100 великих романов - Ломов Виорэль Михайлович. Страница 14
Блестящий кавалер Роберт Ловелас, охотно принимаемый в доме состоятельного семейства Гарлоу, холодно отверг Арабеллу, имевшую на него виды, чем спровоцировал дуэль с ее братом Джеймсом. Джеймс был ранен, Ловеласу отказали от дома, но чтобы не прерывать отношения с влиятельной семьей, предложили младшей сестре Арабеллы шестнадцатилетней Клариссе написать ему письмо. Дед, о котором Кларисса с детства проявляла заботу, завещал ей свое имущество, что привело семейство в негодование. Все стали принуждать девушку отказаться от наследства, с чем она довольно легко согласилась, и выйти замуж за богатого и мерзкого мистера Солмса, чему она решительно воспротивилась.
Уязвленный Ловелас, замыслив отомстить семье Гарлоу, вел переписку с очаровательной Клариссой, которую та воспринимала как любовную. Семья же устроила строптивице обструкцию, обвинив ее в увлечении Ловеласом и сделав все, чтобы девушка откликнулась на ухаживания аристократа. Сам он в это время приударил за молоденькой бесприданницей, которую, однако, по слезной просьбе ее матери не только не соблазнил, но даже одарил приданым.
Зная намерение семейства отправить ее к дяде, а затем выдать за Солмса, добродетельная Кларисса сообщила о том Ловеласу. Тот предложил ей встретиться, чтобы обговорить побег. Обставив встречу как преследование со стороны родственников, Роберт увез ее в публичный дом, где держал взаперти. Спорадически предлагая ей свою руку и сердце, он тщетно пытался ухаживанием и клятвами «сорвать цветок невинности». Кларисса же, не сразу поняв, что она пленница, и не уверенная в искренности чувств «спасителя», отказывала ему. Онауженемоглавернутьсявсемью, т. к. ее, опозоренную в глазах общества, не приняли бы уже ни дома, ни в свете, но все же предприняла попытку сбежать из притона, чем только раздразнила Ловеласа. Он опоил ее зельем и изнасиловал. После случившегося девица прозрела. Ловелас, тоже вдруг прозревший, ужаснулся содеянному, раскаялся, но было поздно. На все его уверения в любви и проч. Кларисса отвечала презрительным отказом, сбежала из заточения, но по ложному обвинению в неуплате денег за жилье оказалась в тюрьме. Продав кое-что из одежды, онакупилагроб, написала прощальные письма, в которых просила не преследовать совратителя, составила завещание, в котором не забыла никого из тех, кто был с ней добр, и угасла как свеча. Ловелас в отчаянии покинул Англию. Во Франции кузен Клариссы вызвал его на дуэль и смертельно ранил. Мольба об искуплении были последними словами аристократа. Батюшка с матушкой Клариссы умерли от угрызений совести, а сестренка с братцем вступили в неудачные браки.
Описание нравственно-психологической борьбы героя и героини, борьбы двух разных жизненных принципов совратителя и «пуританской святой», пришлась по вкусу публике, особенно девицам, главным читательницам романа. «Кларисса» имела огромный успех. К великому сожалению писателя, вопреки его намерению заклеймить великосветского развратника Ловеласа, тот очаровал дамские сердца, а добродетельная Кларисса подверглась упрекам в чопорности и высокомерии. Барышни требовали от автора изменить концовку, пощадить героев, сочетать их счастливым браком. Они ловили писателя на улице, устраивали под окнами демонстрации, но он не внял их просьбам, ибо прекрасно знал о безжалостности судьбы к их прототипам и свято верил в то, что порок должен быть наказан, а добродетель восторжествовать, пусть даже ценой гибели человека. Не только ложь, но и всяческая неправда была противна Ричардсону, прекрасному семьянинуи заботливому отцу семейства. Автора обвинили, что образом Ловеласа, ставшего в литературе и в жизни нарицательным, он возвел поклеп на весь мужской род, на что Ричардсон откликнулся, создав идеальный образ героя в «Истории сэра Чарлза Грандисона».
Романы Ричардсона мгновенно завоевали всю европейскую читающую публику. Появилось множество переложений, подражаний, театральных постановок, а также пародий на его сочинения, самой известной из которых стала «Апология миссис Шамелы Эндрюс» Г. Филдинга.
Влияние творчества Ричардсона (в первую очередь «Клариссы») испытал на себе английский сентиментальный роман XVIII в., и еще больше французский и немецкий. Восторженные критики, среди которых был и Д. Дидро, пророчили Ричардсону бессмертную славу наравне с Гомером и Библией. Ж.Ж. Руссо считал, что ничего подобного романам Ричардсона ни на одном языке создано не было. А. Мюссеназывал «Клариссу» «лучшимроманомнасвете». Ш. де Лакло был искренним поклонником Ричардсона. Его роман в письмах «Опасные связи» называли французским ответом на английскую «Клариссу Гарлоу». О. Бальзак с восхищением писал: «У Клариссы, этого прекрасного образа страстной добродетели, есть черты чистоты, приводящей в отчаяние».
В России роман издавался в переводе с французского языка в сокращенном варианте в конце XVIII и середине XIX вв., впервые в 1791 г. – «Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов» в переводе с французского Н. Осинова и П. Кильдюшевского. Н. Карамзин и его школа испытали на себе влияние Ричардсона. А. Пушкин сделал его для своей Татьяны Лариной «излюбленным творцом». С английского оригинала на русский язык роман так и не был переведен.
Самый длинный английский роман, о котором при его выходе в свет говорили, что, «интересуясь одной лишь фабулой, можно повеситься от нетерпения», был интересен неторопливым читателям не фабулой, а чувствами и нравоучениями, не фантазиями и вымыслом, а основательностью и правдоподобием. Сегодня же история о погубленной девичьей невинности, размазанная на 1500 стр., похоже, перестает волновать читателей еще до того, как они обучаются читать. Читать миллион слов – не то что сил, не хватит времени, отпущенного на чтение молодым людям. Увы, приходится констатировать, что времена длинных романов, которые уже во времена Пушкина были вчерашними, ушли безвозвратно в прошлое. Однако отдадим им дань уважения – сродни египетским пирамидам и Великой китайской стене – за них самих, за писательский подвиг, за память о небывало шумном успехе у покоренных ими современников. Они сыграли, в конце концов, свою блистательную роль. Sic transit Gloria mundi – так проходит слава мирская. И при всем при том в XX в. многие критики готовы были вернуть Ричардсону именно за этот роман титул лучшего романиста XVIII в.
В 1991 г. английский режиссер Р. Бирман снял сериал «Кларисса», показанный и в нашей стране.
Генри Филдинг
(1707–1754)
«История Тома Джонса, Найденыша»
(1749)
Знаменитый английский публицист и драматург, автор нашумевшего романа, пародирующего «Памелу» С. Ричардсона, – «История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса» (1742), Генри Филдинг (1707–1754) в 1749 г. создал «комедийную эпопею» «The History of Тот Jones, a Foundling» («История Тома Джонса, Найденыша»), за которую В. Скотт назвал его «отцом романа в Англии».
«Видел нравы многих людей», – поставил Филдинг эпиграфом к «Тому Джонсу», и эти нравы показал так, как не показывал до него еще никто. Соединив воедино «коня и трепетную лань» – комедию и философию, писатель добился поразительного успеха не только у современников, но и у потомков. Не только у читателей, но и у писателей, перенявших его манеру письма и основные принципы построения эпопеи. «Том Джонс» состоит из повествовательной части и вступительных глав к отдельным книгам – собственно романа и трактата о нем.
Некоторые романы одна эпоха передает другой как эстафетную палочку. Но есть среди них и такие, которые назвать «палочкой» не повернется язык. Они скорее напоминают могучие деревья, корнями вросшие в предшествующую литературу, а кроной вознесшиеся над литературой будущего. К ним, бесспорно, относится и «Том Джонс». Эпос Филдинга вырос из испанского плутовского романа XVI–XVII вв., французского «комического романа» XVII в., но в первую очередь из «Дон Кихота» Сервантеса, а также из Дефо и Ричардсона, чью манеру квазидокументального повествования (дневники, переписка) он превратил в художественную. Филдинг впервые в мировой литературе создал роман как «некий великий созданный нами мир» – и не как пародию или подражание уже существующим образцам, а придав ему совершенно новый вид эпопеи. И читатели, не имея прецедента, восприняли роман как нечто из ряда вон выходящее, относящееся к разряду гениального, как, впрочем, оно и было. Образом Тома Джонса восхищались многие великие писатели и критики – Ф. Шиллер, У. Теккерей и др.