100 великих романов - Ломов Виорэль Михайлович. Страница 73

Чапек создал воистину свифтовскую критику на систему общественных отношений, способную и готовую оправдать любой порок, любое злодейство в их зародыше, и мнимым добросердечием и ложной справедливостью неизбежно довести малое зло до ужасного и непоправимого Великого Зла разрушения человеческого мира. Причем «добренькие» и оправдывавшие приход этого зла (того же фашизма), как всегда остаются в стороне и начинают винить в случившемся кого угодно, только не себя. Страдают же те, кто просто жил обыденной жизнью и на чьих плечах держится все благое в человеческом обществе.

Наилучшим отзывом на книгу стал приказ А. Гитлера, прибывшего в Прагу 15 марта 1939 г., вскоре после Мюнхенского сговора, который открыл его завоевательным походам путь на Восток – арестовать автора возмутительного пасквиля, представившего вождя фашистов в образе Верховного Саламандра (но при этом все-таки человека, во имя маниакальной жажды мирового господства прикинувшегося примитивным саламандром)! Гитлер до глубины души был оскорблен тем, что его – невинное дитя демократии, рафинированного интеллигента, художника объявили узурпатором, диктатором и пр. Но вот ведь обида (!) – эсэсовцы не смогли выполнить приказ фюрера, поскольку писатель уже три месяца как покинул мир, оккупированный фашистскими «саламандрами».

Капитан голландского судна, уроженец Чехии, капитан Ян ван Тох, посланный своим правлением в Амстердаме для поиска новых месторожденийжемчуга, обнаружил в одной из бухт в районе Зондских островов разумных человекоподобных ящерок ростом с десятилетнего ребенка. Пожилой одинокий капитан быстро привязался к милым зверушкам, взял отпуск и целый год провел в их обществе. Сообразительныеящеркичрезвычайно быстро обучались ремеслам. У животных был опасный враг – акулы. Ван Тох научил их с помощью ножа и гарпуна обороняться от морских хищников. За это ученики приносили ему жемчужницы. Обезопасив себя от акул, ящерки стали быстро размножаться (за год их популяция возрастала в десятки раз). Для кладки яиц они выворачивали рычагами камни и строили плотины-волнорезы. Через год жемчуг в районе острова кончился. На других островах его было много, но там не водились ящерки, а сами они не могли переплывать открытое море. Задумав найтикорабль, чтобы развезтиживотньжнадругие острова, ван Тох приехал на родину, в Чехию, и стал искать спонсора. Встретившись с приятелем детства, некогда маленьким веснушчатым еврейским мальчиком, ныне ставшим преде едателем двух десятков компаний и трестов Г.Х. Бонди, капитан заинтересовал миллиардера рассказом о ящерках и своем «честном бизнесе», а еще больше возможностью расширить торговлю с перспективным районом. Получив финансо – вую помощь, старый Тох развез несколько тысяч ящериц по другим островам, а затем время от времени навещал их, отправляя в Европу посылки с жемчугом.

Через несколько лет про ящерок узнал весь мир – из рассказов моряков, ходивших с ван Тохом, газетных сообщений, снятого кинематографистами фильма. Морские черти, тритоны и пр. пользовались успехом у читателей, вошли в моду. «Стали утверждать, будто «морские черти» умеютговорить (!) и строят в населяемых ими бухтах целые системы насыпей и плотин наподобие подводных городов». Когда в «Национальном географическом ежемесячнике» появился бюллетень научной экспедиции Колумбийского университета по изучению «чертей» и в сочинении XVIII в. д-ра Шейхцера нашли описание Исполинской саламандры полинезийской, названной автором допотопным человеком, за ящерками закрепилось название саламандры. Одну саламандру доставили в лондонский зоологический сад. Благодаря тесному общению со сторожем зверек быстро освоил человеческий язык и научился читать газеты. В печати появились сообщения о том, что саламандра по интеллекту и духовной жизни вполне сравнима со средним англичанином.

Старый капитан скончался, и дела в свои руки взял его компаньон. Кризис перепроизводства жемчуга вызвал перепрофилирование созданного Бонди синдиката «Саламандра» на торговлю саламандрами – «S-Trade», или, как окрестили ее в СМИ, «работорговлю». Со смертью ван Тоха ящерки лишились своего единственного защитника и испытали на себе весь ужас рабства – их перевозили в переполненных трюмах кораблей (см. новеллу П. Мериме «Таманго»), морили голодом, убивали, ставили на них медицинские опыты, из их мяса на случай войны готовили консервы. Все это напоминало прежний тюлений промысел. Видную роль в развитии торговли саламандрами сыграла также наука, изучавшая физиологию и психологию животных и грандиозная волна технического прожектерства по созданию огромных территорий для Рабочих Моря. На саламандроторговле обогащались корсары. Использовали животных на строительстве подводных сооружений, дамб, плотин и пр. Саламандрами заселили индийские и китайские порты, африканское побережье, американский континент; в Мексиканском заливе создали инкубаторы – это встретило в ряде стран протест против ввоза дешевой рабочей силы, но протестующие оказались бессильными перед алчностью дельцов.

Некая мадам Циммерман выступила застрельщиком Саламандрового Вопроса – выкинула лозунг «Дайте саламандрам систематическое школьное образование!». Были учреждены гимназии и Морской политехникум для саламандр, Саламандровый университет. В ряде государств были изданы законы против вивисекции, собирались уже предоставлять ящерицам подводную автономию. Пока дискутировали, можно ли крестить саламандр, те сами выбрали для себя поклонение Молоху. Вскоре саламандры «могли уже похвастать сотнями собственных подводных газет, выходящих миллионными тиражами, прекрасно оборудованными научными институтами и так далее». У них появились свои подводные и подземные города, свои столицы в пучине, свои перенаселенные фабричные кварталы, гавани, транспортные магистрали и миллионные скопления населения. У них не было доменных печей и металлургических заводов, но люди доставляли им металлы и взрывчатые вещества в обмен на их работу. Число саламандр на земном шаре превысило число людей в десять раз, и они стали делиться на свои колонии – британские, французские, балтийские, немецкие… «От исполинской саламандры – к немецкой сверхсаламандре. Нам нужны новые жизненные пространства для наших саламандр», – писали германские газеты.

Неожиданно (хотя и предсказуемо) возник главный конфликт эпохи – между цивилизациями людей и саламандр. Началось с эпизодических драк, перестрелок, локальных боевых столкновений. Но когда саламандры стали взрывать военные, а затем и пассажирские суда минами и торпедами, когда среди них появились «шахиды» – самоубийцы, взрывающие себя в толпе людей, – в депутатских палатах начались запоздалые прения о совести своих правительств и олигархов, озабоченных только барышами от продажи саламандрам прибрежных территорий и оружия.

Мнения людей разделились. Одни благодушно верили в то, «что мир саламандр будет счастливее, чем был мир людей; это будет единый, гомогенный мир, подвластный единому духу». Другие призывали покончить с «гастарбайтерами». «Перестаньте давать им работу, откажитесь от их услуг… Запретите снабжать их металлами и взрывчатыми веществами, не посылайте им наших машин и изделий!». Саламандры в ответ стали взрывать побережье, после чего присылали телеграммы соболезнования за подписью Верховного Саламандра. (Это был человек. «Его настоящее имя – Андреас Шульце, во время мировой войны он был где-то фельдфебелем».) Вскоре Верховный по радио призвал человечество освободить морские побережья для будущих поселений саламандр. Человечество не пошло на это, и началась война – многие боевые корабли были потоплены, Верховный Саламандр закрыл Ла-Манш, Суэцкий канал, Гибралтарский пролив, блокировал порты, а затем последовала серия взрывов, обрушившая южное побережье Европы в воду. Не помогли людям и переговоры с уполномоченными саламандр (людьми – профессиональными адвокатами). Более того – после того как пятая часть Европы уже была потоплена, все банки и все правительства продолжали доставлять саламандрам взрывчатые вещества, торпеды и сверла, а также ссужать их деньгами и «финансировать Конец Света, новый всемирный потоп».