100 великих людей - Мусский Сергей Анатольевич. Страница 86

Эти изменения во внешней политике были драматичными, но основные усилия Горбачев посвятил внутренним делам. С самого начала он увидел, что требовалась главная программа — «перестройка», — чтобы привести в порядок слабую советскую экономику. В качестве одного из аспектов перестройки власть Коммунистической партии при новом генеральном секретаре (раньше партия осуществляла фактически полный контроль над советским правительством) значительно ослабла. В экономике перестройка включала легализацию частных предприятий в некоторых областях. Следует отметить, что Горбачев всегда настаивал на том, что он был лояльным последователем Маркса и Ленина, твердо верил в социализм. Его цель, говорил он, просто реформировать коммунистическую систему так, чтобы она могла работать лучше. Возможно, самой революционной его реформой явилась политика гласности, которую Горбачев объявил в 1986 году. Одним аспектом гласности были открытость и прямота в отношении всего, что касалось деятельности правительства и событий, вызывавших интерес в обществе. Другим аспектом явилось разрешение отдельным людям или изданиям открыто обсуждать политические вопросы. Публикация мнений, выражение которых всего несколько лет назад привело бы к тюремному заключению (а возможно, и к смертному приговору в эпоху Сталина!), при гласности стала обычным делом. Советские журналы могли теперь критиковать политику правительства, Коммунистическую партию, высоких правительственных чиновников и даже самого Горбачева!

Другой важный шаг в демократизации СССР был сделан в 1989 году, когда состоялись народные выборы нового советского парламента, Совета народных депутатов. По западным понятиям это не были свободные выборы. 90 процентов кандидатов относились к правящей Коммунистической партии, и никаких других партии не разрешалось. Но выборы проводились с помощью секретных бюллетеней, никто не вмешивался в выбор кандидатов, и подсчет голосов проводился честно. Данные выборы были наиболее приближены к свободным, с тех пор как в 1917 году коммунисты пришли к власти. Результаты выборов подошли близко — настолько близко, насколько позволила власть, — к голосованию за «недоверие» Коммунистической партии. Множество старых лидеров (включая тех, кто не показывал себя оппозиционером новым веяниям) были отправлены в отставку, а членами советского парламента оказались несколько диссидентов.

Несмотря на такие впечатляющие реформы в СССР, никто не ожидал столь радикальных перемен, которые произошли в Восточной Европе с 1989 по 1990 год. Весь этот район был занят русскими войсками во время второй мировой войны, и в 40-х годах в шести странах были установлены коммунистические режимы, на самом деле подчиняющиеся Советскому Союзу, — в Болгарии, Румынии, Польше, Венгрии, Чехословакии и Восточной Германии. Эти режимы были очень непопулярными, но их лидеры, опираясь на тайную полицию и армию, продержались у власти более сорока лет. Даже когда народному восстанию удалось свергнуть одного коммунистического тирана — как это произошло в Венгрии в 1956 году, — советские войска вскоре восстановили власть коммунистов. Хотя выборы в Польше в 1989 году ясно показали, как непопулярна в этом регионе коммунистическая партия, даже еще в сентябре 1989 года казалось, что коммунисты — и русские в том числе — уверенно контролируют Восточную Европу. Однако к концу года вся система рассыпалась, как карточный домик от урагана.

Неприятности начались в Восточной Германии. С тех пор как в 1961 году была воздвигнута знаменитая Берлинская стена, многие восточные немцы хотели сбежать на Запад и многие погибли при попытке выбраться на свободу. В течение нескольких десятков лет эта стена была мрачным символом того, что Восточная Германия — и фактически все коммунистические режимы — мало чем отличались от лагерей для заключенных. Не могли восточные немцы проникнуть на Запад и в других местах, поскольку их правительство закрыло всю границу, возвело ограждения из колючей проволоки с сигнализацией, военными патрулями и минными полями. Однако в 1988 и 1989 годах многие восточные немцы смогли бежать в Западную Германию окольным путем, то есть сначала переехав в другую страну (что было законным) и оттуда уже на Запад.

В октябре 1989 года Эрих Хонеккер — убежденный коммунист, управлявший Германией в течение многих лет, — попытался закрыть и этот окольный путь. Через несколько дней в Восточном Берлине прошли массовые демонстрации протеста против его действий. Во время этого кризиса Горбачев посетил Берлин, попросил Хонеккера не тянуть с реформами, предупредил, чтобы демонстрации не подавлялись силой, и дал понять, что советские войска (а их на территории Восточной Германии тогда было 380 000) не будут использованы против немецкого населения. Эти замечания Горбачева предотвратили кровавую бойню, которую могли устроить восточногерманские полиция и армия, и в то же время подняли дух протестующих. В течение нескольких дней в различных городах Восточной Германии прошла серия массовых демонстраций. Через две недели Хонеккер был вынужден уйти в отставку. Однако поскольку его преемник (Эгон Кренц) тоже был коммунистом, а границы остались закрытыми, демонстрации продолжались. Наконец 9 ноября Кренц объявил, что Берлинская стена будет открыта и восточным немцам позволят свободно ездить на Запад. Лишь немногие объявления вызывали такое ликование и такие глубокие последствия. В течение нескольких дней миллионы восточных немцев устремились через границу посмотреть собственными глазами, на что похожа жизнь на Западе.

Увиденное убедило их, что сорокачетырехлетнее правление коммунистов лишало их свободы и процветания. Открытие Берлинской стены подтвердило знаменитое изречение философа — на самом деле важны не факты, а то, как люди их видят. В первые несколько дней после заявления Кренца стена существовала физически, и в принципе правительство Восточной Германии могло в любой момент снова закрыть границу. Но люди вели себя так, будто эта граница была открыта навсегда; и поскольку все реагировали таким образом, эффект был такой, как если бы стену убрали физически! По всей Европе на открытие Берлинской стены люди прореагировали так, как население Франции два века назад на разрушение Бастилии: это было драматическое свидетельство, что тираны потеряли свою силу.

В одной стране за другой люди восставали против своих хозяев и свергали коммунистические режимы, под гнетом которых они находились, так много лет. В Болгарии быстро заставили уйти в отставку Тодора Живкова, который управлял страной железной рукой тридцать пять лет. Через неделю начались массовые демонстрации в Праге, столице Чехословакии. 10 декабря они привели к отставке президента Густава Гусака и уничтожению власти коммунистической партии. Вскоре Гусака на посту президента сменил Вацлав Гавел, выдающийся диссидент, который провел несколько первых месяцев этого же года в тюрьме как политический заключенный! Еще большие перемены прошли в Венгрии. Там правительство разрешило оппозиционные партии в октябре 1989 года. Затем на свободных выборах 26 ноября эти партии решительно победили коммунистов, которые потеряли власть без кровопролития. В Польше события развивались быстрее, и в конце года победившие антикоммунисты решили полностью сокрушить социализм и с 1 января 1990 года ввести рыночную экономику. Эгон Кренц в Восточной Германии, возможно, надеялся, что, открыв границы, он успокоит оппозицию и прекратит протесты. Это не сработало. Протесты продолжались, и 3 декабря 1989 года Кренц ушел в отставку. Четыре дня спустя правительство согласилось провести свободные выборы (в которых — и это неудивительно — коммунисты потерпели полное поражение). Последним оплотом была Румыния, где жесткий диктатор Николае Чаушеску решил остаться у власти. Когда 15 декабря в Тимишоаре начались демонстрации против его правления, он стал стрелять по демонстрантам. Но возмущенное население не отступило. Демонстрации продолжались и вскоре перекинулись на другие города. 25 декабря Чаушеску был свергнут, арестован и казнен. Так пал последний оплот коммунизма в Восточной Европе.