100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич. Страница 63

Хорошие слова сказал фаворит императрицы Екатерины II о казацких «чайках». Но это, пожалуй, единственное, что он сделал хорошего для запорожских казаков. Именно он был инициатором уничтожения казацкой вольницы, и именно с его подачи Екатерина II подписала в 1775 году указ об упразднении Запорожской Сечи. «Як помре Потемка (то есть Григорий Потемкин), так і повернемося ми до Хортиці». Так думали казаки, по указу императрицы Екатерины II насильно переселяемые с берегов Днепра на Кубань. Но не суждено было казакам вновь увидеть родную Хортицу. Ни Екатерина, ни ее потомки не собирались отказываться от планов уничтожения «гнезда своеволия», то есть Запорожской Сечи. Последние казацкие зимовья оставались на Хортице до середины 1780-х годов, когда казацкие земли уже вовсю раздавались пришлым людям. Кстати, процесс раздела Хортицы чем-то очень напоминает наши времена. Земля раздавалась чиновникам, помещикам, офицерству под «ранговые дачи». Кто получит свой участок, а кто нет – зависело от «нужных» людей. И тут уж желающие получить землю на Хортице старались как могли, ублажая этих самых нужных людей.

Очевидно, процесс раздела Хортицы на дачи был настолько «захватывающим», что в 1790 году правительство передало остров во владение немецкой секте меннонитов [5] , прибывших из Данцига. Немецкой колонией Хортица пробыла 120 с лишним лет. Видимо, у немцев-меннонитов было хорошее чутье, ведь недаром они в декабре 1916 года, за три месяца до Февральской революции, продали остров городской управе Александрова (то есть современного Запорожья) за 172 350 рублей, примерно по 70 рублей за гектар.

В 1927 году на Днепре было начато строительство мощнейшей гидроэлектростанции. Спору нет, ДнепроГЭС нужна была стране и экономике. Но когда человек стремится «догнать и перегнать, выполнить и перевыполнить», то обычно о природе и истории вспоминает в последний момент. Не стала исключением и Хортица. Активная деятельность человека, поднятие уровня Днепра и затопление обширных территорий привели к изменению природного ландшафта Хортицы и ее окрестностей, был нарушен экологический баланс острова. Кстати об экологическом балансе. Хортица – это ведь не только история Украины, это уникальнейший природный заповедник, волею судьбы оказавшийся фактически в центре миллионного города. На Хортице обитают десятки видов животных и сотни видов птиц, произрастают тысячи видов растений. А ведь после строительства ДнепроГЭСа была война, а затем послевоенное восстановление. И все было некогда заняться Хортицей, не доходили руки, чтобы хотя бы придать острову статус заповедника. Только в сентябре 1965 года остров стал государственным историко-культурным заповедником, в 1974 году Хортица и прилежащие скалистые образования были объявлены геологическим заказником «Днепровские пороги», а недавно остров – колыбель украинского казачества – получил статус национального заповедника. Но указами и статусами не убережешь, ведь при охране Хортицы, как и других подобных объектов, возникает трудноразрешимая дилемма: с одной стороны, остров, его уникальная природа нуждаются в покое, и чем меньше человек будет их тревожить, тем лучше. Но с другой стороны, мы должны видеть эту красоту, должны соприкасаться с тем местом, где зарождалась украинская государственность. Дай бог найти нужный компромисс, который бы удовлетворял наши желания и любопытство и не наносил вреда острову…

Ялта

Было это давно, так давно, что греки в те времена были не просто греками, а обязательно греками древними. Но суть не в том, что были они древними, а в том, что были они людьми смелыми и отважными, не сиделось им в своей Древней Греции, и потому стремились они во что бы то ни стало открыть новые земли. Благо, земель неизведанных, где еще не ступала нога человека (по крайней мере, грека), было вокруг великое множество. Строили греки корабли и плыли в куда глаза глядят. Казалось бы, все просто – плыви себе и плыви, главное взять запасов побольше, еды и воды, а там, глядишь, корабль все равно к каким-нибудь новым землям приплывет. Однако же не все было так гладко.

У любого моря характер переменчивый. Вот и море Черное – когда выйдешь в тихий летний день на его берег, то кажется, что оно ласковое-ласковое, доброе-доброе, самое спокойное море на земле. Но недаром называли греки Черное море Понтос Аксинос, что означает Негостеприимное море. Если взбунтуется море, если погонит буря ветер силы страшной, то горе тому, кто не успеет спрятаться где-нибудь в тихой гавани.

Вот так однажды и было, когда плыло греческое судно из Константинополя в поисках новых плодородных земель. Понтос Аксинос рассвирепел, как всегда, неожиданно. Жестокий в своей неуемной силе ветер рвал паруса, набрасывал на корабль огромные волны, и казалось, что вот-вот проиграет судно неравную схватку со стихией и пойдет ко дну. Но и люди и корабль выстояли.

Однако же на этом беды смелых моряков не закончились. Море окуталось густым туманом, сквозь который не было видно ни берега, ни звезд на небе. Отчаялись моряки: где они, куда их несет и придет ли спасение? Самое страшное, что заканчивалась пресная вода и пища, и никто не мог сказать, когда же появится возможность их пополнить. А туман, казалось, с каждым днем становился все плотнее. Штиль, наступивший после бури, оказался едва ли не страшнее свирепой бури.

Но однажды утром вдруг подул легкий ветерок, быстро разогнавший туман. Выглянуло солнце, и дозорный увидел совсем недалеко такой желанный берег, зеленые деревья и невысокие горы.

– Ялос! Ялос! Берег! Берег! – понеслось по судну.

Корабль пристал к берегу. Спустя некоторое время на этом месте возникло поселение, названное в честь спасительного ялоса-берега – Ялтой…

В наш век скептицизма и всеобщего недоверия мы не привыкли верить преданиям. Может, это и правильно. Вот и в случае рассказанной нами легенды о возникновении Ялты скептики сразу же занимают боевую позицию и стремятся разбить в пух и прах древнее сказание. Да, когда-то на южном побережье Крымского полуострова действительно были греческие поселения, о чем, кстати, свидетельствуют многочисленные археологические находки. Но это еще ничего не значит, ведь слово «ялос», собственно говоря, происходит из современного греческого языка, и, соответственно, древние греки знать его никак не могли. Так что все нами рассказанное – не более чем вымысел, красивая сказка, не имеющая ничего общего с реальностью. Ну и что это меняет? Ведь легенды о славных героях и их приключениях для того и живут, чтобы ими наслаждаться, а не для того, чтобы в них безоговорочно верить.

Вот так и Ялта. Конечно, у жемчужины Южного берега Крыма есть своя официальная, проверенная и утвержденная самыми дотошными историками история, и о ней мы обязательно расскажем. Но Ялта – это тоже легенда, Ялта – это приключение, реальное и одновременно сказочное. Ялтой нужно наслаждаться, и совсем необязательно в нее верить…

Но забудем (по крайней мере, на время) о красивых, но не совсем правдивых легендах и примкнем к сторонникам серьезного и последовательного изложения исторических фактов. Джалита, Ялита, Каллита, Гиалита и Эталита… Даже минимальные знания истории крымского края позволяют понять, что вышеперечисленные слова происходят из татарского языка, точнее, его крымского диалекта. И означают эти разные, но похожие по созвучию слова одно и то же. Так крымские татары называли небольшую деревеньку на берегу Черного моря, надежно защищенную от бурь и ветров горной грядой. Если верить историческим документам, то впервые название Ялта (а точнее, Джалита) появляется в сочинении арабского историка Аль-Идриси «Развлечение истомленного в странствии по областям», увидевшем свет в 1145 году. Правда, в то время татары заселяли в основном степной и предгорный Крым, тогда как побережье постепенно перешло под власть генуэзцев и венецианцев, быстро распространивших свое влияние на значительную часть полуострова. Естественно, что такая экспансия не устраивала таврийских греков, которые в итоге смогли консолидировать разбросанные по побережью поселения в единое княжество Феодоро (с центром в одноименном поселении), известное также под названием Мангуп. На протяжении длительного времени на крымском берегу существовало определенное «двоевластие» – не слишком активная борьба между княжеством Феодоро-Мангуп и генуэзцами по большому счету так и не выявила победителя.