День середины лета (СИ) - Степанова Анна. Страница 34
Все в аптеке было перевернуто вверх дном. Сухие травы смяты в труху и сор, склянки расколочены вдребезги... Тяжелая смесь лекарств и пыли резала горло, вызывая кашель.
Но куда хуже казался острый запах крови...
Липкий, темно-красный след тянулся сверху, по ступеням, будто огромный раненый зверь из последних сил полз в лавку в поисках спасительного лекарства. Сундук с целительными амулетами был сброшен на пол, неаккуратно перевернут набок. Его крышка - в глубоких вмятинах, исцарапана, безжалостно и грубо, а хитрый дорогой замок намертво заклинен обломком лезвия: умирающий зверь упорно бился за свою жизнь, но так и не смог одолеть бережливость господина Морана. Все ценные амулеты и зелья тот тщательно запирал и прятал...
Поверх травы, черепков и мусора, неподвижный, оскаленный и страшный, лежал застывший квартирант аптекаря.
Его одежда была черной от крови, лицо уродовали кривые порезы. Скрюченные пальцы сжимали сломанный аптекарский нож...
Ужас осознания, наконец, переполнил Илл'у. Она задохнулась, пытаясь кричать, - но почему-то не издала ни звука. Холодная, разумная ее часть (та, что не глупая девчонка, но, прежде всего, обученный лекарь) аккуратно взялась собирать головоломку.
Кем бы ни был убийца их постояльца - он не стремился проявить к жертве милосердие. "Хорька" изранили, жестоко и смертельно, - но так, чтобы не смог несчастный расстаться с жизнью сразу, чтоб умирал он мучительно и долго. Много часов... Возможно, не первый день...
И все же он боролся до последнего. Сам. Не прося ни у кого спасения, хотя до людной улицы, казалось, добраться куда проще чем до Морановых чудодейственных амулетов...
Даже сейчас девушка чуяла смерть над ним, но... пока не в нем.
- Он еще жив! - кинулась на помощь Илл'а. - Едва-едва, но жив! Я смогу его вытащить...
Ее грубо оттащили в сторону.
- Не тронь! - грозно рыкнул Моранов приятель. - Знак на морде видишь?
Илл'ын взгляд мазнул по изуродованному лицу. Глубокие порезы нанесены были вовсе не хаотично, как поначалу могло показаться: они складывались в витиеватый, чем-то знакомый символ.
Илл'а знала, как его прочитать. Алим зачем-то учила ее этому.
- "Слава", - в каком-то оцепенении еле слышно озвучила девушка.
Мужчина за ее спиной выругался. Крепкие ручищи тяжело придавили ей плечи.
- Это подпись убийцы! Да еще и САМОЙ цепной ведьмы Гильдмастера! - оттаскивая лекарку в сторону, с испугом выдохнул он ей в ухо. - Не будь дурой, девочка! Никто в здравом уме не лезет в дела Гильдии!
Илл'а дернулась, издав презрительный и злой от бессилия возглас. Стражник держал крепко - а последние капли жизни уже покидали обезображенное тело.
- Не смей даже прикасаться к... ЭТОМУ! - вслед за другом, зло прикрикнул на девушку аптекарь. - Наше с тобой дело маленькое. Коль убрали его, значит было за что... Небось, на амулетах своих попался! Может, темных мастеров и обкрадывал!
Говорил он, на удивление, здраво, без тени начинающейся истерики - словно и не бегал три дня назад в этой же комнатке, причитая да по-бабьи заламывая руки. Хотя, может, и успел уже за время их "травничанья" перебрать да прокрутить в голове не одну печальную мыслишку, уверившись в неизбежности мрачного исхода, подобного нынешнему. А теперь, найдя подтверждение собственной догадливости, преисполнился гордыни и воспрял духом...
Резкий смешок сорвался с губ девушки. Илл'а чувствовала, что ее начинает трясти.
Она видела смерти и мертвых. Но никогда до сих пор не видела... казни.
- Отпусти. Теперь все, он... отошел... - с трудом смогла выдавить из себя девушка. - Могу я... пока что... выбраться отсюда?..
Никто не стал ее в аптеке удерживать.
Как в тумане, провела Илл'а следующий час.
Ее трясли, выпытывая что-то косматые дядьки в кирасах. Ее поила теплым молоком сердобольная соседка. Ей выговаривал недовольный аптекарь...
Она очнулась за столом в харчевне под монотонный бубнеж знакомых голосов.
Хмуро, но вполне деловито, обсуждали господин Моран с приятелем, что может ждать аптеку после такой скверной истории, да как лучше всего будет из нее выкрутиться. По словам стражника выходило, что сначала лавку блюстители порядка перероют, а после, скорей всего, и храмовники с визитом нагрянут: может, отец-настоятель и снял с темных мастеров проклятие, но традиция освящать место, где эти господа поработали, никуда пока еще не делась. Имперский люд все так же суеверен...
О любопытствующих, что непременно сбегутся на события, столь будоражащие и занимательные, собеседники пока не вспоминали. Но Илл'а и без того уразумела, что маленькая Моранова аптека на ближайшие недели, а то и месяцы, станет излюбленной темой столичных сплетен. Дойдут ли они до Алим? Вернутся ли сюда люди Гильдии? Пожелает ли городская стража, выясняя обстоятельства убийства, подробнее допросить и ее с аптекарем?
Девушке не хотелось узнавать ответ ни на один из этих вопросов. А значит - пришло время попрощаться с господином Мораном. Благо, расчет за прошедшую неделю выдал он ей еще три дня назад, накануне их бегства за город... Если повезет, сегодняшний привратник еще на посту и не "запамятовал" их с Мораном возвращения в город. Коль улыбнуться мужичку и соврать что-нибудь уместное, да, может, подкрепить свои слова амулетом - нынешний вечер она встретит уже за стенами этой каменной ловушки!
Тихонько сдвинувшись на край скамьи, Илл'а подхватила свою сумку. Бросила осторожный взгляд на занятых беседой мужчин - и, укрывшись пеленой незаметности, встала да направилась к выходу, чтобы бесследно раствориться среди прохожих.
***
Незваную гостью Мила учуяла еще на лестнице, за целый пролет от своей кельи. То ли чувствительность ее возросла после истории с нитями, то ли черноглазая тварь совсем обнаглела и, в отсутствии Огнезора, даже не пыталась от храмовников прятаться...
- Зачем пришла? - с порога осведомилась жрица холодно.
Разводить со Славой любезности не было у нее никакой охоты.
- Да вот, принесла кое-что... - тон черноглазой был ядовитей обычного. - Мой человек с задания приволок. Жаль, что отдал не сразу...
Брошенную ей в лицо медную пряжку Мила перехватить едва успела.
- Узнаешь работу? - зло протянула Слава. - Не правда ли, интересное совпадение?..
Паучиха покивала задумчиво. От простой, без изысков, вещицы тянуло знакомой целительной силой. Илл'а поработала на славу!
- А ведь могли и Гильдмастеру, будь он в городе, вместе с отчетом передать! - то ли издевалась, то ли злилась Слава. - Как думаешь, он бы подчерк узнал?..
- Если знаешь, где она - так и скажи! - нетерпеливо перебила жрица. - Заберем девчонку и запрем до Огнезорова возвращения...
- Я же говорю: поздно мне подмастерье амулет отдал! - Слава недовольно поморщилась. - Знать бы раньше, не наследила бы там... Сбежала опять твоя подопечная... Чисто сбежала - ни одного следа не учуять! Вся в Насмешницу, мерзавка!..
Черноглазая ярилась и шипела, Мила же слушала ее гневные вопли, втайне самодовольно жмурясь. "Надо же, - думалось ей, - какой удачной у меня девчонка получилась! Не про твою честь, черноглазая ведьма, столько я с ней намучилась!.."
Огненная нить плясала перед глазами в такт ее молчаливому смеху. Слава плевалась ядом - а Паучиха все смотрела и смотрела на переплетение чужих путей, беспокойно шевелящееся, словно усики сотни насекомых...
Скоро все случится, совсем скоро...
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ПУТИ И ПЕРЕКРЕСТКИ. СТОЛКНОВЕНИЕ В ПИТЕЙНОМ ПЕРЕУЛКЕ.
Не зря говорят, что Светлые Богини любят поманить своей милостью - и бросить. Илл'е пришлось убедиться в этом очень скоро. А стоило ведь сразу насторожиться: слишком уж просто выпустил ее Небесный город! Знакомый караульный на воротах с готовностью распахнул перед девушкой калитку, искренне поверив в глупую историю про потерявшийся драгоценный амулет. Видать, лицо у юной жрицы после утренних событий столь бледно было да печально, что даже лицедействовать не пришлось...