Неотразимая - Брокуэй Конни. Страница 2

С одной стороны, постоянные комплименты отца были ей очень приятны, с другой – свойственная ей природная наблюдательность и честность подсказывали, что не стоит воспринимать его лесть слишком серьезно. В результате Фиа видела и понимала больше, чем хотелось бы Карру.

Однажды замок посетил молодой человек по имени Томас Донн. Он был шотландцем, которого изгнал собственный клан, поскольку Томас решительно отказался сражаться на стороне красавчика принца Чарли. Однако Фиа молодой человек трусом не показался. Он был великолепен.

Не только потому, что был высокий, с густыми темными волосами, отливавшими медью, с серыми глазами и обладал утонченными манерами. Таких молодых людей гостило в замке немало. Нет, от остальных гостей он отличался характером. И настолько, насколько, по мнению графа, отличались он сам и его дочь.

О да! Молодой человек играл в карты, пил, флиртовал с женщинами, но Фиа чувствовала, что все это не имеет для него ни малейшего значения. Ему просто нужно убить время, пока. Его серые глаза были так же наблюдательны, как глаза Фиа, красивые руки спокойны. Манеры гостя были безупречны. Но самое главное – он обращался с пятнадцатилетней девушкой очень уважительно. Когда Томас смотрел на нее, взгляд его глаз не измерял глубину ее декольте и не подсчитывал количество и качество драгоценных камней на шее. Он изучал ее самое. И разговаривал с ней просто, без притворства. Он расспрашивал о том, что ей нравится, а что нет, что она любит читать, о чем думает.

Фиа влюбилась. Из замкнутой девочки она превратилась в прекрасную порывистую девушку. Правда, в замке этого никто не заметил. Для всех она по-прежнему оставалась спокойной и сдержанной.

Любовь сделала Фиа уязвимой, принесла страдания. Когда Томас в очередной раз посетил Уонтон-Блаш, девушка заметила, что он оказывает знаки внимания молодой женщине по имени Рианнон Рассел, которую привез в замок брат Фиа – Эш. Фиа сжигала ревность. Эта ревность была столь сильна, что, когда в один из холодных и промозглых дней Донн сопровождал Рианнон на прогулке по саду, она тайком пошла за ними.

Скрываясь за каменной оградой и дрожа от ненависти к себе, Фиа была готова услышать признание молодого человека в любви, но услышала слова, которые навсегда переменили ее жизнь.

–...это не просто плохая семья. Они – само зло. Карр убил первую жену, а потом и двух следующих. Никто об этом не говорит, особенно те, кто зависит от него в замке, да и кто осмелится? Но в Лондоне об этом знают все, даже король, это общеизвестно... – Ветер унес следующие слова. – Таков граф, мисс Рассел. Он оставил своих сыновей на погибель бог знает где, отказался платить за них выкуп... – Следующие слова она опять не расслышала. Фиа уже не понимала, то ли у нее шумит в голове, то ли она не слышит из-за ветра. —... его брат изнасиловал монахиню! Он такой же мерзавец, как и этот, они все таковы. А Фиа – это просто настоящая шлюшка Карра. Он возится с ней только для того, чтобы она принесла ему огромное приданое.

Фиа с трудом выпрямилась и поспешила в замок. В голове у нее все смешалось. Сейчас важно только одно – найти доказательства. Хотя она не нуждалась в доказательствах – все ее подозрения обрели, наконец, голос. Его голос.

В библиотеке замка, примыкающей к кабинету Карра, рядом с камином располагался тайник. Фиа не раз видела, как пользовался им отец. В этом тайнике она нашла много интересного. Здесь не было прямых доказательств, что Карр убил ее мать. Но она нашла многое другое, что вполне подтверждало слова Томаса Донна о том, что семья Меррик – это проклятая семья.

Фиа заставила себя признать правду: она дочь страшного злодея, в ее жилах течет плохая кровь. Он вырастил и воспитал ее, чтобы продать как можно дороже, сделал ее сообщницей в своих замыслах.

За одну ночь Фиа стала взрослой. Более слабое существо, скорее всего, подчинилось бы уготованной судьбе, но Фиа не была слабой. То, что она узнала, сделало ее более сильной. Когда несколько дней спустя Донн уехал, выдав ее брата Эша, который едва не потерял любовь Рианнон Рассел, Фиа отнеслась к этому с неведомым ей ранее цинизмом. Произошедшее нисколько не удивило ее.

Девушка серьезно задумалась о будущем, но ни с кем не обсуждала его. Внешне в ее отношении к Карру ничего не изменилось, но теперь она довольно часто позволяла себе тонкие насмешки над ним. Возможно, в глубине души она надеялась увидеть, что эти насмешки задевают Карра, но ее усилия были тщетны. Они веселили его. Он всегда лишь использовал Фиа.

И девушка поклялась, что теперь никогда ни для кого не будет орудием – ни для отца, ни для кого другого.

Сначала она не собиралась покидать замок. Однако когда ее брат Рейн тайно вернулся домой, Фиа поняла, что молодой человек идет по пути саморазрушения и что она не может равнодушно взирать на это. Втайне от Карра Фиа приняла приглашение одной пары, гостившей в замке, поехать в Лондон и пожить у них некоторое время.

Это был отчаянный шаг. Карр обязательно отправится за ней, будет преследовать ее, если не сам, то, по крайней мере, наймет не менее сотни людей, и они приволокут ее назад. Однако в очередной раз вмешалось провидение. Когда Фиа была на полпути в Лондон, в замке произошел пожар, а Карр, пытавшийся спасти свою коллекцию компрометирующих документов, получил серьезные травмы.

К тому времени, когда он окончательно поправился, Фиа уже достигла цели. Лондонское общество лежало у ее ног. Среди множества претендентов она выбрала богатого, на несколько десятков лет старше себя, шотландца-вдовца по имени Грегори Макфарлен и уехала с ним в Шотландию. Макфарлен был самым заурядным человеком, не отличался особенными достоинствами. Взяв в жены дочь английского графа, он осуществил мечту всей жизни – получить доступ в высшее общество.

Выходя замуж за Грегори Макфарлена, Фиа руководствовалась исключительно холодным расчетом – дождаться смерти мужа и тогда в качестве вдовы шотландца унаследовать его земли и получить желанную независимость, а пока она освобождалась от власти Карра. Все бы так и произошло, как задумала Фиа, если бы не одно незначительное обстоятельство: по прибытии в поместье Макфарлена она обнаружила, что Грегори забыл упомянуть, что здесь его дожидаются двое детей, то есть двое наследников. В очередной раз жизнь повернулась к Фиа не самой лучшей стороной. Если появление Гунны в ее жизни было подобно чуду, то дети Макфарлена стали для нее малоприятной неожиданностью. Каждый день приносил что-то новое и удивительное. Фиа испытала настоящее потрясение, когда через несколько дней после приезда в имение она увидела, как с детьми занимается учитель. Она не удержалась и задала во время завтрака вопрос мужу:

– Учитель обучает девочку латыни?

– Да-да... – рассеянно ответил Грегори. Мысли его были заняты сваренным вкрутую яйцом. – Учитель говорит, что у девчонки настоящий дар к языкам.

– Вы хотите сказать, что знаете об этом? – Одно то, что кто-то платит за обучение ребенка, потрясло ее.

– Да. Я очень ловко все устроил: образование получают двое, а плачу как за одного. – Внимание Грегори по-прежнему было занято завтраком, будто он и не сказал ничего необычного. Однако это только усилило подозрение Фиа в том, что она совсем не знает жизни за пределами отцовского замка.

– Вы хотите сказать, что Кора изучает те же предметы, что и ее брат?

– Да... историю, географию, математику. Мне кажется, учитель даже как-то говорил, что хочет познакомить их с основами философии. – Грегори откусил кусочек печенья.

– О, я понимаю, – пробормотала Фиа. На самом деле она ничего не понимала. – А зачем это?

– Зачем? – рассеянно переспросил Грегори, намазывая мягкий сыр на кусочек хлеба. Рука его замерла. – Ну, потому что так принято. Детям надо дать образование. Так делал ваш отец, так делал мой отец. По-моему, нам это не повредило. Да и дети заняты. Но если вы считаете...

– Нет-нет! Конечно, вы правы, – отозвалась Фиа. Внезапно ей в голову пришла интересная мысль. На мгновение она задумалась, а затем голосом, дрожащим от страха, что замысел ее раскроется и все поймут, что она полная невежда, Фиа сказала: