Хранитель смерти - Герритсен Тесс. Страница 12

— А откуда взялись эти кости?

— Здесь вы можете мне доверять. Все подтверждено документами. Один из Криспинов привез их из Турции лет сто назад. Не помню, кто именно, возможно, Корнелий. Доктор Робинсон решил, что пора вынуть их из запасников и снова показать публике. Эта экспозиция посвящена древним погребальным обычаям.

— Вы говорите так, словно сами занимаетесь археологией.

— Я? — Дебби рассмеялась. — Просто я люблю красивые вещи, и у меня полно свободного времени. А потому считаю: музеям стоит помогать. Вы посмотрели выставку на первом этаже? Кроме чучел плотоядных животных, у нас есть сокровища, на которые стоит взглянуть. Нашему музею нужно сосредоточиться именно на этом, а не на медвежьих чучелах, но ничего не поделаешь — приходится удовлетворять желания публики. Именно поэтому мы связывали с Госпожой Икс большие надежды. Она могла бы принести деньги, которых хватило бы по крайней мере на постоянное отопление.

Добравшись до третьего этажа, они оказались на выставке «Древние кладбища». Джейн увидела стеклянные витрины, в которых на песке были разложены человеческие кости — так, будто их только что выкопал совок археолога. Дебби энергично прошагала мимо, а Джейн незаметно для себя отстала и принялась разглядывать скелеты: вот кто-то свернулся в позе эмбриона, а вот костлявые конечности умершей мамаши любовно обнимают фрагменты детских останков. Этот ребенок вряд ли был намного взрослее ее собственной дочери Реджины. Да тут целая деревня мертвецов, решила про себя Риццоли. Это кем же надо быть, чтобы так жестоко вырвать людей из мест их упокоения и переправить за границу, на забаву чужакам? Неужели предок Саймона Криспина совсем не чувствовал вины, извлекая кости из могил? Древние монеты, мраморные статуи и человеческие кости — ко всему этому семейство Криспинов относилось одинаково. Для них это всего лишь объекты коллекционирования, выставленные напоказ, словно добыча охотника.

— Детектив! — позвала Дебби.

Минуя молчаливых покойников, Джейн и Фрост следом за Дебби направились в кабинет Саймона Криспина.

Ожидавший их мужчина выглядел гораздо более хилым, чем предполагала Джейн. У него на макушке осталось всего несколько клочков седых волос, а руки и кожу головы покрывали бурые пигментные пятна. Однако, когда он принялся пожимать руки гостям, его проницательные глаза осветились живым любопытством.

— Спасибо, господин Криспин, что согласились встретиться с нами, — поблагодарила Джейн.

— Жаль, что я сам не смог прийти на вскрытие, — посетовал он. — Но мое бедро еще не зажило после операции, и я по-прежнему ковыляю туда-сюда с палочкой. Садитесь, пожалуйста.

Джейн оглядела помещение, в котором стояли массивный дубовый стол и кресла с потертой обивкой из зеленого бархата. Кабинет с венецианским окнами, обшитый темным деревом, казался владением одного из светских клубов прошлого века — в таких джентльмены обычно попивали херес. Однако эта комната обветшала так же, как и все здание музея. Персидский ковер истерся почти до дыр, а пожелтевшим томам в старомодном книжном шкафу на вид было лет сто.

Сидя в одном из кресел с бархатной обивкой, которое по размеру напоминало трон, Джейн почувствовала себя маленькой девочкой, решившей поиграть в принцессу. Фрост тоже занял одно из огромных кресел, но он устроился в бархатном троне совсем не по-королевски — у детектива был такой вид, будто он страдает от запора.

— Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему расследованию, — пообещал Саймон. — За ежедневную работу отвечает доктор Робинсон. Боюсь, после перелома бедра я вряд ли могу быть полезен.

— А как это случилось? — спросила Джейн.

— Упал в яму на раскопках в Турции. — Заметив, что Джейн приподняла бровь, Саймон улыбнулся. — Да, в таком глубоко преклонном возрасте, в восемьдесят два года, я занимался полевыми работами. Я никогда не был только кабинетным археологом. Уверен: нужно работать собственными руками, иначе ты просто-напросто любитель. — Нотка презрения, с которой он произнес последнее слово, не оставляла сомнений в том, что он думает о подобных дилетантах.

— Вы даже оглянуться не успеете, как вернетесь на полевые работы, — успокоила его Дебби. — Просто в вашем возрасте на восстановление уходит больше времени.

— У меня нет этого времени. Я приехал из Турции семь месяцев назад и очень волнуюсь, что раскопки превратятся в полный бардак. — Саймон вздохнул. — Но вряд ли тот бардак можно сравнить со здешним.

— Полагаю, доктор Робинсон рассказал вам о том, что выяснилось на вчерашнем вскрытии, — перешла к делу Джейн.

— Да. И сказать, что мы потрясены, — значит ничего не сказать. Такое внимание моему музею ни к чему.

— Думаю, Госпоже Икс такое внимание тоже вряд ли понравилось бы.

— Я и знать не знал, что в нашем собрании есть мумия, пока Николас не обнаружил ее во время инвентаризации.

— Он сказал, что это случилось в январе.

— Да. Вскоре после моей операции на бедре.

— Как в музее может затеряться мумия — такой ценный экспонат?

Криспин застенчиво улыбнулся.

— Посетите любой музей с большим собранием и, скорее всего, обнаружите, что их подвальные помещения в таком же беспорядке, как здешнее. Нашему музею сто тридцать лет. За это время под его крышей трудились десяток разных кураторов и сотни стажеров, экскурсоводов и прочих сотрудников. Полевые дневники терялись, документы пропадали, экспонаты переставлялись на другие места. Поэтому неудивительно, что мы забывали о некоторых единицах хранения. — Он вздохнул. — Боюсь, мне придется принять на себя тяжелейшее бремя вины.

— Почему?

— В течение очень долгого времени я полностью доверял решение мелких проблем доктору Уильяму Скотту-Керру, нашему предыдущему куратору. Я не знал о том, что происходит дома. Но госпожа Виллебрандт была свидетельницей его деградации. Видела, как он начал терять бумаги, прикреплять к витринам не те таблички. В конце концов он стал таким рассеянным, что начал забывать, как называется даже самый простой инвентарь. Но трагедия состоит в том, что когда-то он, бывший полевой археолог, объездивший весь мир, был блестящим специалистом. Госпожа Виллебрандт написала мне о своих опасениях, и по приезде домой я понял, что у нас возникла серьезная проблема. Тут же уволить его у меня не хватило духу, и, как оказалось позже, это было необязательно. Его насмерть сбила машина, здесь же, прямо у нашего здания. Ему было всего семьдесят четыре, но, учитывая мрачный прогноз на будущее, возможно, это к лучшему.

— Болезнь Альцгеймера? — спросила Джейн.

Саймон кивнул.

— Возможно, симптомы уже лет десять были налицо, но Уильяму хорошо удавалось их скрывать. Собрание оказалось в полнейшем беспорядке. Однако мы даже не представляли, насколько плохи наши дела, пока три года назад я не взял на работу доктора Робинсона — он и обнаружил, что пропали инвентарные книги. Николас не смог отыскать документацию на множество стоявших в подвале ящиков. В январе, открывая ящик с Госпожой Икс, он понятия не имел, что там лежит. Поверьте, мы все были поражены. Я и не подозревал, что в нашем собрании хоть когда-нибудь была мумия.

— Мисс Дьюк сказала, что основная часть собрания осталась от ваших предков, — заметил Фрост.

— Пять поколений Криспинов самолично орудовали совками и лопатами. Страсть к коллекционированию у нас в крови. К сожалению, это еще и дорогостоящее увлечение, а потому музей высосал все, что осталось от моего наследства. — Криспин снова вздохнул. — Именно поэтому дела обстоят так: денег нет, а музей зависит от людей, работающих на общественных началах. И от дарителей.

— Может, Госпожа Икс именно так и попала к вам? — спросил Фрост. — Через дарителя?

— Экспонаты нам действительно жертвуют, — подтвердил Саймон. — Люди хотят, чтобы старинные ценности, за которыми они не умеют ухаживать, оказались в безопасном месте. Или чтобы их имя написали на маленькой изящной табличке и повесили на всеобщее обозрение в витрине постоянной экспозиции. Мы берем у них почти все.