исаврика.