Одно мгновенье до любви - Брокман Сюзанна. Страница 48

Келли любила его. И Том это знал. И если бы он остался, у него было бы то, что сейчас есть у Мэллори и Дэвида.

У них были бы дети, потому что он обязательно женился бы на Келли. И теперь он лежал бы в кровати со своей женой, а не с посторонней женщиной, которую и любовницей-то не назовешь.

Конечно, в этом случае он бы не попал в спецподразделение ВМС, но ведь очень скоро он и так вылетит оттуда.

Эх, если бы тогда, уезжая, он знал, чем все это кончится! Вряд ли бы он уехал.

— Все эти размышления меня доконают, — вздохнул Том. Приподняв голову, Келли посмотрела на него.

— Не думай больше обо всем этом.

Но он этого не мог.

— Что было бы, если бы я не уехал, Келли?

Тихо рассмеявшись, Келли положила голову на его плечо. Ее лежащая на груди Тома рука была теплой.

— Я бы потеряла девственность до совершеннолетия.

— Я люблю тебя.

Он почувствовал, как Келли замерла. Это было странное ощущение. Келли словно застыла.

— Я не жду от тебя какого-то ответа. Просто мне кажется, что я должен был тебе это сказать. — Определенно, настало время сменить тему разговора. — Сегодня вечером я еще раз побывал в комнате 104. Знаешь, что я там нашел?

— Нет, — тихо отозвалась Келли.

— Я нашел отпечатки пальцев Марии Консуэлы, Джинни Гиптено, Глории Хайнес и Эрика Романа. Все они работают в гостинице «Болдуинз-Бридж». Я нашел даже старые нечеткие отпечатки Джорджа и Хелен Уотерз, а также мистера Эрнста Роддимана. Это прежние владельцы гостиницы. Но я не нашел больше ни одного следа Ричарда Раковского. Ни снаружи, ни внутри чемодана, ни на двери туалета, ни на телевизоре или телефоне. Нигде.

Несколько часов ушло на то, чтобы снять отпечатки — и все это под страхом, что Ричард Раковский может вернуться в любой момент. Конечно, команда Тома стояла на страже и могла бы дать сигнал по рации, но все равно времени было бы слишком мало, чтобы убежать или даже спрятаться.

Том взбил подушку и поставил ее так, чтобы можно было сесть в кровати.

— Ты, наверное, удивишься, узнав, что я там находился почти до полуночи, но так и не получил от моей команды сигнала. Это меня удивило. Похоже, этот номер необычный. Возможно, Торговец собирается перенести туда бомбу в самую последнюю минуту. Похоже, он решил лишний раз не светиться в людном месте. А может, это сумасшедший, и он боится людей.

Том взглянул Келли прямо в глаза.

— Это он, Келли, я знаю, что это он, Я совершенно в этом уверен. Я знаю, что он появился в городе, чтобы устроить взрыв на праздновании в честь Пятьдесят пятой. Мне нужно сообщить об этом. Пусть мне не верят. Пусть у меня есть только фотография человека и тот факт, что отпечатки хозяина номера есть на одной лишь бутылке. — Его голос дрогнул. — Но когда я обдумал все, я начал сомневаться. Может, я и в самом деле сумасшедший. Что, если эта моя уверенность из-за травмы? И все же я решил… — Том запнулся, а потом негромко кашлянул. — Я должен позвонить адмиралу Кроули.

Да, именно это он и сделает утром, как только проснется.

И раздумывать тут нечего. Это единственное правильное решение в данной ситуации, и он обязательно должен это сделать.

Даже если это будет означать конец его карьеры и изменение всей его жизни.

— Если я ошибаюсь… — Он помолчал, стараясь справиться с дрожью в голосе. — Если я ошибаюсь и охочусь за уже мертвым террористом, значит, я не должен командовать шестнадцатым экипажем «Морских львов». И тогда мне придется смириться с увольнением по состоянию здоровья. Это не то, на что я надеялся, но по крайней мере мне будет не стыдно увольняться.

— Есть другой вариант. — Келли приподнялась. — Что, если тебе взять еще несколько месяцев на поправку?

— Нет, — возразил Том. — Если я позвоню утром адмиралу Кроули и подниму тревогу, дополнительных месяцев мне не дадут. Контр-адмирал Такер держит моего доктора на поводке. Я абсолютно уверен, что меня сразу же отправят на медкомиссию. И то, что я увидел в Массачусетсе мертвого террориста, не позволит мне легко пройти эту комиссию. Мало того, что меня уволят, — я останусь с клеймом психа до конца своих дней.

На глаза Келли навернулись слезы.

— Но я должен обо всем сообщить, — тихо продолжал Том. — Нельзя просто так оставить это дело.

— Я могу как-то тебе помочь? — спросила Келли. — С кем-то поговорить, кому-то позвонить или…

Том отрицательно покачал головой.

«Я тебя люблю». Зачем он сказал ей это? Это оставит шрам в ее душе. Так же как и все его разговоры о террористах.

— Том. То, что ты говоришь…

— Нет, — оборвал ее Том. — Хватит об этом! Давай помолчим.

Кивнув, Келли замолчала. Она не знала, что сейчас лучше сделать — уйти или остаться.

— Хочешь, я побуду с тобой? — спросила она.

— Да.

Наклонившись, Келли поцеловала его. Том протянул ей руки, и она скользнула в его объятия, подумав, что чувствует себя здесь удивительно на своем месте.

«А что, если никогда с ним не расставаться? Что, если просто сказать, что и я его люблю? Пусть проснется завтра утром и увидит меня рядом с собой в своей постели».

И Келли стянула с себя сорочку.

А потом они оба забыли и о времени, и о пространстве.

Чарлз остановился в коридоре, ведущем из гостиной на открытую площадку верхнего этажа. На площадке он увидел Келли, которая сидела возле перил, прижав колени к груди.

Ее наряд удивил Чарлза — на его дочери были только белая ночная сорочка и… его старые ботинки.

Келли смотрела на океан, наблюдая за восходом солнца.

Шторм, грохотавший всю ночь, утих, но ветер еще был сильным, и ночная сорочка Келли с шумом трепетала на ветру. Келли выглядела усталой и бледной, под глазами были черные круги.

Чарлз неслышно повернул назад. Он знал, как выглядит человек, который хочет побыть один. Он часто видел такого человека в своем зеркале.

Но тихо исчезнуть, имея металлическую палку в руке, было трудным делом. Палка звякнула черт знает обо что, и Келли повернула голову.

Она попыталась улыбнуться, но это у нее не получилось.

— Ты сегодня рано встал. Не спится? — Она попыталась произнести это совершенно спокойно, но и это ей не удалось.

Что-то с ней было не так, и Чарлз спросил:

— С тобой все в порядке?

— Да. Я чувствую себя прекрасно. — И на лице ее появилась кривая улыбка.

— Ладно, — кивнул Чарлз. — У меня тоже все прекрасно. — То, что он еще не умер, вполне можно назвать словом «прекрасно». Если же не брать этого в расчет, то ночь, по правде говоря, была ужасной — он почти не спал от" боли.

Келли пристально вгляделась в его лицо:

— Ты уверен? Ты выглядишь…

Она была слишком тактична, чтобы закончить свою мысль. Он выглядел так, словно только что вернулся из преисподней. Как восьмидесятилетний старик, умирающий от рака.

Чарлз знал, что не должен говорить дочери о своем состоянии. Особенно сейчас, когда она, похоже, в любую минуту готова разрыдаться.

— Со мной все в порядке, — успокоил ее он. Он тоже умел притворяться.

— Ничего с нами не в порядке! — взорвалась Келли. Она резко поднялась с пола. — Ты умираешь, а я… — Ее губы дрогнули — точно так же, как тогда, когда она была маленькой девочкой. — Мне чертовски надоела жизнь.

— Да, с нами не все в порядке, — согласился Чарлз.

— Это не из-за Тома. Он любит меня. — Как она ни крепилась, на ее глазах появились слезы — и опять она напомнила Чарлзу маленькую Келли. — Но я его не люблю. И не хочу любить. Я отказываюсь любить его снова.

И она сбежала с открытой площадки вниз — и это тоже было как в детстве.

— Дурочка, — проворчал Чарлз, словно Келли была еще здесь. — Я и не знал, что у меня растет дурочка. Человек не может выбирать, кого он любит. Как тебе пришла в голову эта мысль?

Том приступил к делу. Подумав, он решил не звонить адмиралу Кроули, а обратиться непосредственно в ФБР. Несколько лет назад он работал со специальным агентом Дунканом Лэндом. И хотя они не поддерживали потом тесных контактов, Том знал, что Дункан его не забыл.