Словарь афоризмов русских писателей - Тихонов Александр Николаевич. Страница 26

Самолюбие, проклятое самолюбие — вот где начало всех гнусностей…

Самые жестокие, неумолимые из всех людей, склонные к ненависти, преследованию, — это ультрарелигиозники.

Свобода лица — величайшее дело: на ней и только на ней может вырасти свобода народа. В себе самом человек должен уважать свою свободу и чтить ее не менее, чем в ближнем, чем в целом народе.

Сильно живое слово, ничего не остановит его…

Слово эгоизм, как и слово любовь, слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к независимости; любовь ограниченного дикаря… — высший эгоизм.

Смех — одно из самых сильных орудий против всего, что отжило и еще держится, бог знает на чем, важной развалиной, мешая расти свежей жизни и пугая слабых.

Современная наука начинает входить в ту пору зрелости, в которой обнаружение, отдание себя всем становится потребностью. Ей скучно и тесно в аудиториях и конференц-залах; она рвется на волю, она хочет иметь действительный голос в действительных областях жизни.

Сознается в вине только сильный. Скромен только сильный, прощает только сильный… да и смеется сильный, часто его смех — слезы.

Социализм разовьется во всех фазах до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею неизвестною нам революцией.

Страдание, боль — это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.

Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.

Театр — высшая инстанция для решения жизненных вопросов.

Только труд дает душевное здоровье — упорный, бодрый труд.

Тот, кто делает целью одно обуздание страстей, тот дает страстям силу и высоту, которых они не имеют вовсе, — он их ставит соперником разуму. Страсти крепнут и растут именно оттого, что им придают огромную важность.

Трудных наук нет, есть только трудные изложения, то есть непереваримые. Ученый язык — язык условный, под титлами, язык стенографированный, временной, пригодный ученикам…

Трудных предметов нет, но есть бездна вещей, которых мы просто не знаем, и еще больше таких, которые знаем дурно, бессвязно, отрывочно, даже ложно. И эти-то ложные сведения еще больше нас останавливают и сбивают, чем те, которых мы совсем не знаем.

У людей истинно добродетельных иронии нет; также нет ее у людей, живущих в эпохи живые. Ирония или от холода души, или от ненависти к миру и людям.

У нас не может быть науки, разъединенной с жизнью: это противно нашему характеру.

Уважение истины — начало премудрости.

Уж не оттого ли люди истязают детей…, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность?

Хронического счастья так же нет, как нетающего льда.

Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.

Человек до ста лет дитя, если бы он и до пятисот лет жил, то был бы одной стороной своего бытия дитя.

Человек и наука — два вогнутые зеркала, вечно отражающие друг друга.

Человек, строящий свой дом на одном сердце, строит его на огнедышащей горе. Люди, основывающие все благо своей жизни на семейной жизни, строят дом на песке.

Эгоизм ненавидит все общее, он отрывает человека от человечества, ставит его в исключительное положение; для него все чуждо, кроме своей личности.

Юность всегда самоотверженна.

Юность отважна и полна героизма. А в летах человек осторожен и редко увлекается.

Я не считаю, что раннее развитие особенно необходимо; человек может много приобрести после школьного учения, но основания и занятий, и всего умственного быта складываются в юности.

ГИЛЯРОВСКИЙ ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ

Много талантов погибло от бедности.

— Ничего!

Да, это великое русское слово, в нем неколебимость России, в нем могучая сила русского народа, испытавшего и вынесшего больше, чем всякий другой народ. Посмотрите историю, начиная с татарского ига, припомните, что вынесла Россия, что вытерпел народ русский, — и чем больше всего испытаний, тем более крепла и развивалась страна. Только могучему организму — все нипочем.

Трудно… бедноте выбиваться в люди.

ГОГОЛЬ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

<Человеком> позабыто, что он сам может на всяком шагу, даже не приметив того сам, сделать то же подлое дело, хотя в другом только виде, — в виде, не пораженном публичным позором, но которое однако же, выражаясь пословицей, есть тот же блин, только на другом блюде.