Рыбы России. Том второй - Сабанеев Леонид Павлович. Страница 25

Как далеко следует отпускать поплавок «путешествовать»? Это расстояние зависит не столько от длины шнурка, сколько от большей или меньшей остроты зрения, почему, само собой разумеется, верхняя, надводная, часть поплавка должна быть возможно более заметной для глаза. Когда» поплавок пройдет определенное пространство, катушку останавливают нажимом большого пальца левой руки или правой, смотря по тому, держится ли удилище двумя руками или одною, подсекают резким движением удилища вверх, наматывают шнурок и опять закидывают. Подсекают, несмотря на то, что не было поклевки, потому что при остановке поплавка насадка, слегка приподнимаемая нижним течением, этим движением привлекает близстоящую рыбу, которая хватает ее особенно охотно в это мгновение, как бы опасаясь, чтобы она не всплыла на поверхность. Опытные рыболовы подметили это и приняли за правило всегда подсекать, прежде чем наматывать шнурок; очень многие из них при уженьи с лодки находят полезным задержать на секунду поплавок раза два или три на протяжении всего проходимого им пространства. Подсеченной рыбе дают, конечно, смотря по ее усилиям, смотать большее или меньшее количество оставшегося шнурка (почему и неблагоразумно спускать его без остатка), причем катушку сильнее или слабее тормозят большим пальцем левой руки, даже и в тех случаях, когда держали удилище в одной правой руке. Утомив рыбу, осторожно наматывают шнурок и, подведя ее к лодке или берегу, подсачивают. Одним словом, самый процесс ловли, начиная с подсечки, не отличается от уженья с обыкновенной катушкой.

Как видно из описания, это, бесспорно, лучший способ уженья с поплавком в глубоких местах с сильным течением, и остается только пожелать, чтобы он пользовался у нас таким же распространением, каким пользуется за границей, особенно в Англии. Для ловли крупной рыбы, берущей со дна, он незаменим, так как насадка на донных удочках, остающаяся неподвижной, всегда возбуждает подозрение в осторожной рыбе, которая поэтому и ловится на них преимущественно ночью, между тем как нотингэмский способ дает возможность ловить ее днем, даже в летнее, самое глухое, время и в полдни. А вряд ли кто станет отрицать, что дневное уженье крупной рыбы гораздо удобнее и приятнее ночного.

Что касается вообще ужения и клева усача, то остается сделать еще некоторые замечания. Ловить его следует преимущественно в глубоких и быстрых местах — у мостов, свай, в устьях небольших рек. Только после дождей мироны подходят близко к берегам и отыскивают тут червей, вымытых водою, почему и ловить их следует тут же. Клев их начинается с весны и продолжается до осени (в Западной Европе до ноября), но перед ненастьем, во время хода вверх, а также во время нереста они не берут никакой насадки; но, выметав икру, они ловятся всего лучше. Рыба эта ведет сумеречный и частью даже ночной образ жизни, почему всего лучше ловить ее с поплавком рано утром или под вечер, особенно в ясную погоду, а на донную — даже почти исключительно ночью. Особенно хорошо берет усач в дождь, после дождя и вообще в мутную воду, а также незадолго перед наступлением ненастья, если перед этим долго стояла хорошая погода, именно как только барометр начнет падать; чем дольше не было дождя, тем лучше. Если место не прикормлено заранее, необходимо как можно чаще менять места: лучше, выудив одну крупную рыбу, переходить немедленно на другое и возвращаться на прежнее через час. При уженьи без катушки почти необходимо употреблять более крупные крючки с толстым укороченным стержнем, так как обыкновенные крючки крупные усачи часто ломают. Всего вернее, сразу, берут они на червя, говядину и сыр. Во всяком случае необходимо, чтобы весь крючок был закрыт насадкой.

Клев мирона очень резкий и сильный, и он обыкновенно сразу утаскивает поплавок. При ловле на донную время подсечки узнается по сильной потяжке, следующей после 2, редко 3 более или менее сильных толчков; чем крупнее усач, тем эти толчки менее ясно отделены, переходя иногда в один резкий. Мелкий при большой насадке этими толчками и ограничивается. Подсечка должна быть очень сильная, чтобы крючок вонзился как следует в его толстую и жесткую губу. Почувствовав себя пойманным, мирон обыкновенно стремглав бросается против течения. И это самый опасный момент, так как он может с разбега оборвать леску, если удят без катушки. Иногда усач становится вниз головой, упираясь ею в дно, и стоит в этом положении минуты две, так что никак не сдвинешь его, затем внезапно бросается. Большие плавники и необыкновенная сила делают крупного усача очень трудною и редкою добычею: он представляет на быстром течении еще большее сопротивление, чем сазан одинакового веса, и еще труднее последнего заворачивается в сторону и дает водить себя на правильных кругах, так что с ним приходится иногда возиться по получасу. Вот почему при уженьи на обыкновенные удочки выгоднее употреблять самые крупные снасти и не особенно церемониться (в пределах благоразумия, конечно), так как рыба эта утомляется очень не скоро, а губы у нее очень крепкие. Раз усач подсечен как следует, нечего опасаться, что он сорвется. Заметим еще, что ни у одной рыбы не замечается таких частых случаев т. н. фальшивого клева и ни одна не попадается так часто за брюхо и другие части тела, как усач. Объясняется это тем, что он держится на самом дне, подобно пескарю, ползая, задевает брюхом насадку и, слегка зацепив за крючок, погружает поплавок или качает кончик удилища; следует подсечка, и усач оказывает, как и следует ожидать, еще большее сопротивление, чем попавшийся за губу. Вероятно, большая часть срывающихся миронов бывает подсечена именно таким образом. При уженьи на донную с глиняным шаром, в котором заключается прикормка, фальшивый клев замечается сплошь и рядом.

Усач очень живуч и, будучи вынут из воды, может прожить без воды, в сырой траве, до пяти часов. Мелкие усачи составляют отличную насадку для сомов.

КАРАСЬ

Всюду — карась. Обыкновенный карась (Carassius vulgaris [39]) — круглый; золотой, желтый, красный карась; серебряный карась (С. gibeliо [40]) — продолговатый, белый, серебряный, местами — черный, озерной, речной карась. В Польше — карась; в верховьях Вислы — опачняк; финск. — коури, руутана; эст. — карус-кала, коккер; у ижоров — карусси; латыш. — карузе, куре; черем. — корак, карака; вот. — карась; чувашек. — хурапол; башк., тат. — табан, иногда — губан-балык; тат. также — карака, у оренбургск. тат. — керене; зыр. — гюч; калм. — киту, кете-балык; у татар на Чулыме — пазирр; у телеутов — езу-балык; у самоедов на Мангазее — джус; на Нарыме и Кети — подо; у тавгинцев — лето-халле; бурят. — дзодай; тунг. — довачан; на Амуре — коленты; у ходзенов на Уссури — кайча (?); у гольдиев — абуаха; мандус. — джигоаса; гиляк — леренк.

Рис. 23. Золотой карась

Карась принадлежит к числу весьма распространенных рыб. Только в Испании он разведен искусственно, а во Франции почти вовсе не встречается, так как водился в небольшом количестве в Эльзасе и Лотарингии. У нас, в России, он распространен до Архангельска, а в Финляндии до 64° — 65° с. ш.; его нет только, кажется, в Крыму и в Закавказье, по крайней мере, он там не был еще никем найден. На востоке карась идет очень далеко в Сибирь и, по-видимому, не встречается там только на Крайнем Севере и Востоке (в Камчатке). В Туркестанском крае, где карп весьма обыкновенен, карась найден только в арыках Амударьи. Вообще эта рыба принадлежит исключительно болотистым, низменным озерам, в горных озерах и вообще в горных местностях карась составляет довольно редкое явление. [41]

Наружность карася очень хорошо всем известна, и потому нет надобности описывать ее во всех подробностях. Карась легко отличается от всех других наших пресноводных рыб своим более или менее круглым туловищем, сильно сплющенным с боков, хотя он все-таки значительно толще леща. Слово «карась», как известно, придается иногда в нарицательном смысле — и толстого, неуклюжего человека как раз назовут этим прозвищем. Своим высоким, сжатым телом и отсутствием усов карась легко отличается от ближайшего своего родственника — карпа, также как числом и положением глоточных зубов, которых у него по 4 с каждой стороны и в одном ряду.