Энциклопедический словарь (Р) - Брокгауз Ф. А.. Страница 38

Указания на Р. встречаются начиная с первого века по Р. Хр. Клеомед приводит преломление лучей в атмосфере для объяснения затмения луны, когда и луна, и солнце были выше горизонта. Птолемей в своей «Оптике» говорит, что все звезды вследствие преломления поднимаются к зениту. Sextos Empiricus, возражая астрологам, упоминает о влиянии Р. на восход светил. Наблюдения того времени были, однако, еще слишком грубы, чтобы выводить Р. непосредственно из них. Вальтер первый, в XV стол., стал исправлять наблюдения за Р. — Тихо де Браге построил таблицы P., сравнивая наблюденные зенитные расстояния с вычисленными. Принимая ошибочно для солнца параллакс (который опускает светила) равным 3', он вынужден был для солнца составить особую таблицу с большей Р., чем для звезд. Кеплер опроверг эту ошибку и показал, что все светила одинаково подвергаются Р. Не зная еще истинного закона преломления света, он построил, однако, довольно точные таблицы Р. После открытия Снеллием законов преломления первая таблица, вычисленная теоретически, принадлежит Кассини; она была превосходна для своего времени. Пикар заметил зависимость Р. от температуры, Брадлей зависимость ее от барометрического давления. Теоретические исследования Ньютона, Эйлера, Ориани, Бернулли сводились к тому, чтобы на основании законов Снеллия и гипотетического строения атмосферы определить геометрический характер пути луча (Solaire — как назвал эту линию Буте). Полное развитие теория Р. получила только с работами Крампа («Analyse des refractions» 1799) и Лапласа («Mecanique celeste»), где впервые даны методы вычисления интегралов, встретившихся в этой теории. Бессель изложил свою теорию и дал таблицы Р. в «Fundamenta astronomiae». Из других работ следует назвать Айвори, Лёббока, Шмидта; из позднейших Гюльдена («Untersuchungen uber die Constitution der Atmosphare und die Strahlenbrechung in derselben», СПб., 1866 — 68), Радо («Recherches sur la theorie des refractions», П., 1882), М. Ковальский («Recherches sur la refraction astronomique», Казань, 1878). Полный исторический обзор и изложение всех теорий до 1861 г. сделан у Брунса: «Die Astronomische Strahlenbrechung in ihrer historischen Entwickelung».

В XVI стол. Пикар первый показал, что при геодезических работах зенитные расстояния земных предметов необходимо исправлять за преломление. Такие уклонения лучей света называются земной Р., в отличие от астрономической, когда лучи света пронизывают всю толщу атмосферы. Земная Р. очень мало поддается вычислению, так как плотности нижних слоев воздуха более всего подвержены аномалиям. Обыкновенно принимают путь луча между двумя точками за круговую линию, а Р. — пропорциональной расстоянию. Коэффициент земной Р. (отношение ее величины к половине угла между отвесными линиями в обоих пунктах) по различным определениям, в зависимости от условий почвы, высоты над поверхностью земли, времени дня, влажности и т. д., колеблется от 0,12 до 0,20. Наибольшая земная Р. наблюдается при рассвете (minimum температуры), когда удаленные предметы кажутся как бы висящими в воздухе. Этим временем пользуются для разыскивания в трубу далеких тригонометрических сигналов.

В. С.

Рецидив

Рецидив или повторение (юрид.) — «впадение вновь» в преступление. т. е. совершение нового преступного деяния лицом, уже ранее подвергшимся наказанию в уголовном порядке. Как основание усиленной ответственности, Р. был известен еще в глубокой древности. То же значение он сохраняет и в современном праве; но в каких случаях надлежит применять правила об усиленной ответственности, в каком размере должно определяться это усиление, как разграничивать понятия «повторение» и «совокупность», допустима ли давность для Р. — все эти вопросы далеко не однообразно разрешаются в кодексах и вызывают крайнее различие теоретических взглядов. В современной литературе вопрос о Р. — один из центральных. Среди криминалистов господствует, в общем, суровое отношение к Р. и рецидивистам, что особенно ярко отразилось в трудах и резолюциях парижского пенитенциарного конгресса 1895 г. Объясняется такое отношение тем, что Р. признается юридическим критерием неисправимости. Проф. Гейб («Lehrbuch», стр. 91 и след.) отмечает три основных воззрения на Р. Согласно первому, учинение нового преступного деяния служит доказательством того, что наказание, понесенное виновным, не победило его преступную наклонность. Вторичное учинение того же деяния должно облагаться, поэтому, наказанием, значительно усиленным, но для применения такого наказания необходимо, чтобы прежнее было фактически отбыто и чтобы вновь было совершено такое же преступное деяние; погашение прежнего наказания давностью или отмена его вследствие помилования, равно совершение вновь не тожественного с прежним деяния, устраняют необходимость и возможность применения правил о повторении. В основе другого воззрения, вытекающего из теории предупреждения, лежит уверенность, что Р. свидетельствует об образовании в данном лице преступной привычки, на борьбу с которой и должна быть направлена усиленная уголовная репрессия. Понятие повторения не ограничивается случаями тожественности прежнего и нового деяний; достаточно внутреннего между ними сходства, однородности мотивов и побудительных причин. О наказании как за повторение не должно быть речи по отношению к деяниям, совершение которых, по самой их природе, не может обратиться в привычку, или когда будет доказано, что для данного случая факт впадения в новое, хотя и однородное, преступление о существовании преступной привычки не свидетельствует. Наконец, третье воззрение не отличает повторения от других признаков, указывающих на сравнительно большую субъективную опасность данного преступника, вследствие чего Р. может служить основанием к усилению наказания лишь в пределах меры, т. е. в пределах судейского усмотрения. С этой точки зрения для понятия повторения безразлично, будет ли новое деяние тожественно с прежним, или однородно с ним, или совершенно от него отлично; другими словами — будет ли Р. так называемый специальный или общий (разнородный). Равным образом безразлично, было ли наказание отбыто или нет; достаточно предшествующего осуждения. В программе парижского конгресса на первом месте стоял вопрос: необходимо ли для понятия Р. повторение одного и того же преступного деяния? Большинство докладчиков высказалось в том смысле, что различие в наказании надо делать в зависимости от доказанности или недоказанности наличности в субъекте преступной привычки, т. е. склонялось в пользу требования для понятия Р. однородности деяний. Резолюция конгресса формулирована шире: в одних случаях должно требовать, чтобы новое деяние было однородно с прежним, а в других можно признавать Р. и при совершении иного деяния. Но вопросу о степени допустимости изъятий из общих правил о Р. конгресс нашел, что отступление от повышенной ответственности может быть допускаемо лишь в случаях признания судом, посредством особо мотивированного определения, наличности совершенно исключительных уменьшающих вину обстоятельств. Теорию привычки и вытекающий из ее принцип однородности положили в основу определений о Р. и составители проекта русского угол. улож. (объясн. т. 1, стр. 607). — Под совокупностью преступлений, в тесном смысле, разумеется совершение нескольких преступных деяний до постановления приговора по каждому из них, между тем как повторение предполагает предварительное понесение наказания. Из этих определений видно, что ни под совокупность, ни под повторение не подходят случаи совершения нового преступления или проступка в течение иногда весьма продолжительного периода от постановления приговора до отбытия наказания. В русском праве, до закона 3 февраля 1892 г., относительно таких случаев не содержалось никаких общих определений; были лишь частные указания в уставах о ссыльных и о содержащихся под стражей, и практика допускала значительные колебания. Французское право моментом, с которого совершение нового преступного деяния признается P., считает вступление в законную силу приговора суда, присудившего к наказанию — следовательно, относит все подобные случаи к повторению. Такая система вызывает существенные возражения: если смотреть на Р., как на специальное основание усиленной ответственности, обязывающее суд повышать наказание, и не только в пределах меры, то никакое расширение в конструкции понятия Р. не может быть допускаемо. Гораздо более правильной (в принципе) представляется система нашего закона 1892 г., создавшего особые правила назначения наказания при совершении нового прест. деяния в промежуток времени между присуждением к наказанию и его отбытием. Под давностью для Р. разумеется введение в число условий его усиленной наказуемости требования, чтобы новое деяние было совершено до истечения известного срока после отбытия наказания. Против создания такой льготы для рецидивистов особенно решительно восстает Гарофало. Парижский конгресс также высказался против установления давности для Р., как общего правила, допустив ее лишь как изъятие в некоторых случаях. Но сколь бы ни было основательно утверждение, что Р. (однородный) свидетельствует об образовании преступной привычки, это все-таки лишь презумпция, вероятность которой в значительной мере падает. когда Р. имел место по истечении более или менее продолжительного времени после отбытия наказания. Статистические данные удостоверяют, что громадное большинство случаев Р. приходится на первые 1 — 2 года после освобождения из тюрьмы. Борьбу с Р. парижский конгресс перенес на международную почву. В программе стояли два вопроса: не следует ли объединить антропометрические приемы и установить их международным соглашением? Какие последствия должны иметь приговоры иностранных судов? Первый вопрос решен утвердительно; по второму конгресс признал, что ограничение в правах, которому лицо, в силу уголовного приговора, подверглось в своем отечестве, должно иметь действие и в других государствах и что осужденный заграничным судом должен в своем отечестве подвергнуться тому ограничению в правах, которому он подлежал бы, если бы за то же преступление судился отечественным судом.