Популярная психологическая энциклопедия - Степанов Сергей Сергеевич. Страница 33

Историки психологии считают, что задача описания явлений внимания к концу XVII века была решена в основном, а в XVIII столетии – детально и полностью. При этом они ссылаются на философские труды Блаженного Августина, Фомы Аквинского, Ш.Бонне, Х.Вольфа, Р.Декарта, И.Канта, Г.Лейбница, Н.Мальбранша, Э.Платнера и других философов, врачей и натуралистов. Важные наблюдения, практические наставления и любопытные описания явлений внимания и рассеянности можно также найти в художественной и, особенно часто и в большом объеме, религиозной литературе. В области экспериментальной психологии проблема внимания первоначально решалась в работах классиков психологии сознания – В.Вундта, Т.Рибо, Э.Титченера, Г.Фехнера и др. До сих пор непревзойденным мастером изображения душевного мира и поведения человека считают У.Джемса. Многие современные психологи признают его описания внимания стилистически превосходными, точными и вполне достаточными. Попробуем вкратце рассмотреть основные представления о внимании, прошлый и настоящий научный контекст постановки и решения этой проблемы.

Сравнительно с другими психическими явлениями и процессами феноменологию внимания отличает ряд специфических черт. Главная – отсутствие четких границ области явлений внимания. На первый взгляд, внимание никогда не выступает изолированно от других феноменов, но переплетается и сливается с ними. Еще одна особенность – смутность, нечеткость. Субъективные явления внимания как бы уходят на периферию сознания, проявления объективные нередко замаскированы элементами целенаправленного поведения, которому оно служит. «Внимание, подобно пищеварению, обычно находится за пределами нашей сознательной осведомленности», – пишет Р.Дженнингс (1986). О том же, но более развернуто говорит Дж. Зубин (1975): «У здорового бодрствующего индивида внимание не осознается. И только тогда, когда задача предъявляет субъекту особые требования, например при обнаружении самолетов во время войны; когда ему не удается уделить внимание чему-то важному из окружения или когда он что-нибудь забыл, чем-то занят или психически заболел, – тогда внимание становится проблемой. Оно подобно окружающему нас воздуху, мы осознаем его присутствие только в тех случаях, когда подует ветер или возникнет вакуум. Именно поэтому научное исследование внимания столь долго откладывалось».

Еще одна особенность феноменологии внимания заключается в пестроте и разнородности входящих в нее явлений, о чем в свое время писал еще У.Джемс. Смешение разнородных явлений под общим определением «внимание» Д.Берлайн (1970) назвал наиболее серьезным препятствием на пути его изучения. Он утверждает, что эти феномены совершенно различны, возникают независимо друг от друга и подчиняются разным закономерностям.

В связи с разнообразием явлений и множеством свойств внимания возникает особая проблема их систематики. Задачи описания свойств и классификации видов внимания решались различными исследователями по-разному. Так, У.Джемс, классифицируя виды внимания, опирался на данные житейского опыта и самонаблюдения и наиболее существенной считал функцию отбора: «Это когда разум охватывает в ясной и отчетливой форме нечто, в чем видится одновременно несколько возможных объектов или ходов мысли. Сосредоточение, концентрация сознания – вот его суть. Оно означает отвлечение от одних вещей ради того, чтобы эффективно работать с другими».

Другие авторы закладывали в свои классификации оригинальные концепции внимания. Центральным моментом систематики в этих случаях становится различение процессов и результатов внимания. Результат определял внимание как таковое, а особенности процесса наводили на видовую классификацию (Т.Рибо, 1890; Н.Н.Ланге, 1893; В.Вундт, 1912; Э.Титченер, 1914).

Исследования внимания начались уже на этапе становления научной психологии, а в определенном смысле даже предшествовали ему и составляли его главное содержание. Фактор внимания существенно влиял на результаты физиологических экспериментов. Опыты и наблюдения Г.Гельмгольца, У.Карпентера, И.Мюллера и Г.Фехнера пробудили широкий интерес к исследованиям феноменов внимания – в частности у ассистента Гельмгольца, молодого физиолога В.Вундта, которому только предстояло стать основоположником экспериментальной психологии.

Вундту, безусловно, принадлежит приоритет в создании научной системы психологии и, одновременно, роль основателя психологии внимания. Примечательно, что одно из самых ранних исследований Вундта было посвящено изучению эффектов внимания в опытах с регистрацией времени реакции на зрительный и слуховой стимулы при условии их совпадения. Учение о внимании как процессе апперцепции составило ядро вундтовской концепции сознания. Благодаря работам Вундта и его учеников исследование внимания длительное время, вплоть до 20-х гг. ХХ в. занимало центральное место в экспериментальной и теоретической психологии.

Титченер считал открытие внимания одним из главных достижений научной психологии. Под открытием он подразумевал четкую формулировку проблемы внимания, признание ее особого статуса и фундаментальной важности. В частности, Титченер утверждал, что «доктрина внимания является нервом любой целостной психологической системы, и перед общим судом психологии эта система будет оцениваться по тому, как решается данная проблема». Но тут же он признавал, что «открытие внимания не привело к какому-то немедленному триумфу экспериментального метода: как будто нашли осиное гнездо, и первое же прикосновение к нему вызвало целый рой настоятельных проблем».

Трудности, с которыми сталкивалась психология внимания на данном этапе, объясняли отсутствием адекватных методов его исследования. Способность внимания лежит в основе научного наблюдения вообще и метода самонаблюдения в частности. Возможно, поэтому исследование внимания в психологии сознания оказалось в целом безуспешным. «Интроспекция не обнаружила во внимании ничего действительно нового; ничего, что охарактеризовало бы этот процесс как таковой», – считал О.Кюльпе и отмечал, что «выявление надежного показателя внимания – одна из важнейших проблем, ждущих своего решения в экспериментальной психологии будущего».

Таким образом, психология сознания поставила проблему внимания, но к окончательному и общепризнанному ее решению не пришла. В работах Вундта, Джемса, Титченера и Рибо были сформулированы фундаментальные понятия психологии внимания и предложены основные парадигмы его экспериментального исследования. Каждая из множества теорий внимания обладала своеобразием и выглядела достаточно убедительно. У.Пилсбери писал: «Проявления внимания многочисленны и разнообразны, и поэтому у компетентных крупных специалистов мы находим его определения как состояния мускульного сокращения и приспособления, как чистой умственной деятельности, как некой эмоции или переживания и как изменения ясности идеи. Любое из этих определений подтверждается фактами, если мы поставим ударение на соответствующем аспекте различных выражений внимания». «Сейчас каждый мало-мальски самостоятельный психолог имеет обыкновение по-своему определять происхождение и суть внимания», – жаловался Кюльпе. Приходится признать, что такого рода сетования сохраняют свою актуальность и поныне – просто на каждом этапе развития нашей науки они относятся к самому «модному» понятию (сегодня, например, – к личности).

В дальнейшем экспериментальная психология не сокращала, а скорее приумножала число возможных трактовок внимания. По выражению Ч.Спирмена (1937), это стало напоминать вавилонское столпотворение, когда строители заговорили на разных языках; значения термина внимание расплодились настолько, что исследователи перестали понимать друг друга. В связи с этим Спирмен сочувственно цитирует заявление М.Фуко: «Нам следует намеренно отказаться от любого использования понятия внимания и даже от произнесения этого слова» (так, кстати, скоро и произошло, и такое положение сохранялось почти четверть века). В то же время в теориях восприятия и в работах прикладного характера понятие внимания нередко выполняло объяснительную функцию на все случаи жизни, превратившись, по ироничному определению В.Метцгера, «в магический принцип, который все может и не объясняет ничего». Эта тенденция вызвала резкую критику со стороны гештальтпсихологов и других, близких к ним по позиции, исследователей сознания. Гештальтпсихологи подчеркивали активный характер внимания, называя его эго-объектной силой, призывали к специальным исследованиям эффектов внимания и проводили их на материале решения перцептивных задач. Проблему внимания не могли обойти и другие, более радикально настроенные, направления психологической мысли. Однако в рамках бихевиоризма и психоанализа эта проблема ставилась и разрабатывалась в иных терминах. Сам термин внимание вышел из моды (наряду с такими, как сознание, воля, намерение и др.) и практически исчез со страниц серьезных научных журналов.