Шрамы и песни (ЛП) - Золендз Кристина. Страница 48

Я вновь потянулся к Грейс и коснулся рукой ее локтя. Она нахмурилась, серебряные глаза смотрели на меня с мольбой. Но я не мог понять, о чем именно они молили, но мне, несомненно, нужно было что-то сделать.

Блейк шагнул и дернул ее к себе за спину. От этого у меня на затылке волосы встали дыбом. Слишком резко это было, слишком насильственно, но Грейс промолчала.

— Отвали, мать твою, Шейн, она со мной, — прорычал он.

Я подошел к Блейку еще ближе, глядя ему прямо в глаза.

— Дай ей самой решать, — огрызнулся я. Обогнув Блейка, я взял ее за запястья. — Пойдем со мной, — сказал я ей. Она потянулась ко мне.

— Ладно, хватит. Отвали к черту от нее, — закричал Блейк. Грейс разорвала наш зрительный контакт и уставилась в пол.

А потом со слезами в глазах оттолкнула Блейка.

— Я не какая-то чертова новенькая блестящая игрушка, отвалите от меня оба! — Она безразлично посмотрела на меня, никаких чувств.

— Я иду с Блейком к себе в комнату. У тебя вроде как гостья, о которой ты забыл.

Нет. Нет, нет, нет. 

— Если ты это сделаешь, то ты такая же, как и все, такая, какой так сильно не хочешь быть.

— Знаешь что? Ты — чертов придурок!

Я засмеялся. Пришлось, ведь это лучше, чем дать слабину и позволить себе то, от чего я всеми силами сдерживался — разрыдаться как маленькая сучка.

— За эти несколько недель, что мы знакомы, ты меня и похуже обзывала. — Я поднял руку и, в последний раз касаясь ее лица, нежно погладил по щеке. — Называй меня как угодно, только не поступай так. Это не ты.

Она отстранилась от моей руки.

— Что? Решил приберечь меня, Шейн? Уверена, что вся проблема разрешится, если я занижу свою планку и пойду с тобой и твоей подружкой.

Слезы текли по ее лицу, Блейк потащил ее по коридору. Я следил, как она пятилась, все время смотря мне в глаза, и заперлась в спальне вместе с Блейком.

Я так и замер, полностью сломленный. Глядя на закрытую дверь. Как можно бороться за того, кому ты не нужен? Руки схватили вазу со стоящего рядом столика. Красивая вещица. Я со всего размаха ударил ею об стену.  Острые осколки впились мне в руку. Боль была приятной, насыщенной и явной. Тем единственным, что я знал или мог понять.

— О, Господи, Шейн! Тебе надо к врачу! — взвизгнула девушка.

Я посмотрел на нее и засмеялся.

— Пойдем. Верну тебя в бар и разберусь с этим без зрителей.

Девушка пошла за мной с выражением ужаса на лице. Хорошо. Ей и должно быть чертовски страшно. Я усадил ее на снегоход, довез до бара и как можно скорее распрощался. Мотор снегохода несколько раз чихнул и заглох. Я, наверно, дюжину раз пробовал вновь завести мотор. Проклятье, не знаю, что сделаю с ним, если он уже завалил ее. 

— Подожди. Шейн, что ты собираешься сделать?

Я улыбнулся ей. Заметил, как она растаяла под моим взглядом. А потом рассмеялся.

— Собираюсь вернуться и, возможно, убить его. — После этих слов я оставил ее и поехал по сугробам обратно к домику.

Но так и не доехал.

На полпути на снегу что-то было. Ярко красное пятно, расплывшееся по снежной белизне, вынудило меня остановиться и подойти ближе. В нос проник приторно-сладкий запах крови, смешанный со свежевыпавшим снегом.

По снегу были разбросаны густые темные волосы.

Грейс.

Грейс? 

Красный снег? 

Тело Грейс. Моя прекрасная Грейс истекала кровью на снегу.

Весь снег вокруг был залит ярко-красной кровью.

Нет. Это нереально. Этого не может быть. Это НЕ МОЖЕТ БЫТЬ кровь. Просто красный снег.

Грейс. Что, черт возьми, случилось? ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИЗОШЛО?

— Грейс? Грейс! — До меня донесся собственный крик. Голос срывался в рыдания. 

Кровь.

Повсюду кровь. 

Я опустился на колени и осторожно положил на них ее голову. Жизнь уплывала от нее.

Впитываясь в белый снег.

Нож.

Слишком много крови. 

Из-за слез почти ничего не было видно, я с силой закрыл глаза. Боже, прошу. Пожалуйста, Боже. Прошу тебя, услышь меня. Боже, умоляю, спаси ее. 

Я надавил ей на бок, из которого, как мне показалось, и текла кровь, но рана оказалась слишком глубока. Было слишком много крови. Мои руки тонули в теплой крови.

Нет, нет, нет. Грейс. Пожалуйста, не покидай меня.

— Грейс, держись. Грейс, оставайся со мной. Пожалуйста, Грейс!

Я обернулся посмотреть на сугроб в нескольких ярдах, в котором валялось тело Блейка.

Послышался рев моторов снегоходов, когда я подтянул и прижал к себе обмякшее тело Грейс.

Ее теплая кровь, не останавливаясь, сочилась по моим рукам; слишком много крови. Боже, пожалуйста, пускай она остановится. 

Ее теплая кровь растеклась по моим джинсам, впиталась в пальто и рубашку.

Где-то на фоне раздался крик Леа, но единственное, что я отчетливо слышал, — замедленное и слабое сердцебиение Грейс.

— Отче, молю, позволь мне вновь стать сотворенным тобой ангелом. Позволь забрать ее боль, — закричал я. — Слишком много крови Грейс, здесь так много крови.

— Шейн, Шейн! Скорой не проехать сквозь эти сугробы! Надо отнести ее внутрь, — прозвучал какой-то знакомый голос.

Я знал, что, скорее всего, уже слишком поздно, но обнял ее и поднялся.

— Не бойся... на небесах потрясающе, — шептал я ей на ухо, пока нес ее умирающее тело.

Глава 14

Яркий свет комнаты ожидания реанимационной слепил глаза. Доктора и парамедики²⁴ помчались по коридорам с телом Грейс в операционную, в то время как я беспомощно стоял в стороне; кровь Грейс коркой застыла на моих ладонях и руках. Когда ее погружали в машину скорой помощи, ее кожа выглядела бледно и безжизненно. Лоб и щеки были забрызганы кровью. Она подсохла и спутала ей волосы, заляпала промокшую одежду. Лежа на каталке, Грейс казалась такой маленькой и спокойной. Когда двери отделения экстренной хирургии скрыли ее от меня, у меня подкосились ноги. Я навалился на дверь и медленно сполз по стене, пока не очутился на холодном кафельном полу больницы. Схватился за голову и заплакал.

— Это я виноват, — сказал я.

Ко мне прижалась Леа, ее руки обхватили мои дрожащие плечи. В приемной были все, но единственные пророненные слова были мои.

Минуты медленно перетекали в часы, я смутно помнил, как кто-то предлагал мне выпить кофе или воды. В животе все так скрутило, не думаю, что я смог бы удержать в нем хоть что-то. Я даже не шевелился. Только и думал, что хочу вновь услышать ее смех. Увидеть ее улыбку, хочу обнять и никогда не отпускать.

Восемь часов. Восемь часов, тридцать девять минут и двенадцать секунд спустя двери хирургического отделения распахнулись. Из них вышли три хирурга в блевотно-зеленой врачебной робе и с мрачным видом сняли маски. Я лихорадочно вглядывался в их лица в поисках подсказки относительно состояния Грейс. Безрезультатно.

Я вскочил на ноги и, как и все мои друзья, подбежал к докторам.

— Что произошло? Как она? — Слова слетали с губ резко и грубо.

— Кто из вас является родственником Грейс Тейлор? — Сказанное чертовой пощечиной полетело мне в лицо.

— Мы живем вместе, ее растили мои родители. Других родственников у нее нет, — сквозь слезы выдавила из себя Леа. — Доктор, пожалуйста, просто скажите, что с ней? Прошло почти девять часов, а нам ничего не говорят, и, честно говоря, страшно представить, что я сотворю с этой приемной и всей мебелью, если нам в ближайшее время ничего не скажут, — сквозь рыдания начала угрожать Леа. Итан, Такер и Брейден поддержали Леа, угрожающе столпившись вокруг врачей.

Самый старший из хирургов указал Леа на сиденья:

— Пожалуйста, присядьте и я вам все объясню. — Все вместе, как одно целое, мы сели, внимательно глядя на врачей.

— Ваша подруга в реанимации. Нам пришлось поместить мисс Тейлор в состояние искусственной комы, идет восстановление хирургическим путём после серьезных  повреждений от полученных ранений. Плюс — то, что она молода и крепка, поэтому мы надеемся на восстановление и правильное заживление рваных ран. Потеряно много крови, около 40%, и, если она и очнется, на это могут уйти дни, недели или даже месяцы. Слишком рано говорить о тяжести травм, но: остановка сердца... два переливания... пробитое легкое... повреждения важных органов... аппарат жизнеобеспечения... — лишь чудо. — Все слова смешались, но до меня точно дошло сказанное хирургами.