100 великих мореплавателей - Авадяева Елена Николаевна. Страница 26

Озолотились же англичане иным путем. Практическим результатом плаваний Кабота было открытие мест богатейшей рыбной ловли у Большой Банки и американского побережья. В то время Европа потребляла большое количество рыбы, так как церковь предписывала пост и рыбный стол в течение очень многих дней в году. Таким образом, открытие рыбных отмелей (банок) имело колоссальное значение для экономики Англии. Вслед за Каботом на Запад потянулись разраставшиеся с каждым годом флотилии английских рыболовных судов. Надо полагать, что отдельные суда заплывали в район Большой Банки и раньше, но в начале XVI века Банка уже пестрела множеством английских, французских, португальских и голландских флагов. Рыбный промысел в этих водах приобретал все большее и большее значение.

Огромные рыбные богатства моря, омывающего Лабрадор и Ньюфаундленд, сыграли огромную роль в изучении Северной Америки.

Английский писатель Брендон сравнивает доходы Англии от рыбной ловли с доходами Испании от вывоза индейских сокровищ. Из приводимых Брендоном данных видно, что в 1521 году испанцы вывезли из Америки драгоценностей на 52 000 фунтов стерлингов, а в 1545 году — в год наивысшего подъема — на 630 000. Но к концу века доход от драгоценностей упал до 300 000 фунтов стерлингов. Сравним этот доход с доходами от рыбы. В 1615 году американская треска принесла одной лишь Англии 200 000 фунтов стерлингов, в 1640-м — 700 000, а в 1670 году эта цифра уже достигла 800 000 фунтов стерлингов.

Но если европейских моряков привлекала к берегам Северной Америки нужда в рыбе, то в глубь страны европейцев толкала погоня за драгоценной пушниной, которую в те же годы добывали в Сибири только русские землепроходцы. Англичане, французы и голландцы, преодолевая трудности и лишения, пробирались в неизведанную лесную глушь Северной Америки, спаивать и обманывать индейцев, натравливать их друг на друга или на торговые поселения других европейских народов, вести между собой бесконечные кровавые войны. Пушнина определяла и маршруты многих путешественников по Северной Америке.

Погоня за пушниной заставила французов, обосновавшихся на реке Святого Лаврентия, пробираться по Великим озерам дальше на запад. Желание получить пушнину вынудило англичан, укрепившихся на побережье Гудзонова залива, пробивать себе путь сквозь тундру и полярный лес наперерез французам.

Несмотря на непризнание соотечественников, путешествия Джона Кабота имели большое значение. Он достиг берегов североамериканского материка почти в то же время, когда Колумб и Веспуччи открыли Южную Америку. Плавания Кабота впоследствии дали Англии право претендовать на обладание значительной частью побережья Северной Америки.

Антон Аламинос и Понсе де Леон

В те времена, когда испанцы открывали новые материки и новые моря, действительность казалась мечтой; зато любая, самая фантастическая мечта могла превратиться в действительность. Со второй экспедицией Колумба в «Западную Индию» прибыл Хуан Понсе де Леон, беспоместный член одной из самых знатных фамилий в Кастилии. Он разбогател на Гаити. Позднее, в 1508 году, он был назначен губернатором острова Пуэрто-Рико, основал там первое испанское поселение и закончил покорение этого острова, сопровождавшееся, как и на других Антильских островах, массовым избиением коренных жителей.

От индейцев де Леон слышал легенду об острове Бимини, где бьет источник вечной молодости. Он обратился к королю Фердинанду с ходатайством дать ему патент на поиски и колонизацию острова Бимини и на эксплуатацию чудесного источника. В эпоху Великих открытий нельзя было удивить даже такой фантастической просьбой. Фердинанд удовлетворил ходатайство де Леона и сказал при этом, намекая на Христофора Колумба.

Главным кормчим де Леон пригласил в экспедицию Антона Аламиноса, родом из того же андалузского портового городка Палое, который дал миру нескольких известных мореходов, спутников и соперников Колумба. Сам Аламинос участвовал ранее в четвертой экспедиции Колумба.

Начальник экспедиции и его кормчий приступили к снаряжению трех кораблей в Санто-Доминго и к найму матросов. По рассказам, Понсе принимал на службу и стариков, и увечных. Вероятно, он полагал, что молодость и здоровье ни к чему людям, которые после сравнительно короткого морского перехода могут омолодиться и возвратить утраченные силы. Команды на кораблях этой флотилии были самыми старыми из всех, какие знает морская история.

3 марта 1513 года флотилия отплыла из Пуэрто-Рико на поиски чудесного острова Бимини. Аламинос уверенно взял курс на северо-запад, на Багамские острова. На южную группу Багамского архипелага, на «островки» (по-испански — Лос-Кайос), открытые еще первой экспедицией Колумба, испанцы часто совершали набеги с того времени, когда Фердинанд разрешил обращать в рабство индейцев. Севернее Лос-Кайос Аламинос осторожно вел корабли в еще неведомых водах от острова к острову. Испанцы купались во всех источниках и озерах, которые видели на островах, но чудесного источника все не находили. 27 марта 1513 года, пройдя мимо северной группы Багамских островов, после трехнедельного плавания они увидели большую землю. Понсе назвал эту землю Флоридой («Цветущая»), так как она вдвойне заслуживала это название: берега ее были покрыты великолепной субтропической растительностью, и она была открыта в первый день праздника христианской «цветущей» Пасхи (по-испански — Паскуа Флорида). Но на карте, составленной Аламиносом, на новооткрытой земле было написано и другое, «языческое» имя — Бимини.

Две недели Аламинос вел эскадру на север, вдоль восточного берега Флориды. Испанцы высаживались во многих местах и перепробовали воду множества речек и озер, напрасно отыскивая целительный источник. Огорченный неудачей Хуан Понсе де Леон в последний раз высадился на берегу у 30° северной широты и именем кастильской короны вступил во владение новым «островом».

Это было первое испанское владение на континенте Северной Америки. Но останавливаться здесь было довольно опасно, так как испанцы встретили во Флориде воинственные индейские племена — людей «рослых, сильных, одетых в звериные шкуры, с громадными луками, острыми стрелами и копьями на манер мечей». Так описывал их конкистадор Берналь Диас, который высадился в 1517 году на этот берег вместе с Аламиносом. Повернув обратно на юг, суда попали во встречный мощный поток теплого морского течения, которое шло в открытый океан между Флоридой и Багамскими островами. Когда флотилия достигла южной оконечности Флориды, встречное течение стало таким стремительным, что сорвало с якоря и унесло в океан один корабль; с большим трудом он снова соединился с другими кораблями.

Гигантская «морская река» темно-синего цвета, резко отличающаяся от зеленовато-голубой воды океана, текла с запада и у юго-восточной оконечности Флориды круто поворачивала на север. Аламинос первый изучил направление этого мощного морского течения и позднее предложил пользоваться им при возвращении из Западной Индии в Испанию, правильно угадав, что оно доходит до берегов Западной Европы.

Это было Флоридское течение — начальный участок той великой «морской реки», которая, как теперь доказано, несет в десятки раз больше воды, чем все реки Земли, вместе взятые. Испанцы назвали его позднее, когда было открыто и нанесено на карту все побережье Мексиканского залива, «Течением из залива». У северных европейских народов оно известно под названием Гольфстрим (что означает то же самое).

После возвращения сорванного с якоря корабля флотилия обогнула Флориду и прошла вдоль ее западного берега до 27,5° северной широты. На обратном пути экспедиция, продолжая поиски чудесного источника, открыла несколько островов в северной части Багамского архипелага. А как только Понсе де Леон прибыл на Пуэрто-Рико, он еще раз направил Аламиноса на север — в последний раз попытаться найти Бимини. Тот, завершив в основном открытие Багамского архипелага, вернулся с известием, что нашел, наконец, остров с таким названием.