Эти странные шотландцы - Росс Дэвид "Man". Страница 3

Шотландцы не славятся легкомыслием и беззаботностью; с серым небом, овсяной кашей, угловатой архитектурой и такими же манерами лучше всего сочетается солидность. Даже в английских насмешках над шотландской солидностью, благоразумностью, суровостью и гордостью чувствуется немалая доля уважения. Шотландский ум — вовсе не миф. Есть в Шотландии такая прибаутка: молодого человека, жителя Эдинбурга, впервые съездившего в Лондон на встречу со своим руководством, спрашивают:

— Ну, и как тебе англичане?

— Не знаю, — отвечает он. — Англичан я не видел, только начальников департаментов.

У французов, давно знакомых с шотландцами, есть выражение, вошедшее в язык еще во времена Рабле: "fier comme un Ecossais" "гордый, как шотландец". Говорят, что в Польше слово "Szkot" ("шотландец") означает и торговца вразнос, лоточника, коробейника, поскольку в свое время по польским дорогам бродило множество шотландцев. А в Первую мировую войну немцы называли щеголявшие в юбках шотландские полки "дамами из ада".

И все-таки в определенном романтическом ореоле шотландцам отказать нельзя. Для англичан отдать ребенка на воспитание шотландской няне — явный плюс, поскольку это обстоятельство приобщает ребенка к колоритному прошлому и придает ему необычный шарм.

Шотландцы хотели бы, чтобы их видели их же глазами. Но, будучи людьми гордыми, они не станут рассказывать о том, какими сами видят себя; они полагаются на проницательность туриста, на его способность разглядеть за серьезной неулыбчивой внешностью романтическую душу

ХАРАКТЕР

Шотландцы — нация контрастов: сдержанные и необузданные, традиционалисты и новаторы, заторможенные и эмоциональные. Труднопроизносимое выражение "каледонский антисизигий" в смысле «несовпадение», «противостояние» было введено в оборот специально для обозначения противоречивого шотландского характера литературным критиком, прочитавшим "Странную историю доктора Джекиля и мистера Хайда" Роберта Льюиса Стивенсона, в которой один и тот же человек предстает то добрым доктором, то его дьявольским "alter ego".

Шотландцы — одна из самых добрых и сострадательных наций в мире. И в то же время они способны на бесцеремонную грубость и даже агрессивность, словно мир для них — враждебная среда, к которой им приходится приспосабливаться.

Шотландцы не любят выражать свои чувства, их коробит от экзальтации, и они предпочитают держать эмоции при себе. Публичные мероприятия и даже семейные вечеринки бывают у шотландцев мучительно скучными. люди стоят, собравшись в кружок, будто парализованные, и не знают, что сказать; дар вести светскую беседу отсутствует у шотландцев напрочь.

Как-то шотландский писатель Джон Бьюкен торжественно провозгласил: "Мы самая эмоциональная нация на земле". Что вызвало, по видимому, гомерический хохот в нешотландской части мира, потому что если и есть нация, которая держит свои сокровенные мысли при себе, то это шотландцы. Анекдоты они рассказывают с каменным выражением лица; на похоронах они молчат с безучастным видом, а прощаясь с ближайшим другом, не позволят себе никаких эмоций; свою любовь они выражают похлопыванием по плечу или легким прикосновением щекой к щеке. Шотландцы — люди очень серьезные, словно быть шотландцем — это тяжелое и ответственное бремя. Возможно, Бьюкен был прав. Видимо, им и впрямь есть что скрывать под маской безмятежности, раз уж они с такой неохотой выпускают на волю свои эмоции.

Самая высокая похвала, на которую способно большинство из них: "Неплохо". Самое большее, на что может рассчитывать женщина в нарядном вечернем платье, это комплимент типа: "А ты сегодня неплохо выглядишь". Эта сдержанность, эта странная боязнь обнажить свою обыкновенную человеческую уязвимость иногда перерастает в грубость. Многие шотландцы, может, и не хотели бы выглядеть угрюмыми и недоброжелательными, но они уже ничего не могут с собой поделать — слишком уж долго и агрессивно они оберегали свою хрупкую, жаждущую любви душу, и настолько преуспели в этом, что никому не позволяют в нее заглядывать. Их удивляет неспособность других разглядеть их утонченность. В результате они всю жизнь чувствуют себя непонятыми и недооцененными, что делает их еще грубее.

Но есть две ситуации, в которых шотландцы неизменно забывают о своей сдержанности. Во-первых, когда оказываются за границей. Тут уж шотландец куда как более человечен, чем дома. Не стесняющиеся выражать свои чувства люди, в чьем окружении он оказывается, и теплое чужое солнце разбивают вдрызг его защитную скорлупу. Из неразговорчивого он становится болтливым, из стеснительного — самонадеянным, из застенчивого — несдержанным в жестах. На портрете шотландца начинают проступать некоторые краски.

Во-вторых, когда он пьет. Шотландцу, может, нужно несколько больше, чем другим, для того, чтобы раскрепоститься, однако, в конце концов, и он сдается на милость алкоголя.

Но есть шотландцы, которые не хотят идти на поводу общих настроений и не желают быть сдержанными и серьезными. Это — «чудаки». В общем и целом, чудаки — те же самые шотландцы, которым каким-то чудом удалось выйти за рамки общепринятых норм. В пику им они ведут себя вызывающе и частенько прибегают к крепким выражениям, чем смущают людей в общественных местах. Их ценят, но им не завидуют. Они есть во всех слоях общества, и их больше, чем кажется на первый взгляд.

В конце концов вы тоже придете к выводу, что если бы шотландцам удалось сбросить с себя солидность, то они были бы более шумными, чем неаполитанцы и более необузданными, чем дервиши. Их сдержанность — не оборонительная стойка, а что-то вроде защитного кожуха ядерного реактора.

Осмотрительность — то качество шотландцев, которое нередко замечают, но если им на него указать, это заставит их поморщиться, хотя и едва заметно. Осмотрительность — одна из черт шотландского характера, которую иностранцы частенько неправильно воспринимают, либо утрируют. Хотя шотландцы отдают себе отчет в том, что для такого утрированного восприятия действительно есть основания.

Осмотрительный шотландец думает прежде чем говорить; частенько то, что со стороны выглядит как немногословность, на самом деле — лишь пауза перед тем, как броситься в омут с головой. За этой паузой может скрываться что угодно. Боязнь обидеть собеседника присуща кельтам издревле. Как и боязнь сморозить глупость. Шотландцы — язвительные судьи, и память у них длинная. Одно неловкое замечание — и человека на всю жизнь могут заклеймить безмозглым болваном. В таком требовательном окружении надо проявлять максимум осторожности и расчетливости, чтобы остаться целым и невредимым.

Сверхосмотрительный шотландец очень внимателен и к своим словам, и к поступкам. Выделяться из толпы опасно, — полагает он. "Будь осторожен на людях!" таков лозунг сверхосмотрительного шотландца, и неуютнее всего он чувствует себя тогда, когда ему приходится открыто высказываться по тому или иному вопросу. В такие мгновенья взгляд его, исполненный отчаяния, начинает бегать из стороны в сторону. И после долгих мучительных размышлений он, наконец, выдавливает из себя: "Может, да, а может, нет", — и спешит удалиться под благовидным предлогом. Он может быть носителем самых парадоксальных идей, но выскажет их только тому, кто их разделяет и в ком он уверен.

Есть еще и бережливый осмотрительный шотландец. Этот расчетлив и внимательно следит за тем, сколько денег у него в кошельке и на сколько ему этого хватит. Привычка рачительно использовать свои ресурсы — финансовые и другие — выработалась у шотландцев очень давно, когда они переживали времена плохие и очень плохие, а то и вовсе лихие, ну, например, в английскую оккупацию. В хорошие времена они нервничали, поскольку жили в ожидании часа расплаты и, на всякий случай, прятали по дальним углам даже самые мелкие монетки. Тяжелые времена были для шотландцев нормой, и потому они легче их переживали.