100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич. Страница 48

Наверное, не нужно лишний раз напоминать, что из себя представляла украинская экономика в начале 90-х годов прошлого века. Число стабильно работающих крупных предприятий можно было пересчитать по пальцам. К ним относился и Артемовский завод шампанских вин. Мало того, в те времена, когда вовсю бушевала гиперинфляция и каждый доллар был на счету, артемовцы могли позволить себе приобрести дорогостоящее импортное оборудование на миллионы долларов. И потому ныне Артемовский завод успешно работает и процветает, на зависть конкурентам и радость нам, потребителям.

Символические места Украины

Аскания-Нова

Герцог Фердинанд Ангальт-Кетенский любил овец и у себя в Германии слыл крупным специалистом по их разведению. В 1828 году по указу Николая I герцог получил в степях Днепровского уезда Таврической губернии сорок три тысячи десятин земли. Русское правительство, желая побыстрее освоить земли Северной Таврии, щедро раздавало степную землю. Фердинанд Ангальт-Кетенский, например, купил огромное поместье по смешной цене – по 8 копеек за десятину.

Приглянулась таврийская земля герцогу, однако и о родных краях он не забывал. Назвал он свое имение Новая Аскания, или Аскания-Нова, в честь немецкого графства Аскания, где у герцога был роскошный дом. И вроде все хорошо было у герцога, да вот только не желали его овцы тонкорунной породы плодиться и размножаться, и все тут. Фердинанд Ангальт-Кетенский думал, что барашкам все равно где жить – на берегах Рейна или в степях Таврии. Ан нет, оказалось, что русской овце хорошо, то немецкой – смерть. Не шли у герцога дела, не помогала даже щедрая помощь самого государя-императора. В общем, наследники герцога при первой же возможности поспешили избавиться от приносящего одни убытки огромного имения.

В 1856 году хозяином Аскании-Нова стал обрусевший немецкий колонист Фридрих Фейн. Вот у него-то дела пошли как надо. Через несколько лет на его пастбищах щипали траву около 100 тысяч овец, а в придачу к Аскании-Нова предприимчивый Фридрих Фейн приобрел еще несколько имений, а также виллу в Ницце, поместье в Мекленбурге и огромные участки леса в Белоруссии. Свою единственную дочь Элизабет Фейн выдал за своего хорошего знакомого и компаньона Иоганна Фальца. Во время Крымской войны Фридрих Фейн снабжал русскую армию прекраснейшими лошадьми. Помня об этом, император Александр II разрешил его потомкам носить двойную фамилию – Фальц-Фейн.

Безусловно, деятельность Фридриха Фейна, его предпринимательский талант заслуживают всяческого уважения. И все же, если бы речь шла только об овцеводческом хозяйстве, пусть самом большом и передовом, вряд ли бы Аскания-Нова прославилась как один из символов Украины. Но судьба подарила Фридриху Фейну внука, ставшего не только достойным продолжателем своего деда, но и начавшего свое благородное дело, за которое до него в России никто не брался…

«Этот ребенок ненормальный, набивает карманы улитками!», «Этот парень ненормальный – задумал работать в зоопарке!», «Этот тип ненормальный – решил завести свой зоопарк!». В таких вот выражениях известный писатель Лоуренс Даррелл отзывался о своем безусловно горячо любимом младшем брате Джерри. С самого детства Джеральд мечтал о своем зоопарке. И его мечта осуществилась – он, как и его брат, не только стал знаменитым писателем, но и основал на острове Джерси зоопарк, один из лучших в Европе… Мы не знаем, что думали о Фридрихе Фальц-Фейне его братья и сестры, коих у него было шестеро, но его история любви к животным развивалась примерно таким же образом. На десятилетие Фридриху (он родился в Аскании-Нова 16 апреля 1863 года) ему подарили зяблика, после чего ребенок буквально «заболел» животными, заводил всякую живность, благо места для детских увлечений в поместье хватало.

В 15 лет в награду за успешно сданные экзамены Фридрих получил от отца (который, к сожалению, вскоре скончался) прекрасно оборудованный вольер для птиц. После окончания гимназии в 1882 году юноша поступил на факультет естественных наук Дерптского университета. Во время учебы он объездил полмира, причем интересовали его не достопримечательности или памятники архитектуры, а лучшие зоопарки и биологические сады планеты. В общем, нетрудно догадаться, что с самого детства Фридрих Фальц-Фейн мечтал о собственном зоопарке. И что самое главное, с каждым годом эта мечта детства не улетучивалась (как это часто бывает), а наоборот, все сильнее овладевала воображением молодого человека.

Еще в 1883 году Фридрих Фальц-Фейн оградил восемь десятин земли, где держал степных животных. Через два года он посадил несколько редких видов деревьев, заложив ботанический сад. А через четыре года он запретил своим работникам распахивать целинный участок земли в урочище Кроли, положив таким образом начало первому в Российской империи природному заповеднику.

Быть первым всегда нелегко. Зоопарк, заповедник, охрана природы – все это в глазах соседей и знакомых Фридриха Фальц-Фейна выглядело, так скажем, странно. Что там говорить, если даже его мать Софья Богдановна, женщина довольно прогрессивных взглядов, лично знакомая со Львом Толстым и Достоевским, не очень-то одобряла деятельность сына, считая ее пустой забавой. Но Фридриха Эдуардовича эти разговоры не слишком волновали; кого надо, он сумел убедить в своей правоте, а на остальных просто не обращал внимания. И продолжал заниматься любимым делом, не жалея средств – ежегодно Фридрих Эдуардович расходовал до 40 тысяч рублей на нужды заповедника и зоопарка.

В 1898 году Фальц-Фейн отдает под заповедник еще два участка земли – в 500 и 120 десятин. Стараясь идти в ногу с техническим прогрессом, Фридрих Эдуардович провел в Асканию-Нова водопровод, телеграф, телефон, электрическое освещение, на территории заповедника были построены краеведческий музей, большая библиотека, больница и почта.

С каждым годом разрастался и зоопарк – в начале XX столетия в нем содержалось 58 видов млекопитающих и 344 вида птиц. Число животных достигало двух тысяч, за ними ухаживали более 100 человек, 10 квалифицированных экскурсоводов показывали гостям парка все его чудеса. А посмотреть было на что. «Там живут разные олени, козы, антилопы гну, кенгуру и страусы круглый год под открытым небом на открытом воздухе и тоже вместе. Удивительное впечатление, точно картина из Библии, как будто звери вышли из Ноева ковчега», – писал своей матери под впечатлением от увиденного в Аскании император Николай II.

Впервые царь узнал о «таврийском чуде» в 1901 году на Всероссийской торговой ярмарке, где демонстрировались несколько животных из коллекции зоопарка. Он был поражен настолько, что немедленно захотел посетить Асканию. Но оказывается, не все могут короли. По дворцовому этикету государь не мог наносить визиты в дома и имения частных лиц недворянского происхождения. И только в 1914 году, проездом из Крыма, царь посетил Асканию-Нова. Хозяин имения лично знакомил высокого гостя со своими владениями. Ничего подобного Николай никогда не видел. Император был настолько впечатлен поистине подвижнической деятельностью Фридриха Фальц-Фейна, что пообещал сделать его потомственным дворянином. И свое слово он сдержал. Это был единственный в российской истории случай, когда дворянство было пожаловано за деятельность по охране природы.

Природе очень нелегко противостоять в борьбе с человеком. Хорошо, когда находятся люди, которые понимают, что природу нужно охранять, а не покорять. Казалось бы, уж где-где, а в Аскании-Нова животным и растениям ничего не могло угрожать. Но… «Ввиду ужасов, происходящих в западной части нашего уезда, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой ради спасения от разгрома хотя бы несколько усадеб нашего уезда назначить на постой ко мне в Асканию-Нова и к брату Владимиру хотя бы двадцать человек казаков или крымцев за наш счет и полное содержание… Убедительно прошу Вас, Ваше превосходительство, поэтому исполнить мою просьбу, так как иначе все погибнет…» В конце 1905 года эту тревожную телеграмму Фридрих Эдуардович направил губернатору Таврии. В стране полыхала первая русская революция. Кто-то боролся за свои права, а кое-кто считал, что революция – это возможность безнаказанно грабить и рушить построенное другими. Несколько имений семьи Фальц-Фейн, непосредственно прилегавших к Аскании-Нова, были разграблены и сожжены. К счастью, губернатор выполнил просьбу Фальц-Фейна, и бесценные экспонаты и сам заповедник были спасены.