Средневековая Франция - Поло де Болье Мари-Анн. Страница 22

В класс аристократов постепенно входили и рыцари. Представители благородных семей дорожили чистотой крови, основанной на вымышленной или действительной древности их линьяжа.

Большое распространение получила литература, основанная на изучении родословных королей, а затем и аристократических родов. Клирик или монах занимались составлением краткой истории семьи по мужской линии, по которой наследовалось движимое и недвижимое имущество, оставляя в тени младших представителей линьяжей, и упоминая женщин только в тех случаях, когда они приносили в приданое новые домены или более благородную кровь. Целью этих генеалогий, дополненных семейными хрониками, являлось подтверждение законности владения имуществом и осуществления некоторых прав (отправления правосудия, взимания податей, полицейских функций и т. д.). Более или менее легендарный основатель рода, обычно представляемый в образе героического искателя приключений, был образцом для подражания для молодых аристократов XII столетия, о чем свидетельствует «История графов де Гин и сеньоров д'Ардр», составленная в 1194 г. Символом этого класса, находящегося в апогее своего развития, был замок.

Внутренний мир замка

Замок становится обычным жилищем сеньоров-шателенов, в момент передачи власти оспаривающих другу друга баналитетное право со всеми вытекающими преимуществами. Начиная с конца X в., во многих регионах Франции отмечался рост количества новых замков. В Шаранте до тысячного года их было не более дюжины, между 1050 и 1100 гг. построили 36 замков, 25 – с 1100 по 1150 г., затем еще 15 с 1150 по 1200 г. Королевское право возводить укрепления делегировалось королем, власть которого была ослаблена, графам и герцогам, передававшим его своим вассалам. Хотя некоторые замки, называемые «незаконнорожденными», возводились противоправно.

Иногда сеньоры разрушали их, но чаще мирились с их существованием, не имея достаточной власти над этой быстро растущей массой мелких вассалов-шателенов, окруженных гарнизоном воинственно настроенных и преданных рыцарей, milites castri. Будучи первоначально стратегическим укрепленным пунктом, замок возводился на невысоком естественном или насыпном холме (называемым «феодальным»), окруженным деревянной изгородью – «палисадом». Внутри палисада находился двор, на котором в случае опасности укрывались подвластные сеньору крестьяне, а на холме возводился деревянный дожнон, состоящий из нескольких этажей и служащий убежищем при осаде замка и жилищем феодала, его семьи и его прямых вассалов. Для поддержания порядка в замке и осуществления дозорных функций привлекались крестьяне. Если для обороны недорогих и быстро возводимых укрепительных сооружений и не требовалось большого войска, то в случае пожара они быстро поглощались огнем и не выдерживали длительной осады.

Начиная с XII в, стали строить каменные донжоны, сначала, как и их деревянные предки, они были четырехугольные (Лошский донжон), а затем цилиндрической формы (донжон в Куси), способствующей уменьшению мертвой зоны.

С развитием осадного искусства, вызванного крестовыми походами, военная архитектура становится все более сложной и технологичной, и для строительства замков приходилось прибегать к услугам архитекторов-специалистов. Начиная с XIII века, в замках были устроены бойницы, прокладывался дозорный путь, сооружался подъемный мост и каменные галереи с навесными бойницами, защищающие подножие стен.

Параллельно развивались осадные машины и механизмы, создавались камнеметательные орудия, появились мобильные осадные башни. Замок Шато-Гайар, построенный Ричардом Львиное Сердце в устье Сены в Андели, стал самым показательным примером средневековой военной архитектуры.

Хотелось бы упомянуть также и замки Жизор, Верней, Дурдан, Фалез и многие другие. И в наши дни руины 4969 замков, построенных в Средние века, возвышаются на фоне пейзажей Франции, придавая им особое очарование и колорит. Из дошедших до нас письменных источников и археологических раскопок мы знаем о существовании еще 4788 средневековых замков, к сожалению, полностью исчезнувших.

Шато Гайяр

Но замок был не только военной цитаделью, он являлся также и резиденцией сеньора, местом его постоянного обитания, подвергавшемся беспрестанным усовершенствованиям в течение веков: появился зал для приемов (aula), супружеская спальня феодала и его жены, более или менее богатая библиотека, кухни, погреба и хранилища для продуктов, часовня с преданным семье капелланом, обслуживающим культ усопших предков. Донжон являлся объектом особых забот. Возвышаясь на фоне построек и природного ландшафта, он служил подтверждением силы и могущества сеньора и был представлен на гербах, сводах замка и часовни, на знаменах и печатях феодального рода. В замке, помимо семьи сеньора, обитало большое количество слуг, людей, находящихся в его прямом подчинении, наследников его вассалов, обучающихся военному искусству, и младших сыновей, пытающихся найти свое место в жизни, рыцарей, экономов, а также охрана замка. К тому же чувство безопасности и уверенности, внушаемое крепкими стенами замка, вызывало развитие у его подножия крепостных городов, основой жизни которых была рыночная, а иногда и ярмарочная торговля. Постепенно эти города стали центрами экономической жизни, где на рыках, достигших максимального расцвета с XI по XIV в., перераспределялась продукция, поставляемая крестьянами в виде натуральной ренты, уплачиваемой сеньору. Экономический подъем, пришедшийся на этот период, затронул также и крупные города.

Граждане города

Имущий класс в городах был представлен купцами и предпринимателями, богатство которых было результатом установления торговых связей с дальними странами, развития текстильной промышленности и банковского дела. Объединившись в корпорации, они создавали городскую культуру, насаждая свойственные им нормы жизни и нравственность и ставя во главу угла труд и получение прибыли. Религиозные запреты на занятие ростовщичеством они легко обходили, предоставляя якобы займы gratis et amore (бесплатно); раскаявшиеся ростовщики до конца своих дней платили пожертвования, чтобы получить прощение и обеспечить спасение своей души. К классу имущих относились также и цеховые мастера и наиболее предприимчивые подмастерья, добивавшиеся перехода в мастера, но постепенно «продвижение по службе» стало невозможным, и барьер, разделявший эти две иерархические группы, стал непреодолимым. Буржуазия оплачивала свое вступление в эту привилегированную группу, защищаемую законами города и вскоре получившую доступ к власти, организуя коммунальные структуры управления (эшевены [19]на севере Франции, капитулы в Тулузе и консулы на юге).

Народ, как всегда, был отстранен от власти, представляя однородную массу цеховых учеников, надеявшихся когда-нибудь перейти в разряд подмастерьев и получать заработную плату. Неоднократно вспыхивали забастовки. К концу Средневекового периода рабочий класс несколько раз продемонстрировал, насколько он может быть опасен: городские столкновения не единожды потрясали Французское королевство, когда последствия кризиса XIV столетия отразились на самых бедных и незащищенных слоях населения.

Проститутки также являлись частью городской жизни. До правления Людовика Святого общество мирилось с их существованием и интеграцией в городскую среду. Хотя Людовик, пытаясь повысить нравственность народа, издал несколько эдиктов, запрещающих занятие древнейшей профессией, его преемники не пошли по этому пути.

Отверженные

Наконец, на обочине городской жизни вели жалкое существование изгои общества. Добровольные затворники (чаще всего женщины), удалялись от мира и жили в маленьких кельях, примыкающих к церквям, кладбищенским оградам или городскому валу. Эти люди, часто мистически настроенные, становились духовными советниками, и беседы с ними, происходившие через маленькие окошки, были очень востребованы населением. Город оплачивал расходы по обеспечению жизни религиозных отшельников, которых церковь старалась подчинить своей власти, регламентируя их поведение правилами, написанными, например, Аэльредом де Риэльво (умер в 1167 г.) для своей сестры.