Чужая свадьба - Брокуэй Конни. Страница 39

— Мне очень жаль, леди Агата, — извинилась Эглантина услышав ее просьбу. — У Анжелы разболелась голова, и совсем недавно Хэм повез ее домой. Он еще не вернулся, да и я сказала ему, чтобы не спешил возвращаться, потому что собиралась пробыть здесь еще некоторое время.

Анжела уехала. Летги, несмотря на то что была погружена в собственные мысли, почувствовала тревогу-Она взглянула на окно. На стекле блестели капли дождя, а за ним в темноте усилившийся ветер раскачивал деревья.

Не поехала же в такую погоду Анжела на встречу с Кипом? Решительное выражение лица девушки и ее твердый голос всплыли в памяти Летти.

— Если вы себя плохо чувствуете, вы должны переночевать у нас, — предложил Пол. — Не правда ли, Кэтрин?

— Конечно, — деревянным голосом согласилась его супруга.

— Нет, — сказала Летти. — То есть я не хотела бы утруждать вас. Со мной такое случается, мне ничто не помогает, кроме моей настойки.

— Настойка. — Кэтрин обрадован но закивала. — Я вам так сочувствую, дорогая. Я слышала, многие светские дамы слишком чувствительны. — Она быстро взглянула на Дот-ти Химплерамп со злорадным удовлетворением. — Вы должны тотчас же вернуться в Холлиз. Прикажи подать нашу карету, Пол.

Летти горячо поблагодарила ее. Пусть Кэтрин злорадствует, думала она, сейчас есть дела поважнее. Она собиралась рассказать Эглантине об Анжеле и своих опасениях, но передумала. Если ее подозрения не оправдаются, она только навредила бы Анжеле, выдав ее тайну.

Лучше всего было поскорее отправиться в Холлиз одной. Анжела, бедняжка, уже, наверное, в постели.

Спустя десять минут, оставив Фейгена в заботливых руках Эглантины, Летти сидела в карете Бантингов, выезжавшей из имения. Сильный ветер бросал потоки дождя на крышу кареты, оглушительно гремел гром. Летти плотнее запахнула накидку, вглядываясь в темноту. Лошади замедлили ход, переезжая небольшой мостик, ведущий к главной дороге.

Вдалеке при вспышке молнии, словно на картинке из книги сказок, она увидела голые ветви того самого дуба, который называли «ведьминым деревом». Позади в четверти мили от него стоял дом Химплерампов, а еще дальше вверх по дороге угадывались строгие очертания дома Марчей. Сквозь потоки дождя виднелся свет в окнах нижнего этажа.

Значит, он еще не лег спать. Он расстроен? Или ее побег от него заставил его опомниться и даже поздравить себя, считая, что ему повезло?

Вскоре Летти стояла, насквозь промокшая, в большом холле дома Бигглсуортов. Хорошо, что у Мэри хватило храбрости впустить ее, прежде чем дверь заперли на ночь. Но, пока Летти снимала накидку, вновь появилась Мэри в сопровождении запыхавшихся Кэбота и Грейс. На слуг было страшно смотреть, так они были перепуганы.

— Что случилось? — сразу же спросила Летти.

— Мисс Анжела. Она взяла лошадь и ускакала, не взяв с собой никого из грумов.

— О нет, — произнесла Летти, ее худшие опасения оправдались.

— Я не знаю, куда она поехала! — с округлившимися от ужаса глазами воскликнула Грейс. — Я не смогла остановить ее. Я пыталась, леди Агата, но она уперлась. Такой решительной я никогда ее не видела. Пошла прямо в конюшню и велела оседлать ей лошадь.

— Когда dha уехала?

— С четверть часа. Не больше. Я пошлю конюха к Бантингам сказать…

— Нет! — Анжела умрет от стыда, если кто-нибудь узнает, почему она уехала. Еще важнее, чтобы с девушкой ничего не случилось. Гроза усиливалась. Анжелу необходимо было вернуть, и Летти должна была об этом позаботиться. — Кому известно, что ее нет дома?

— Только Грейс Пул, Мэри и мне, — ответил Кэбот, от волнения покусывая нижнюю губу. — А что?

— Слушайте меня, — сказала Летти. — Я догадываюсь, где Анжела. Знаю, куда она уехала, но не могу сказать вам зачем. Однако, смею утверждать, очень важно, чтобы об этом не узнали. Никто, кроме нас, не должен знать. Понятно? — Летти была не настолько наивной, чтобы поверить, что помолвленная девушка могла отправиться в грозу на свидание с мужчиной, который не был ее нареченным, и не вызвать ужасного скандала.

Кэбот и Грейс кивнули, а Мэри, решительно выставив подбородок, сказала: «Ага».

— От этого зависит ее счастье.

Неделю назад Летти бы не поверила, что с такой уверенностью сможет произнести эту мелодраматическую фразу. Но сейчас она верила. Ей самой было наплевать на Кипа с его шантажом и на нежные чувства жениха-маркиза. Но за эту неделю она кое-что поняла, в том числе и то, что если что-то не важно для нее, то это совсем не значит, что это так же не важно для других.

— Я поеду и привезу ее. Если повезет, мы вернемся задолго до Бигглсуортов.

С каждой минутой гроза бушевала все сильнее. Шел не просто проливной дождь — целые потоки обрушились на землю с небес.

— Но у нас нет кареты1 — воскликнул Кэбот. — Хэм уехал за Бигглсуортами…

— Я поеду верхом. — Она усмехнулась, глядя на скептическое выражение лица Кэбота. — А как ты думаешь, кто занимался выгулом белогривых лошадей «предпоследнего султана Мавритании», когда старина Билл напивался?

Она не обратила внимания на озадаченный взгляд Грейс и недоумение Мэри. Дворецкий кивнул.

— Пошли кого-нибудь на конюшню и вели оседлать лошадь. Я…

— Хоббс уже ждет с лошадью у черного хода, — сказал Кэбот. — Я собирался послать его к Бантингам с запиской.

— Хорошо. — Она направилась к кухне, Грейс и Мэри последовали за ней. — Нельзя терять время.

— Ехать должен я, — неожиданно заявил Кэбот. — Я мужчина.

О Боже! У нее не было времени для объяснений.

— Хорошее предложение. Но совершенно неподходящее. Если Анжела увидит тебя, она может сбежать. Только я знаю, где она и по какой причине. Кроме того, — сурово произнесла Летти, — она мне доверилась.

Дворецкий в нерешительности отступил.

— Со мной все будет в порядке, Кэбот, — успокоила его Летти. — С нами все будет в порядке. А теперь я бы не отказалась от сухой одежды.

— Возьмите. — Кэбот открыл узкую дверцу и достал тяжелый клеенчатый плащ. — Он не пропускает воду.

Летти поблагодарила его, надела плащ, который был слишком велик для нее, и, не оглядываясь, отворила дверь, за которой ее ждал грум с лошадью.

Лошадь уже была возбуждена. Сверкали молнии, в воздухе кружились сорванные ветром листья, и наезднице не приходилось подгонять ее. Летти прижалась к шее лошади и направила ее к «ведьмину дереву», благодаря Бога за то, что когда-то имела дело с дрессированными лошадьми в одном из представлений в варьете. В течение нескольких минут ее атласные юбки намокли, а ветер, сорвав с головы капюшон, разметал искусно уложенные локоны.

Стараясь удержаться в седле, Летти не обращала внимания ни на холод, ни на ливень. Она промокла и вздрагивала при каждом раскате грома, но старый дуб был уже недалеко. Наконец она заставила тяжело дышавшую лошадь подняться на холм и остановила ее. Летти пыталась разглядеть что-нибудь сквозь потоки дождя, но не увидела лошади Анжелы. Она приподнялась на стременах. Ничего и никого.

Тревога словно щупальцами сжимала ее сердце. Она не удивилась, не обнаружив здесь Кипа, — только глупец мог выйти из дома в такую ночь, глупец или доведенная до отчаяния девушка.

Анжела должна была быть здесь. Летти не встретила ни одного всадника на единственной ведущей сюда от Холлиза дороге. Она тронула лошадь, делая широкий круг, и проехала около пятидесяти ярдов, прежде чем увидела на земле что-то темное.

Летти мгновенно спешилась и, увязая в грязи, добралась до неподвижно лежавшей фигуры. Это была Анжела. Должно быть, девушка упала с лошади. Короткие вспышки молнии освещали белое как мел лицо и струйку крови, сочившуюся из ее лба.

Боже, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы она была жива!

Летти сунула дрожащую руку под плащ, нащупывая пульс. Рыдание вырвалось из ее дэуди, когда она нашла его.

— Анжела! — закричала она. — Анжела, очнись!

Девушка беспокойно зашевелилась:

— Агата?

Летти снова не смогла сдержать рыдания.