Рыбы России. Том второй - Сабанеев Леонид Павлович. Страница 84

Причину изобилия этой рыбы в Москве-реке надо искать как в благоприятных условиях ее существования, именно количестве корма, так и в том, что Москва — единственная река в губернии, где рыба весною имеет свободный доступ от устья почти до верховьев, так как плотины Москворецкого пароходства разбираются позднею осенью, а последняя — Бабьегородская (в черте города) — перед вскрытием. Все притоки Москвы-реки почти недоступны для язя и других рыб, так как запружены, и, таким образом, большая часть москворецких рыб по необходимости вынуждена нереститься или в самой реке, или в поемных озерах, подобно, напр., щуке. Язь в озере нерестится только в том случае, если оно не имеет протоков, что бывает редко, или если оно имеет каменистые гряды, а впадающие в него речки не имеют удобных мест для нереста. В поемных озерах они тоже не выметывают икры, а только в притоках, соединяющих их с рекою. В речных прудах язи весною со вскрытием уходят для нереста или в верховья пруда к следующей плотине, которую (при большой воде) иногда им удается миновать, или (что бывает чаще) в речки и даже ручьи, впадающие в реку.

По-видимому, язи всегда идут руслом реки, не вступая в пойму, но выбирают, конечно, более слабое течение, у пологих берегов, почему чаще встречаются весною на песчаных или хрящеватых местах. Это не мешает язям преодолевать довольно сильное течение и значительные препятствия в виде, например, заколов и язов. Если последние выдаются над водою не более аршина, то большинство язей перепрыгивает через преграду. При этом они, как мы увидим далее, выказывают немало ума и сноровки. По мнению некоторых рыболовов, прыжки язя могут достигать до двух аршин вышины, но это, конечно, преувеличение.

Подъем язей вверх по реке и в ее притоки обусловливается не столько мутью полой воды, засаривающею жабры рыбе и заставляющею ее уходить на пойму или плыть против течения, сколько необходимостью своевременно приискать удобное место для нереста. Язь, вместе с щукой, окунем и ельцом, принадлежит к числу рыб, мечущих икру ранней весной, но как на юге, так и на севере он нерестится, лишь когда река войдет в берега, очистится от мути и несколько потеплеет, т. е. когда лед совсем растает. А так как в притоке и верховье реки эти условия наступают ранее (тоже в озерах, которые долго остаются покрытыми льдом), то понятно, почему во многих больших реках и озерах язи вовсе не выметывают икры и почему они так настойчиво лезут даже в незначительные ручьи. По моим наблюдениям, язь начинает нереститься вместе с набуханием березовой почки, когда сойдет почти весь снег даже в хвойных лесах, прекратятся утренники и вода достигнет температуры 10° R, река войдет в берега и прибылой воды (например, в Москве-реке) останется менее аршина.

В средних губерниях это обыкновенно бывает около средины апреля, ранее или позднее, смотря по весне. На Москве-реке, в большинстве случаев, язь нерестится во второй половине апреля, редко в последних числах, но в исключительно теплые весны гораздо ранее. Например, в 1890 году почти весь язь выметал икру в конце марта, начиная с Благовещенья. На юге язи постепенно мечут икру в марте, входя с этою целью в небольшие реки; на севере же, а также в некоторых озерах средней части Уральских гор нерест замедляется до начала, а быть может, и середины мая. Язь играет довольно дружно: при благоприятной, теплой, хотя бы и дождливой, погоде в данной местности он кончает нерест в 2–3 дня; но разница времени нереста в верховьях и низовьях реки (напр. Москвы-реки), между рекою и ее притоком, с другой стороны, может по упомянутым выше причинам достигать 7, даже 10 дней. Резкая перемена погоды значительно затягивает нерест, т. е. особи, не успевшие еще выметать икру, выпускают ее, когда минет холодное ненастье, но это бывает относительно редко. Судя же по тому, что молодь язя никогда не бывает так разнокалиберна, как, например, у плотвы, сазана и голавля, надо полагать, что вся икра выпускается в один, а не в несколько приемов и «добавочного» нереста у язя, по-видимому, не замечается.

Поднимается вверх по течению и нерестится только рыба, достигнувшая половой зрелости, — не менее полуфунта, а большею частью в ?—1 ф. весом; мелочь же остается на местах или заходит в пойму и в заливные озера. Молошники всегда заметно менее ростом и многочисленнее самок, но далеко не в такой степени, как у голавлей. Несомненно, что язь, или, вернее, подъязок, нерестится, достигнув 2-летнего возраста. Прежде всех трутся самые крупные язи, от 5 фунтов и выше, затем средние и, наконец, мелкие — подъязки, конечно и самые многочисленные. Некоторые полагают, что сначала трутся мелкие, но это мнение опровергается тем, что на удочку попадаются сначала язи без икры, а потом уже подъязки. Мелкие подъязки, или подъязики, от ? ф. до ? ф., кажется, трутся почти одновременно с плотвой, т. е. неделей-двумя позднее нерестования язей. Так как прирост рыбы даже в одной местности бывает различен и зависит от изобилия летнего корма, то один год одет более мелкий, в другую весну более крупный подъязок, и разница эта может быть весьма значительна.

Численность стай зависит также от этих условий, но вообще стаи бывают тем больше, чем рыба мельче. Мелкий язь, или подъязь, вдет иногда тысячными рунами, особенно из озер; настоящие же язи, т. е. от рыбы 2? или 3 фунтов, поднимаются весною и трутся лишь сотенными стаями, и то не всегда, а крупные встречаются только десятками. Нерест всегда совершается одновременно всею стаею, а не семейно, как у щук, сазанов и других рыб, но с большим шумом и плеском, которые часто, впрочем, проходят незамеченными, потому что нерестилищем служат большею частью довольно бурливые перекаты с крупными камнями, реже хрящем. Кроме того, язи очень охотно выпускают икру около старых свай, оставшихся от разных подводных сооружений (мостов, купален), а в реках на корнях прибрежных деревьев, в корягах, на упавших в воду деревьях и т. д., но непременно на течении; в камышах и тростнике (прошлогодних) язи вряд ли когда выпускают икру, разве в крайних случаях.

Самый нерест совершается главным образом вечером и утром, но в теплую погоду продолжается всю ночь без перерыва. Разгар игры бывает все-таки в сумерках и на рассвете и выражается в выпрыгивании и «плаве», тем более частых, чем мельче самое нерестилище. Кажется, плавятся и прыгают преимущественно молошники, которые многочисленнее, тоньше, мельче и светлее самок; притом голова и чешуя у самцов усеяна множеством мелких бородавочек, однако не таких крупных и жестких, как у самцов плотвы, и сравнительно очень быстро исчезающих. В это время язи теряют свою обычную осторожность и легко становятся добычею рыбаков с их сетями.

Икра язей желтоватого цвета, величиною с мелкое просяное зерно, и ее вообще трудно отличить от икры других карповых рыб. Количество этой икры довольно значительно: у трехфунтовой самки насчитывается около 70 000 икринок. Оплодотворенные икринки прилипают к указанным подводным предметам, но значительная часть уносится течением и становится добычею налимов и пескарей, хотя и не в таком количестве, как икра рыб, нерестящихся позднее. Вообще можно принять за правило, что чем позднее нерестится рыба, тем больший процент икры поедается другими рыбами.

Молодь выклевывается, смотря по состоянию погоды, через 7—10 дней и первые дни держится на местах вывода, укрываясь за камнями и другими подводными предметами. Примерно через неделю мальки переходят в более тихие и безопасные места, к берегам, и держатся около плотов, купален, на слабом течении. Урожай молоди язя, да и многих других рыб, в небольших, хотя и судоходных, реках средней России зависит главным образом от весенних, т. е. майских, паводков. Эти последние сносят вниз и забивают большую часть еще не окрепшей рыбешки и гораздо гибельнее для нее, чем все хищники.

Выметав икру, язи в озерах скрываются в глубину, откуда через несколько дней выходят жировать на песчаные отмели. В реках же они обыкновенно начинают медленно скатываться вниз, на свои обычные летние (и зимние) становища. Скатывание это совершается днем, не стаями, а в разбивку — поодиночке, но к вечеру они снова собираются на ближайшей яме, вообще глубоком месте, откуда ночью выходят жировать на мели, выше ямы. Так как к этому времени на шлюзованных реках, напр. Москве-реке, уже начинают ставить плотины, до этого разобранные, то очень часто случается видеть покатных язей, прыгающих вниз с забираемой плотины. При этом они не выпрыгивают торчком, как это делают в таких случаях голавли, а как-то перекувыркиваются через голову. Нередко им случается падать в лодки, поставленные под плотиной. Наоборот, язь, уже остановившийся ниже плотины, как только заслышит, что течение значительно уменьшилось, снова вдет кверху, и если плотина еще невысока — не выше аршина, то успевает перепрыгнуть через эту преграду. Впрочем, число соскакивающих значительно превышает число перепрыгивающих, между тем как у голавлей замечается обратное.