Популярная психологическая энциклопедия - Степанов Сергей Сергеевич. Страница 76

Формирование эго-идентичности, или, иначе говоря, целостности личности, продолжается на протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий. Для каждой стадии жизненного цикла характерна специфическая задача, которая выдвигается обществом. Общество определяет также содержание развития на разных этапах жизненного цикла. По Эриксону, решение задачи зависит как от уже достигнутого уровня развития индивида, так и от общей духовной атмосферы общества, в котором он живет.

Переход от одной формы эго-идентичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Эриксону, – это не болезни личности, не проявление невротического расстройства, а поворотные пункты, «моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой».

Подобно многим исследователям возрастного развития, Эриксон особое внимание уделял подростковому возрасту, характеризующемуся наиболее глубоким кризисом. Детство подходит к концу. Завершение этого большого этапа жизненного пути характеризуется формированием первой цельной формы эго-идентичности. Три линии развития приводят к этому кризису: это бурный физический рост и половое созревание («физиологическая революция»); озабоченность тем, «как я выгляжу в глазах других», «что я собой представляю»; необходимость найти свое профессиональное призвание, отвечающее приобретенным умениям, индивидуальным способностям и запросам общества.

Основной кризис идентичности приходится на юношеский возраст. Итогом этого этапа развития является либо обретение «взрослой идентичности», либо задержка в развитии, так называемая диффузная идентичность.

Интервал между юностью и взрослым состоянием, когда молодой человек стремится путем проб и ошибок найти свое место в обществе, Эриксон назвал психическим мораторием. Острота этого кризиса зависит как от разрешенности более ранних кризисов (доверия, независимости, активности и др.), так и от всей духовной атмосферы общества. Непреодоленный кризис ведет к состоянию острой диффузной идентичности, составляет основу специальной патологии юношеского возраста. Синдром патологии идентичности по Эриксону: регрессия к инфантильному уровню и желание как можно дольше отсрочить обретение взрослого статуса; смутное, но устойчивое состояние тревоги; чувство изоляции и опустошенности; постоянное пребывание в состоянии ожидания чего-то такого, что может изменить жизнь; страх перед личным общением и неспособность эмоционально воздействовать на лиц другого пола; враждебность и презрение ко всем признанным общественным ролям, вплоть до мужских и женских. В крайних случаях имеет место поиск негативной идентичности, стремление «стать ничем» как единственный способ самоутверждения.

Беглого взгляда на это описание достаточно, чтобы понять, отчего концепция идентичности привлекает в наши дни все большее внимание. Без преувеличения можно утверждать, что в современном обществе кризис идентичности является одной из острейших жизненных проблем. В условиях кризиса традиционных ценностей и размывания авторитетов самоопределение подрастающего поколения драматически осложняется. Общество не в состоянии предложить растущему человеку ценности, ориентируясь на которые он смог бы обрести внутреннюю целостность и гармонию. Те цели и ценности, которые навязчиво пропагандируются, только усугубляют ситуацию в силу своей иллюзорности, практической недостижимости. Авторитет старших не может сыграть тут позитивной роли, поскольку взрослые сами переживают нечто вроде кризиса идентичности, теряясь в непредсказуемых изменениях социума. Взрослый человек должен быть уверен, что выбранные им роли будут жизнеспособны в будущем, несмотря на неизбежные перемены как в самом человеке, так и в окружающем мире. Сегодня нелегко найти человека, преисполненного такой уверенности. Обретение идентичности становится в наши дни важнейшей жизненной задачей каждого человека и, безусловно, стержнем профессиональной деятельности психолога. Раньше вопрос «Кто я?» автоматически вызывал перечисление традиционных социальных ролей. Сегодня, как никогда, поиски ответа требуют особого мужества и здравомыслия.

ИМПУЛЬСИВНОСТЬ

Самообладание – это не просто важное достоинство личности, но и, по существу, необходимое условие нормальной жизни и общения. Мало того, что не владеющий собой человек не вызывает симпатии у окружающих; он из-за недостаточного самоконтроля порой попадает в неловкие и неприятные ситуации. И наоборот: тот, кто умеет соразмерять свои побуждения с требованиями обстановки и общественными нормами, добивается больших успехов на жизненном пути и заслуживает всеобщее уважение.

Родителям, безусловно, хотелось бы, чтобы их ребенок пошел по второму пути и научился владеть собой. Каждый знает по собственному опыту, что не всегда разумно и полезно поддаваться внезапно возникшему побуждению. Никто не желает, чтобы его ребенок стал рабом своих настроений. Мы стремимся с малых лет привить ребенку навыки трезвого и взвешенного поведения, апеллируя к его рассудку и здравому смыслу. Увы, это почти никогда не удается в той мере, в какой хотелось бы. Дети часто ведут себя импульсивно и спонтанно, никак не соглашаясь семь раз отмерить, потом отрезать. Особенно сказанное относится к дошкольникам. Но и школьники порой огорчают родителей и учителей неразумными, поспешными действиями. Фактически это общая беда, которая многих взрослых выводит из себя (ведь именно детская импульсивность зачастую лежит в основе того, что принято расценивать как капризы, непослушание и т. п.). Можно ли и нужно ли в этой связи принимать какие-то меры? Если да, то какие?

Для начала попробуем представить себе психологический механизм самоконтроля. Это одна из тех способностей, что существенно отличает человека от животных и позволяет ему по праву занять высшую ступень в эволюционной иерархии. Поведение животных продиктовано преимущественно простейшими побуждениями. Лишь на достаточно высоких ступенях эволюции появляется способность более или менее произвольно регулировать свои действия.

Показателен такой эксперимент. Голодное животное (курицу) помещали перед прозрачной преградой в виде Г-образной плексигласовой стенки. За стенкой клали пищевую приманку. Увидев ее, курица напролом бросалась вперед, натыкалась на преграду, но снова и снова делала безуспешные попытки достичь цели. Животные, находящиеся на более высоком уровне организации (собаки), довольно быстро находили возможность обойти преграду. Правда, устройство преграды заставляло на краткое время повернуться к приманке спиной и выпустить ее из поля зрения. Лишь достаточно высокоорганизованные животные оказывались на это способны.

Описанный опыт – наглядная, хотя и весьма упрощенная иллюстрация механизма произвольной регуляции поведения. Спонтанный импульс подталкивает вперед, к цели, хотя нередко тотчас становится ясно, что столь прямолинейно цели не достичь, можно и ушибиться (иногда это известно заранее). Лишь отчасти смирив возникшее побуждение и даже на время как бы «отвернувшись» от цели, можно нащупать обходной, но приемлемый и надежный путь. Способность к этому возникает не сразу как на эволюционной лестнице, так и в индивидуальном развитии ребенка. Младенец просто не знает никаких иных регуляторов поведения, кроме своих потребностей. Лишь со временем мир открывается ему во всем многообразии и сложности, которые он постепенно начинает учитывать.

Никто не станет спорить, что психологический мир ребенка – иной, нежели мир взрослого. Прежде чем освоить навыки сознательного поведения, ребенок должен пройти известный путь. И нам, взрослым, в каждом отдельном случае нужно отдавать себе отчет, на каком участке этого пути находится ребенок. Родители порой торопят события и полагают, что если малыш научился держать ложку и зашнуровывать ботинки как взрослый, то и в остальном он должен вести себя «правильно». А маленький ребенок этого еще просто не умеет. И его невозможно заставить, можно лишь научить, причем постепенно, соразмеряясь с ритмом его шагов по жизненному пути.