100 великих загадок истории - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 138

Таким образом, только через 40 лет были найдены доказательства того, что оба фрегата потерпели крушение у острова Ваникоро. Но судьба самих моряков — около 200 человек — осталась невыясненной. Ни Питеру Диллону, ни Дюмон-Дюрвилю не удалось установить обстоятельств гибели Лаперуза.

Атолл Ваникоро раскрыл свои последние тайны не мореплавателям, а известному бельгийскому вулканологу Гаруну Тазиеву. Он отправился туда в 1959 г. с группой отлично оснащённых водолазов. Лагуна отдала последние остатки давнего кораблекрушения: шесть якорей, пушки, ядра, латунные гвозди. Был найден серебряный русский рубль с изображением Петра I. Кому могла принадлежать такая монета, кроме участника экспедиции Лаперуза, единственной в XVIII в. экспедиции, достигшей Камчатки и берегов Сибири и плававшей затем в южных морях?

Гарун Тазиев повторно посетил Ваникоро в 1964 г. Он расспросил самого старого человека на Ваникоро, и тот поведал ему старинную легенду, дошедшую через четыре поколения. В ней говорилось о двух больших кораблях, о том, как много погибло на них белых людей, и о том, как уцелевшие люди ушли на большой лодке в море…

Но куда ушли люди, построившие на острове Ваникоро лодку? Какова их судьба? И какова судьба самого Лаперуза? Погиб ли он в кораблекрушении, ушёл ли на лодке в море, умер ли на острове или был убит туземцами? Никому до сих пор не удалось ответить на эти вопросы.

ПОСМЕРТНАЯ ТАЙНА МОЦАРТА

Весной 1986 г. Международный фонд Моцартеум проводил очередную выставку, названную «Моцарт в XIX веке». Среди экспонатов, отобранных для неё, был и загадочно обретённый череп композитора. Его выставили в нише, заботливо укрыв стеклянным колпаком, который обвивал плющ. Впрочем, у посетителей этот мрачный экспонат не вызвал особого внимания.

«Однако на презентации, устроенной в честь выставки, — вспоминал её устроитель, профессор Рудольф Ангермюллер, — ко мне обратился доктор Целлер, представлявший Кельтский музей. Ему хотелось, чтобы их художник Райнер сфотографировал череп. Позднее по этому снимку он мог бы нарисовать портрет Моцарта».

Вскоре Ангермюллер разоткровенничался. «Вы знаете, мы, между прочим, до сих пор не знаем, подлинный ли это череп Моцарта. У вас в музее нет специалистов, которые могли бы это проверить?»

«Пожалуй, что есть. Вот, например, профессор Тихи».

Так Готфрид Тихи, профессор Института геологии и палеонтологии при Зальцбургском университете, был неожиданно приглашён осмотреть загадочный череп. Генеральный секретарь фонда Рудольф Ангермюллер торжественно вручил ему реликвию, надеясь на его порядочность и щепетильность.

Вскоре Тихи сообщил, что череп Моцарта подлинный. А потом, к ужасу сотрудников фонда, на первой полосе «Пари-матч» появился снимок, сделанный в одном из местных кафе. Взорам читателей предстал профессор Тихи, позирующий с черепом Моцарта в руках. «Очень скандально и непорядочно с его стороны». Вдобавок профессор так и не вынес никакого научного заключения, ограничившись лишь подробным описанием черепа.

В нём говорилось следующее: маленькая голова, очень женственная; крутой лоб; тонкая скуловая кость; облик типичен для жителя Южной Германии. Очевидно, череп принадлежал человеку маленького роста — что верно: рост Моцарта был чуть больше 1,50 м. Возраст покойного: от 30 до 40 лет (Моцарт умер в 35 лет). Кости черепа носят следы рахита, перенесённого вследствие недостатка витамина D: Моцарт был «зимним ребёнком»; он почти не гулял на солнце. Один из коренных зубов был сильно поражён кариесом и, очевидно, часто причинял композитору боль — тоже известный факт. Обе лобные кости рано срослись, поэтому глаза выдавались вперёд — вот почему, наверное, поэт Людвиг Тик назвал глаза Моцарта «дурацкими». Удивление вызвали следы заживлённой трещины черепа. Как могла эта травма ускользнуть от внимания биографов Моцарта? Ведь в литературе мы нигде не найдём сообщения о том, что композитор когда-либо сильно ударился головой. Следствием этого удара, по словам Тихи, была «сильная гематома», причинявшая покойному острые головные боли.

Затем профессор спроецировал рентгеновский снимок черепа на увеличенную копию портрета Моцарта работы Доротеи Шток (1789). На нём композитор был показан в профиль. Череп «совершенно точно укладывался в портрет», заявил Готфрид Тихи.

Впрочем, если сравнить профиль черепа с другими «достоверными» картинами и рисунками, на которых запечатлён Моцарт, то и здесь обнаружится поразительное сходство. Однако сам облик композитора на этих портретах довольно сильно разнится. Как же в действительности выглядел Моцарт? «От него не осталось ничего, кроме жалких портретов, из которых ни один не похож на другой», — заявил его биограф Альфред Эйнштейн.

И всё-таки профессор Тихи настаивал: «Череп Моцарта аутентичен». Сотрудники Международного фонда не хотели доверять поспешному выводу. Нужно было раз и навсегда решить, что за реликвию они хранят. 9 февраля 1989 г. они обратились к двум учёным из Вены — Иоганну Шилвасси и Херберту Кричеру — с просьбой ещё раз исследовать череп.

Профессор Шилвасси представлял Судебно-медицинский институт, а доктор Кричер — Естественно-исторический музей. Первым делом они заявили, что «все проведённые прежде экспертизы так называемого черепа Моцарта на предмет его подлинности не имеют никакого значения». По их словам, «единственный метод, дающий неоспоримые доказательства, — а именно реконструкция мягких частей — до сих пор не применялся».

Сделав гипсовый отпечаток черепа, Шилвасси и Кричер сформировали на нём лицо, вылепив его из пластилина. Этот метод применяется в криминалистике, чтобы восстановить внешность покойных, подлежащих опознанию.

Однако венские специалисты не подозревали, что до них подобную попытку всё же предпринял их французский коллега Пьер-Франсуа Пуэх из Нима. Очевидно, он воспользовался копией черепа, изготовленной профессором Тихи. С тех пор этот бюст Моцарта хранится в Марселе.

Шилвасси и Кричер, как и профессор Тихи, сравнили пластилиновую голову Моцарта с портретом Доротеи Шток. Их вывод таков: контуры черепа и облик мягких частей лица во многом совпадают с рисунком — такое возможно лишь, «когда речь идёт об одной и той же персоне». И, наконец, заключение: «Что касается черепа, предоставленного в распоряжение учёных, то речь идёт о черепе Вольфганга Амадея Моцарта».

Однако этот бодрый рапорт привёл сотрудников фонда в замешательство, ведь такое однозначное заключение — факт скорее необычный для мира учёных. Вообще же за последние полтора десятка лет был выслушан целый ряд противоречивых оценок. Раскритиковали и Шилвасси с Кричером. Семь немецких и швейцарских экспертов подчеркнули, в каком затруднительном положении те оказались, ведь череп сохранился не полностью. У него отсутствуют нижняя челюсть и основание. Обе этих части исследователи заменили, воссоздав их форму по аналогии. Однако профессор Рихард Хельмер, тоже занимавшийся восстановлением облика людей по их черепам, заявил, что «невозможно доказать идентичность, проводя сравнительные исследования черепа и изображений человека, если у черепа отсутствует нижняя челюсть».

Менеджеры фонда Моцартеум констатировали: «Принимая во внимание современный уровень исследований, нельзя привести строгое научное доказательство того, что речь идёт о черепе Моцарта».

Тем временем профессор Тихи написал книгу «Невольное завещание Моцарта». В ней он настаивает на своём: «Я не сомневаюсь ни на одну минуту в том, что это подлинный череп композитора».

Таково положение дел на сегодняшней день. Прежние методы исчерпали себя. Лишь генетический анализ может, наверное, сказать, что за реликвия хранится в одном из залов фонда Моцартеум. И реликвия ли это? И могут ли генетики решить посмертную тайну композитора? Прежде чем ответить на последний вопрос, вспомним, каким образом «череп Моцарта» совершил путешествие с венского кладбища на музейную полку.