Удивительная философия - Гусев Дмитрий Алексеевич. Страница 41

Современная эпоха

Философия рубежа XIX–XX вв

Современная эпоха началась с ХХ в. Однако многие ее особенности были заложены во второй половине XIX в. Духовная жизнь ХХ в. вырастала из воззрений предыдущего столетия.

Во второй половине XIX в. произошли значительные изменения в философской мысли, связанные прежде всего с упадком классических представлений. Почти сразу после триумфа гегелевской философии сначала робко, а потом все более уверенно начали звучать противоположные классическим философские идеи. Так ли все разумно в мире, как это утверждает Гегель, спрашивали их представители. Неужели в основе мироздания лежит разум? Почему же тогда мы видим вокруг себя так много неразумного? Разве разумны преступления, насилие, кровопролитие, которые постоянно сопровождают человеческую историю? После всех ужасов, которые натворили люди, можно ли называть человеческую деятельность разумной? И неужели разумен мир, в котором возможны предательство, войны и убийства? Скорее всего, неразумен. Значит, в основе мироздания лежит не разум, а что-то совсем другое. Эти философские идеи стали называться неклассическими. Появившись в конце XIX в., они стали широко известными и приобрели большую популярность в минувшем столетии. Поэтому философия ХХ в., как правило, считается неклассической. На смену классическому естествознанию шла третья научная картина мира, которую, как и новые философские идеи, стали называть неклассической.

Против Гегеля. Философия жизни

Поскольку Гегель полагал, что в основе мироздания лежит разум и поэтому все, что существует, разумно, его философские идеи часто называют философией разума. Однако в основной гегелевской мысли вполне можно усомниться. Спорить с тем, что разум существует и что есть нечто разумное, никто не будет. Но можно ли утверждать, что абсолютно все разумно? Можно ли считать наш мир исключительно разумом, а не чем-то еще? Видя вокруг себя много неразумного и даже безумного (войны и преступления, например), мы должны предположить, что разум – не единственная характеристика мира, не весь мир, а только его часть, причем, скорее всего, очень маленькая. Разум – не вся наша жизнь, но только ее незначительный элемент. В ней, помимо разума, есть много чего еще. Ведь если бы она была полностью разумной, то все давным-давно были бы счастливы. Однако дела обстоят, скорее всего, наоборот, значит, разум или разумность играют слишком малую роль в мире и в жизни. Жизнь намного шире и больше разума. Так что же тогда должно быть предметом философии – разум или жизнь? Конечно же, жизнь! Таким образом, гегелевская философия разума сменяется философией жизни. Именно так стали называться многие неклассические философские учения, выступавшие против гегелевских идей о всеобщей разумности и логичности.

Одно из важных утверждений философии жизни состоит в том, что жизнь есть нечто единое и целое. Пусть в ней множество слагаемых, но они теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены, образуя органическое единство, которое невозможно разложить на первичные составляющие элементы. Так, например, дерево состоит из корней, ствола, листьев, коры и прочего. Но является ли оно простой механической суммой этих частей? Конечно же, нет. Отдельные части соединены в дереве не механически, а органически, так тесно взаимозависимы и связаны, что без одного из них невозможно любое другое. Поэтому дерево есть нечто гораздо большее, чем просто сумма составляющих его частей, оно является удивительно организованным их единством, которое представляет жизнь данного предмета, то есть качественный уровень, в тысячу раз более совершенный по сравнению с простым набором несвязанных исходных элементов. Попробуйте дерево разложить на отдельные части: сами по себе лежат корни, рядышком – отпиленные ствол, ветви, поблизости – сорванная кора, подле которой – ворох оборванных листьев. Будет ли в этом случае дерево самим собой? Теперь его не существует, потому что нет его жизни, вместо него – набор «деревоматериалов». Значит, только жизнь делает любой предмет самим собой. Как уничтожить его? Очень просто – разложить на составные части и тем самым убить его жизнь. То же можно сказать про что угодно: жизнь молекулы, например, это единство ее атомов, и причем органическое (они сложным образом взаимодействуют); разложите ее на составляющие атомы – и она исчезнет. Жизнь человеческая складывается из чувств, желаний, эмоций, интеллекта, воли, памяти, воображения и многого другого. И только нерасчленимая, единая взаимосвязь всех этих компонентов и образует живое явление, уникальное по своей сложности и непостижимое в своей органичности и гармонии. Целостность и неразделенность, стало быть, есть главная и неотъемлемая черта любой жизни, без которой она невозможна.

Основной же особенностью нашего разума является стремление выделить из целого части и рассмотреть каждую в отдельности. Разум способен уловить или понять целостность и единство вещи, но ему необходимо рассмотреть и ее внутреннюю структуру, открыть элементы, из которых она состоит, и узнать их взаимодействие. Разум не может не подходить к предметам аналитически или механически, то есть не расчленять все сложное на простые составные элементы. Но мы уже видели, что любая жизнь убивается таким разложением и предмет перестает быть самим собой. Значит, разум оказывает себе дурную услугу: разбивая то, что он хочет изучить, на части, он получает не исследуемую вещь, а мертвый набор элементов, в котором нет ничего от первоначальной целостности и подлинности. Получается, что жизнь постоянно ускользает от разума и он в принципе не способен постичь ее, так как своей деятельностью только омертвляет, уничтожает или постоянно теряет то, к чему направлены его познавательные усилия.

Наука, построенная на разуме, тоже не в состоянии проникнуть в реальность, будучи по самой своей разумной природе безнадежно оторванной от жизни. Научное познание построено на аналитической, то есть разлагающей, процедуре: разбивая изучаемое на части, оно упускает главное, за сплетением корней и ветвей не видит леса. В учебниках по психологии, например, одна глава посвящена воображению, другая – памяти, третья – эмоциям, как будто каждое из этих явлений существует само по себе, а не растворено во всех других и поэтому в принципе невыделяемо, в результате чего человеческая душа, представленная механическим набором психических свойств, остается непостижимой тайной.

Рассудочное мышление обречено вариться в собственном соку и ничего ровным счетом не знать о жизни, которая и есть единственная существующая реальность. Она, стало быть, по природе своей иррациональна (от лат. irrationalis – «неразумный»), то есть построена по иным принципам, нежели разум, и поэтому неподвластна ему.

А может быть, в ней вообще нет никаких составных элементов и она представляет собой только целостность и вечное единство, а отдельные части – это выдумка нашего интеллекта, без которой он не может обойтись и поэтому ищет несуществующее.

В любом случае надо искать иные, нерассудочные формы постижения действительности, которые позволят увидеть целое и органическое, а значит, истинно существующее. Таким способом познания может стать интуиция (от лат. intueri – «пристально, внимательно смотреть») – способность к непосредственному обнаружению истины без всяких обоснований и доказательств. Интуитивное понимание чего-либо – это именно не рассуждение, а усмотрение, когда нечто постигается вдруг, внезапно и полностью, и поэтому его часто называют озарением. Каким образом оно происходит, неизвестно, так как не подчиняется никаким законам и не построено ни на каких принципах, в отличие от рациональной деятельности (мышления). Но интуиция, будучи в принципе иррациональной, наиболее адекватна (соответствует) реальности и поэтому вполне может стать методом особого философского познания. Интуитивное постижение действительности характерно для такой формы человеческого духа, как искусство. Художник пытается уловить предмет своего внимания таким, каков он есть, во всей его сложности и непостижимости. Художественное творчество – это тоже разновидность познания, но совершенно иным образом организованная и действующая. Философия должна сблизиться с искусством и заимствовать из его арсенала разнообразные ненаучные способы и приемы освоения мира.