100 великих любовниц - Муромов Игорь Анатольевич. Страница 70

Несмотря на свою всё возрастающую славу, Сара так и не смогла избавиться от страха перед выходом на сцену. В каждое своё выступление она вкладывала всю себя без остатка. Её нервное возбуждение было столь велико, что иногда в конце выступления после закрытия занавеса Сара падала в обморок. До конца жизни актриса так и не смогла излечиться от туберкулёза. Сара много работала над своей физической формой. Говорят, что её энергии хватило бы на десятерых. Даже после того, как в 1915 году ей ампутировали ногу, она продолжала выступать почти до последних дней жизни. Сара Бернар умерла в марте 1923 года в возрасте 78 лет в своём доме в Париже.

Современники утверждали, что у Сары были тысячи любовников. Сама «Божественная Сара» однажды заявила: «Я была одной из самых величайших любовниц своего века». Мать Сары рассчитывала сделать из неё куртизанку, но девочка отказалась от этой роли, хотя и назвала её «очень доходной формы работы». Радости любви Сара познала в восемнадцать лет с графом де Кератри, но первым мужчиной, который действительно завоевал её сердце, стал принц Анри де Линь. У Сары от Анри родился сын Морис, которому до конца жизни она отдавала всю свою любовь.

В двадцать лет она стала европейской знаменитостью. Среди её поклонников были Гюстав Доре, Виктор Гюго, Эдмон Ростан, Оскар Уайльд, Эмиль Золя. Её всегда притягивали талантливые мужчины, и ей всегда нравилось, когда они отдавали должное её гениальности в своих произведениях. Сара была страстной любовницей, однако никогда не отдавала себя всю, без остатка. Возможно, эта осторожность по отношению к мужчинам появилась у неё ещё в детстве. Однажды она написала: «Дом моей матери всегда был полон мужчин, и чем больше я их видела, тем меньше они мне нравились».

Сара обладала магическим воздействием и на мужчин, и на женщин, а весь высший свет Европы просто обожал её. В одной из книг о великой актрисе и любовнице делалось смелое предположение: Бернар соблазнила всех глав государств Европы, включая и папу римского. Существуют доказательства того, что у неё действительно были «особые отношения» с принцем Уэльским и с принцем Наполеоном, племянником Наполеона I, с которым её познакомила Жорж Санд. Что касается других первых лиц Европы… если даже она и не делила с ними постель, то сердца их Бернар завоевала. Её осыпали подарками император Австрии Франц Иосиф, король Испании Альфонсо и король Италии Умберто. Король Дании Кристиан IX предоставлял в её распоряжение свою яхту, а герцог Фредерик позволял ей пользоваться своим родовым замком.

Театральные партнёры Сары обычно становились её любовниками. И эти романы продолжались до конца постановки той или иной пьесы. Многие бывшие любовники Сары оставались на всю жизнь её верными друзьями. Самые близкие из них — Филипп Гарнье и Пьер Бертон, которые играли с Сарой в пьесах «Теодоро» и «Тоска». Сара и Бертон были так озарены охватившим их чувством, что «могли бы освещать улицы Лондона». Самым лучшим её партнёром и на сцене, и в жизни был великолепный актёр Жан Муне-Сюлли. Один из самых талантливых французских актёров-трагиков, Жан сыграл с Сарой в нескольких пьесах. Их часто называли просто «парой», даже не упоминая при этом их имён, а появление «пары» в театральной афише гарантировало аншлаг и шумный успех.

В возрасте 66 лет во время продолжительного турне по США Сара Бернар познакомилась с Лу Теллегеном, американцем голландского происхождения, который был младше её на 35 лет. Их любовная связь продолжалась в течение четырёх лет. Позже в своей автобиографии «Женщины были добры ко мне» Теллеген признал, что эти годы были «самыми лучшими годами» его жизни.

Первый и единственный раз Бернар вышла замуж в 1882 году за Аристидиса Жака Дамала, греческого дипломата, который был моложе её на 11 лет. Аристидис, по меткому выражению его знакомых, представлявший собой нечто среднее между Казановой и маркизом де Садом, похвалялся перед актрисой своими любовными победами и получал огромное удовлетворение, если ему удавалось унизить Сару публично. Они развелись через несколько месяцев, но в последние месяцы его жизни Сара заботливо опекала бывшего мужа, умиравшего от морфия и кокаина. Умер Аристидис в 1889 году.

Бернар отличалась эксцентричным поведением. Чего стоит только широко разрекламированный гроб красного дерева, который сопровождал её во всех поездках. Когда доктора вынесли маленькой Саре страшный вердикт, девочка уговорила мать купить ей гроб, чтобы её не положили «в какой-нибудь уродец». Иногда Сара спала в этом гробу, и её часто в нём фотографировали. Актриса Мари Коломбье вспоминала, что Сара иногда занималась любовью в этом узком ящике, правда, у мужчин в столь экзотической обстановке случались сбои…

Незадолго до Первой мировой войны писатель Октав Мирбо спросил у Сары Бернар, когда она собирается прекратить освещать свою жизнь пламенем любви. Актриса ответила коротко: «Когда перестану дышать».

Франсуаза д'Обинье, маркиза Ментенон (1635–1719)

По распоряжению Ришельё д'Обинье вместе с женой был заточён в крепость Ниор, где 27 ноября 1635 года у них родилась дочь Франциска. По повелению кардинала она была крещена по католическому обряду. Восприемниками её были герцог Ларошфуко, губернатор Пуату и графиня ле Нейльян, супруга коменданта крепости Ниор.

Тётка Франциски маркиза де Вильет хотела воспитать её в правилах кальвинизма, но девочку передали на воспитание отцу, переведённому в тюрьму Шато-Тромнетт. Отсюда всё семейство д'Обинье отправили в ссылку на остров Мартиника. Франциску воспитывали строго. Мать читала ей Библию, «Жизнеописания великих людей» Плутарха. Отец её вскоре умер, оставив жену и дочь в крайней нищете.

С большим трудом они возвратились во Францию, где их приютила маркиза де Вильет, возобновившая свои попытки обратить племянницу в кальвинизм, причём явно в этом переусердствовала: Анна Австрийская вынуждена была вмешаться и приказала передать Франциску другой её тётке, госпоже де Нейльян, а та устроила её в женский монастырь на улице Сен-Жак.

Потеряв мать, пятнадцатилетняя Франциска возвратилась к госпоже де Нейльян, которая начала вывозить её в свет. Франциска познакомилась с Мере, о котором сохранила самые тёплые воспоминания на всю жизнь. Именно Мере ввёл молодую индианку (так называли Франциску, намекая на долгое пребывание на острове Мартиника) в гостиную Нинон де Ланкло, где собирались и блистали многие поэты и острословы того времени. Там девушка встретила поэта Скаррона.

Зависимость от тётки мучила её, поэтому она охотно приняла предложение поэта, пользовавшегося известностью во Франции благодаря своим сатирическим произведениям. И хотя рука его была поражена параличом, молодой девушке не пришлось жаловаться на судьбу. Талант мужа и её редкая красота в соединении с природным умом сделали дом будущей фаворитки короля центром аристократической знати того времени. О госпоже Скаррон начали говорить как о редкой женщине. Представителя высшего общества заискивали перед ней. Десять лет прожила она со своим мужем, скончавшимся в 1660 году и не оставившим ей в наследство ничего, кроме своего известного имени.

Франсуаза сразу почувствовала тяжесть нового положения. Она впала в бедность, так как после смерти мужа ей прекратили выплачивать пенсию поэта. Спасла её маркиза де Монтеспан, с которой она познакомилась, уже будучи вдовой. Маркиза выхлопотала ей у короля ежегодную пенсию в 2000 лир (200 пистолей), а вскоре взяла её к себе воспитательницей к своим детям от Людовика. Впоследствии маркиза жалела об этом, как оказалось, опрометчивом шаге.

Хитрая Франсуаза сразу поняла, что, пользуясь положением, можно достичь блестящих успехов. Она повела атаку на короля, однако потерпела неудачу: пресыщенный король не проявил к ней интереса. Тогда вдова сменила тактику. Она притворилась, будто сильно привязалась к детям короля, которых Людовик любил больше законных. Очевидно, он любил тех и других, однако к любви к детям госпожи Монтеспан примешивалось чувство жалости, что они, в отличие от детей королевы, лишены прав и преимуществ, которыми пользовались его законные дети. И госпожа Скаррон которыми пользовались его законные дети. И госпожа Скаррон воспользовалась этой слабостью короля. Однажды Людовик XIV был искренне растроган представшей перед его глазами картиной: вдова поэта одной рукой поддерживала больного герцога де Мэна, а другой качала мадемуазель де Нант, а на коленях держала спящего графа Вексенского. В результате «самоотверженная» вдова получила прибавку к пенсии и щедрый подарок в 100 000 ливров.