Энциклопедия заблуждений. Третий рейх - Лихачева Лариса Борисовна. Страница 86

Штирлиц. Просил ли Мюллер полковника Исаева остаться?

Секретное совещание в Ставке Гитлера.

Входит Штирлиц и начинает фотографировать сверсекретные карты и доклады. Сфотографировал. Ушел.

— Кто это? — спрашивает удивленный Гитлер.

— Да так, советский разведчик полковник Максим Исаев. Он у нас в РСХА подрабатывает.

— А почему вы его не арестуете?

— Все равно выкрутится…Из жизни шпионов

Существует заблуждение, что самый главный и самый знаменитый советский шпион полковник Исаев, в Германии известный как Штирлиц, просто обязан был иметь прототип. Ведь недаром классик говорил, что «из всех искусств для нас важнейшим является кино». А после выхода на экраны в 1973 году фильма Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» в СССР не осталось ни одного человека, который не считал бы, что Юлиан Семенов (именно по его роману был снят сериал) списал своего героя с реальной личности. Образ Штирлица, гениально воплощенный советским актером Вячеславом Тихоновым, оказался настолько правдоподобным, что, говорят, Леонид Ильич Брежнев, посмотрев этот кинофильм, распорядился наградить полковника Максима Исаева Звездой Героя Советского Союза.

На самом же деле советского агента, занимающего столь высокое положение в иерархии Третьего рейха, в принципе быть не могло. Короткая экскурсия по «местам боевой славы» Максима Исаева показывает, что большую часть своей «непорочной службы» в СС штандартенфюрер Штирлиц провел в Берлине на Принц-Альбрехт-штрассе, в Главном управлении имперской безопасности. Должности у него были и впрямь высокие. Именно это обстоятельство косвенно подтверждает, что советский разведчик, даже хорошо законспирированный, с идеальными легендой и документами, не смог бы сделать в фашистской Германии такую карьеру. Как пишет американский историк Марк Штейнберг, ссылаясь на Яна Черняка, в течение многих лет руководившего разведгруппой Главного разведывательного управления Советской Армии и более 11 лет проработавшего на агентурной работе в Германии, советский полковник Максим Исаев вряд ли мог служить в Главном управлении имперской безопасности Германии под видом штандартенфюрера СС Штирлица: «Офицеров СС, тем более такого ранга, было не так уж много, и специально учрежденная служба проверяла их с особой тщательностью. Проверке подлежало их генеалогическое древо начиная с 1750 года, в том числе происхождение всех его родственников, даже дальних… И все это было прекрасно известно руководству нашей внешней разведки, оно никогда бы не пошло на такую авантюру…»

Кроме того, как считает доктор исторических наук Анатолий Малышев, шпиона обязательно выдал бы акцент. «Едва ли не самая главная проблема деятельности разведчика, подобного Штирлицу, — языковая. Практически невозможно не носителю языка освоить его так, чтобы казаться носителем». Правда, Юлиан Семенов, тоже не понаслышке знакомый с основами языкознания, придумал своему герою замечательное алиби: якобы Исаев детство провел в Германии, и немецкий для него был практически родным. Вместе с тем, история мировой разведки знает случаи, когда агент-иностранец на чужом языке разговаривал безо всякого акцента. Например, знаменитый Николай Кузнецов успешно выдавал себя за германского офицера Пауля Зиберта, поскольку до войны работал школьным учителем немецкого языка.

Но это скорее исключение, чем правило. Так что Максим Исаев не мог превратиться в Штирлица, прежде всего из-за проблем с языком.

Однако данный факт доказывает лишь то, что у героя Семенова и Лиозновой не было прототипа в лице советского шпиона. Если же допустить, что этим сверхагентом в логове немцев был тоже немец, то все становится на свои места. В таком контексте можно говорить о некоем Вилли Лемане, о судьбе которого автор знаменитых «Мгновений» узнал из мемуаров Вальтера Шелленберга, ставших, кстати, главным источником для написания очередной части эпопеи о Штирлице. Гауптштурмфюрер СС Вилли Леман являлся шефом реферата общей контрразведки гестапо. Его биография была безукоризненной: «чистокровный ариец, в связях, порочащих его, не замечен». В немецкой контрразведке служил со времен Первой мировой войны. Но одно дело — кайзеровская Германия, и совсем другое — нацистское государство, в котором после унизительного поражения все больше и больше активизировались сторонники Гитлера. По одной из версий, Леман был стихийным антифашистом, что и привело его в посольство СССР в Берлине. Другие источники утверждают, что путь немецкого офицера в советские резиденты начался после того, как алчный Вилли проигрался на скачках, — «добрые люди» помогли ему рассчитаться с долгами и пообещали щедро заплатить, если он продаст Родину…

Так или иначе, Лемана завербовали, и он получил агентурное имя Брайтенбах. Не Юстас, конечно, но тоже хорошо… Произошло сие событие в 1929 году, еще до прихода Гитлера к власти. После установления нацистского режима в составе органов государственной безопасности появилась тайная полиция — гестапо. В нее полностью вошел отдел Вилли, а сам он вступил в члены НСДАП. Еще через год Лемана приняли в ряды СС и повысили в звании. Центр, в смысле Москва, был доволен: агент начал подбираться к самой секретной информации.

Радость Союза измерялась в денежных знаках, поэтому вполне возможно, что, в отличие от всенародного любимца Штирлица, Вилли работал не совсем за идею.

В 1936 году советский шпион был назначен начальником отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии. Именно он сообщил о начале производства нового вида боевой техники (бронетранспортеров и самоходных орудий), о запуске в производство цельнометаллических истребителей, о создании 70 океанских подводных лодок и о разработке нервно-паралитических отравляющих веществ. Как пишет американский историк Марк Штейнберг, Леман еще в конце 1935 года добыл информацию о разработке жидкостных ракет дальнего действия под руководством Вернера фон Брауна и предупредил об этом Советы.

Шпион действовал очень умело — никто даже заподозрить не мог, что именно Вилли «стучит» Союзу. Он был фактически непотопляемым агентом. Но его все-таки потопили. «Свои», то есть советские. В 1938 году в СССР началась волна репрессий против сотрудников спецслужб. Значительная часть разведчиков и контрразведчиков была уничтожена в сталинских застенках. Леман остался без связи с Центром. Он не знал, кому продолжать слать свои шифровки и самое главное — откуда получать материальное вознаграждение. А между тем, Вилли успешно продвигался по служебной лестнице. После создания Главного управления имперской безопасности (РСХА) в него включили гестапо. В составе последнего был образован реферат обшей контрразведки — отдел 4-Е/1, ведавший контрразведкой и безопасностью всей военной промышленности Рейха. Его шефом стал Леман. Он вошел в число четырых особо ценных сотрудников аппарата, за верную службу получивших портреты фюрера с его автографом и почетные грамоты. Но, как известно, секретные агенты грамотами не питаются. Поэтому в июне 1940 года соскучившийся по советской зарплате Вилли решился на поистине отчаянный шаг: он подбросил в почтовый ящик Посольства СССР в Берлине письмо, в котором просил восстановить утраченный контакт. Советские спецслужбы услышали этот глас вопиющего в пустыне! Связь была восстановлена. И шпион доказал, что не даром ест свой хлеб, — он не только сообщил о развертывании немецких войск на границе с Советским Союзом, но и с точностью до минуты назвал время нападения Гитлера на СССР.

С началом войны, поданным Марка Штейнберга, связь с Леманом прервалась окончательно. Единственная предпринятая попытка возобновить ее закончилась трагически. Так, 5 августа 1942 года в район Брянска были сброшены на парашютах два советских агента, немцы по национальности, с заданием пробраться в Берлин и разыскать шефа реферата. Но оба были схвачены гестапо, не выдержали пыток и выдали цель своего появления в столице Рейха. В начале декабря 1942 года Лемана арестовали.