Камасутра для оратора. Десять глав о том, как получать и доставлять максимальное удовольствие, высту - Гандапас Радислав Иванович. Страница 25

Во время обучения я все время смотрю на кого-то, читаю лекцию для кого-то, а не вообще в пространство – это я знал и раньше, но вот теперь стал обращать внимание на то, что этот кто-то постоянно меняется! То есть одну-две минуты, не больше, я смотрю на одного человека, потом начинаю смотреть на другого и так далее, вроде бы случайным образом, неосознанно. И я заметил одну особенность. Дело в том, что после двух-трех лекций обычно очень точно представляешь, кто в группе сильный, а кто слабый. Так вот, как-то так получается, что, говоря о возможных ошибках, я почему-то всегда смотрю на более слабых учеников, а при обсуждении возможного усложнения задачи, наоборот, на более сильных. Я пока не знаю, плохо это или хорошо, и хотелось бы услышать Ваше мнение.

Оно нелестно. В «Книге для героев» Владимира Тарасова приводится притча, как мастер сказал кому-то: «Ты похож на самых лучших и самых худших людей на земле… Потому что это одни и те же люди». Не бывает сильных и слабых учеников. Говорю Вам как бывший педагог. Это подтверждает тот факт, что когда меняется преподаватель по предмету, рейтинг учеников тоже меняется до неузнаваемости. Впрочем, очень скоро классный руководитель объясняет новичку, кого нужно тянуть на медаль, а по кому колония плачет. И все возвращается на круги своя. А у меня в свое время ребенок, переведенный из настоящей колонии для малолетних преступников, запоем читал Тургенева. И анализировал прочитанное на уровне второго курса филфака. А девочки-гандболистки из спортивного класса прочитали «Войну и мир». И не в усеченном хрестоматийном виде, а целиком. Я это не из хвастовства говорю, а к тому, чтобы повторить: нет слабых учеников. Попробуйте теперь, говоря об ошибках, смотреть на тех, о ком у Вас сложилось впечатление, что они сильные, а говоря о сложных задачах – на «слабых». Причем не просто смотрите, а подразумевайте в них понимание и соучастие. Понаблюдайте, что будет. Пойдите дальше, предложите «слабым» разобраться со сложным материалом. Спросите у них совета или мнения. Не переигрывайте. Но пусть в Вашем взгляде будет неподдельный интерес к их словам. Пройдитесь после лекции с кем-нибудь из них по коридору, обсуждая материал занятия. Через несколько недель Вы не узнаете их, обещаю. Впрочем, не дайте и «отличникам» скатиться в противоположность.

А если я защищаю дипломный проект или зачитываю что-то жутко официальное, то все равно могу отказаться от трибуны?

Если жутко официальное – лучше соблюдать заведенный порядок. Оригинальность всегда вызывает вначале агрессию. Недостаток выразительных средств придется компенсировать зрительным контактом, голосом, паузами, вовлечением аудитории.

До сих пор все свои выступления и презентации я вела на языках, которыми владею свободно. Поэтому с ходу могла привести примеры, скользкие вопросы перевести в шутку и так далее. Но теперь мне придется вести двухдневный семинар на английском. Мой уровень языка такой, что я могу только в виде телеграммы отговорить тезисы и кратко ответить на вопросы. Я с вами полностью согласна, что выступление похоже на секс. Но какой может быть секс, если я боюсь открыть рот (извините за двусмысленность)?

Давайте продолжать аналогию. Вы плохо владеете языком (тоже простите за двусмысленность). Ваша аудитория владеет им лучше. Мы уже говорили, что если проводить такую аналогию, то оратор всегда в положении мужчины, а аудитория – в положении женщины. Что делать мужчине, если его партнерша, очевидно, владеет техникой секса в совершенстве, а он только освоил азы? Это Ваша ситуация. Большинство попытаются произвести впечатление и будут пыжиться изо всех сил, пытаясь сыграть Казакову наших дней. Если женщина не глупа, она не подаст вида, но вообще ей будут смешны наши потуги. Лучше в этом случае отдать инициативу в руки (снова прошу прощения за двусмысленность) более опытного товарища и постараться получить удовольствие. Что не освобождает вас от соучастия. Как в танце. Мы можем позволить вести партнеру, но это не значит, что мы повисаем на нем безжизненной массой. Вариантов масса, но можно сказать примерно следующее: «Знаешь, милая, ты умеешь делать такие штуки! Давай ты будешь делать так, как тебе хочется, а я буду помогать. Заодно и меня научишь. Идет?»

В этом случае мы остаемся, по сути, мужчинами, ибо проявили инициативу в том, чтобы уступить инициативу. А если бы у нас пришлось ее вырывать силой – это другой разговор.

Как нам перенести это бесценное знание на публичные выступления? Не пытайтесь убедить англоязычную публику в том, что Вы – оживший Шекспир. Подлог обнаружится уже на второй фразе. Поэтому лучше заявить с ходу о том, что публика, безусловно, владеет языком лучше Вас, поскольку Вы – потомок русского мафиози, а они – лордов и пэров (не буквально так, конечно). Подчеркиваю: сказать, что Вы владеете языком хуже их, и сказать, что они владеют лучше Вас, – это две большие разницы. В первом случае – самоуничижение, признание превосходства публики и попытка манипулировать через продуцирование жалости; во втором – комплимент публике, признание ее авторитетности, заслуживающая уважения скромность.

Это Вы произносите с серьезным (и даже трагическим) выражением лица. Тон голоса пониженный. Темп медленный. Взгляд исподлобья. Затем пауза, в ходе которой Вы лукаво осматриваете собравшихся. Затем гордо вскидываете голову и с воодушевлением (на лице улыбка, тон голоса повышенный, темп более быстрый) произносите примерно следующее: «Впрочем, это не означает, что я намерена отказаться от того успеха, которого, безусловно, заслуживаю!». Конечно, здесь должна быть легкая ирония. Обычно в этих случаях Вы сможете увидеть доброжелательные улыбки на лицах собравшихся (доброжелательные, а не снисходительные). Можете начинать выступление. Позволяйте публике иногда вести Вас (если регламентом предусмотрены вопросы и реплики по ходу). Попросите с самого начала задавать вопросы сразу, если что-то будет непонятно или потребует пояснений. Этим правом они будут пользоваться весьма умеренно, гарантирую. В конце не забудьте поблагодарить за внимание и понимание (но не за снисхождение!!!).

Все вводные и финальные фразы советую заучить наизусть и отрепетировать со всей мимикой и жестикуляцией.

Сначала опишу ситуацию, которой не было. Собирается толпа по какому-нибудь торжественному поводу. Меня приглашают просто поприсутствовать. То есть никакой торжественной формы одежды – для поприсутствовать и так сойдет. И вдруг в своей речи один из выступающих упомянул меня и пригласил на сцену сказать пару слов. В принципе, еще можно куда-нибудь скрыться. А можно выйти и сказать что-то, но своим видом при этом сильно контрастировать с остальными. Вы как-то говорили, что успех выступления больше зависит от того, как выглядит оратор, чем от того, что он говорит. Вопрос вот в чем: если выступать приходится совершенно неожиданно, я могу подготовиться морально, но не смогу физически; что хуже – испортить впечатление своим внешним видом или своим отказом выступить?

Ситуация из серии «из двух зол». Понятно, что сбежать из зала комичнее. Тут я вспоминаю мое участие в крупной международной конференции на заре перестройки. Понаехала тьма иностранцев. Все проходило в фешенебельном отеле, с пафосом и при поддержке госадминистрации. Белые рубашки, галстуки, президиум, красные гвоздики, все такое. Нужно ли говорить, что все были при параде. Шок наступил тогда, когда объявили тогдашнего ректора Киевского литинститута Николая Жулинского. Он вышел на сцену в белом спортивном костюме и без бумажки. Его выступление сразу вызвало интерес уже по этому факту. При этом важно, что он не стал жеманиться и извиняться за внешний вид (хотя попал на конференцию с трапа самолета). Он выступил уверенно, а все присутствующие почувствовали неловкость за то, что сидят в таком нелепом виде. Ничего, теперь он – министр. Главный редактор журнала «Техника молодежи» говорил по этому поводу: «Можете есть и в самом дорогом ресторане руками. Это будет выглядеть естественно до тех пор, пока вы не сделаете извиняющегося выражения лица». Все понятно?