Мужчина, которому можно верить - Брукс Хелен. Страница 22

Он оказался холодным и отвратительным на вкус. Наконец она собралась с силами и подняла на него глаза.

– У нас ничего не получится, Кингсли, – дрожащими губами пробормотала она. – Я только все испорчу. Я не смогу стать для тебя тем, кем ты хочешь меня видеть. Твои чувства скоро пройдут. Когда Майлз сделал… то, что он сделал, во мне что-то умерло. Умерло навсегда.

– Я не верю в это, – отчетливо произнес Кингсли. – Я люблю тебя, хочу жениться на тебе, завести детей и состариться рядом с тобой. Я не Майлз. Я – это я, и никто больше. Я пробовал показать тебе, какой я на самом деле. Это ведь должно хоть что-то значить для тебя.

Розали отвела взгляд, ругая себя за глупость.

Зачем она только согласилась поехать с ним в аэропорт? Но она знала ответ. Ей хотелось быть рядом с ним, в последний раз. Каждая минута, каждая секунда были бесценны. А они тратят время на споры.

– Я не хочу ссориться, у нас слишком мало времени.

– Я никогда не прятался от проблем и не собираюсь делать это сейчас. Этот разговор чертовски важен для меня. Если надо, я полечу следующим рейсом.

Она вздрогнула. У нее больше нет сил. Он рвал ее сердце на части.

– Не глупи, – прошептала она потерянно. – Твой друг ждет…

– Ты не понимаешь, да? – тихо спросил Кингсли. – Ты действительно не понимаешь. Ты понятия не имеешь о том, что значишь для меня.

– Я не хочу понимать. Мне и без того тяжело. Почему ты не можешь просто принять то, что я сказала, и оставить меня одну? Так будет лучше. Однажды ты сам это поймешь.

– Нет, черт побери! – Он впился в ее губы поцелуем.

– Нет!

Розали вырвалась. Он не должен касаться ее. Иначе она снова поддастся слабости. Нужно положить этому конец. Здесь и сейчас. Уорд уедет. Это даст ему время подумать и понять, что она права. У них нет будущего. Розали слишком сильно любит его. Он просто не в состоянии понять такую любовь. Это нельзя объяснить словами.

– Я не хочу, – четко произнесла она. – Я не хочу тебя.

Кингсли прямо посмотрел ей в лицо. В его глазах она увидела столько боли, что вздрогнула.

– Ты это не серьезно, – тихо произнес он.

– Нет, серьезно. – Розали подчеркнула слова уверенным кивком. – Я говорю серьезно. Тебе пора идти. Ты опоздаешь на самолет.

Он выругался. Очень грубо. Пассажир, оказавшийся недалеко, посмотрел в их сторону и поспешно отошел.

– Я не могу быть с тобой, Кингсли. – В ее голосе сквозило отчаяние. – Я хочу, чтобы все было так, как до нашего знакомства. Майк или другие мои коллеги могут заняться твоим проектом.

– Я не хочу Майка или других. В контракте твое имя.

– Тогда я отказываюсь. Можешь подать на меня в суд, – с вызовом произнесла Розали.

Он молчал, казалось, целую вечность. Его лицо исказила такая ярость, что Розали чуть не умерла от страха.

– В этом нет нужды, – произнес он наконец. – Пусть им займется Майк или кто угодно. Мне все равно. – Кингсли медленно поднялся из-за стола. Лицо его было мертвенно-бледным. – До свидания, Рози.

– Прощай.

Уголком глаза Розали заметила плачущего ребенка, который пролил апельсиновый сок, двух подростков, хихикающих над журналом. Господи, почему их расставание происходит в таком ужасном месте? – подумала она в отчаянии.

Кингсли молча взглянул на нее, едва заметно кивнул, повернулся и пошел. Он уходил спокойным широким шагом. Из кафе, из ее жизни. И она позволила ему уйти.

– Что ты сделала?

Розали вздрогнула от тона Бет.

– Я рассталась с Кингсли, – повторила она ровно. – Все кончено.

Было воскресенье, и Розали сидела в саду Бет в окружении благоухающих розовых кустов, одурманенная их ароматом. Было жарко. Очень жарко. Все указывало на то, что будет гроза. Но духота не помешала Бет приготовить традиционное воскресное пиршество, с которым Розали с трудом удалось справиться. Всю ночь она не сомкнула глаз, пока рыдания окончательно не лишили ее сил.

– Но он обожал тебя! – воскликнула Бет. – Только не говори, что его увела другая. Я все равно не поверю!

– Нет, все было совсем не так, – осторожно начала Розали. – Мы просто подумали и решили, что не подходим друг другу.

– Мы? – Бет красноречиво посмотрела на заплаканные глаза племянницы. – Только не говори мне эти глупости вроде «мы решили» и все такое. Неужели он такой двуличный?

– Бет, я клянусь, Кингсли ничего плохого мне не сделал, – поспешила заверить Розали. – У него нет другой женщины, поверь мне. Просто все зашло слишком далеко…

– О, Ли, – застонала Бет, – ты ведь не… – Ее глаза широко распахнулись.

– Что «не»?…

– Не бросила его? Только не Кингсли – самого потрясающего мужчину в твоей жизни. – Розали молчала, и тетя продолжила: – Скажи, что это не так, пожалуйста! О, нет, ты уже сожалеешь…

Только сейчас Розали поняла, почему дети Бет так торопились покинуть родительское гнездо. Ужасно, когда кто-то всегда прав.

– Я ни о чем не жалею, – все же возразила она. – Так лучше для нас обоих. Ему нужно было больше, чем я могла дать.

– Так у вас был просто секс? Он такой же, как все мужчины.

– Не совсем так.

– Он просил тебя переехать к нему? Но так ты бы потеряла свою независимость, а он остался бы свободным. Я понимаю…

– Бет, он хотел… – Розали не знала, как сказать. – Он говорил о браке, – выдавила она наконец.

– Нет, – выдохнула тетя. – И ты ответила отказом? О, Ли! Ты с ума сошла…

Приехать сегодня к Бет оказалось не самой хорошей идеей, но ходить из одного угла квартиры в другой – тоже не лучший вариант.

– Возможно, – ответила Розали без улыбки. – Кингсли, во всяком случае, думает так же. Это было не самое дружеское расставание. – Голос ее дрогнул на последних словах.

– О, детка… – Бет опустилась на колени и обняла племянницу с материнской нежностью.

Этого Розали уже не могла вынести. Слезы хлынули из глаз таким потоком, что Джордж, вышедший было из кабинета, сразу же вернулся обратно.

За несколькими стаканами освежающего лимонада Розали рассказала Бет обо всем, что произошло, обо всех своих страхах и сомнениях.

Они проговорили до самого вечера, и Розали стало чуть легче.

– Я всегда ненавидела Майлза, ты же знаешь, – сказала Бет. – Пока вы были вместе, мы тебя совсем не видели. Ты все время была с ним, с его друзьями, занималась вещами, которые интересовали только его, не так ли?

– Наверное, – кивнула Розали. Майлз обращался с ней так же, как ее отец с матерью. Но если отцовская властность была вызвана болезненной ревностью, то Майлзу просто доставляло удовольствие подчинять ее своим прихотям. – Я не замечала этого тогда.

– Кингсли не похож на него, Ли. Ты ведь знаешь это, правда? Он никогда не сделал бы тебе больно. Я уверена.

– Знаю, – кивнула Розали. – Но я так боюсь брака, что вряд ли рискну пойти на это еще раз. И хотя мне все время хочется набрать его номер и сказать, что он мне нужен, что-то останавливает меня.

– Может, тебе стоило сказать, что ты хочешь просто жить с ним, без брака? – предложила Бет – самая преданная сторонница узаконенных отношений во всем Лондоне.

Розали обняла тетю.

– Бет, я буду очень скучать по тебе, – искренне призналась она. – Но дело не в браке, дело вообще в отношениях. Нельзя, чтобы он узнал, как сильно я его люблю. Кингсли не похож на Майлза, но боюсь, что если он узнает о моей любви, то переменится… О, я не знаю, что сказать. Знаю только, что напугана до смерти, – со вздохом закончила она.

Бет долго смотрела на племянницу.

– А одиночество тебя не пугает? – спросила она тихо. – Не надо отвечать. Просто подумай об этом.

Розали подумала. Она думала все ночи напролет, ворочаясь в постели, мокрая от пота и изнемогающая от жары. Долгожданная гроза так и не разразилась.

В пятницу она проснулась еще затемно. Внезапно все стало предельно ясно. Она совершила самую большую ошибку в своей жизни, и сделала это своими собственными руками.