США: История страны - Макинерни Дэниел. Страница 22

Читатель легко себе может представить реакцию вчерашних революционеров, приверженцев республиканских взглядов на новую политическую модель государства. Ничего хорошего рядовым американцам она не сулила. Конституция предполагала создание мощного централизованного правительства, которое сосредоточивало в своих руках небывалую власть. У него хватало рычагов, чтобы навязать гражданам свою волю. Правительство имело право облагать подданных налогами, контролировать коммерцию, собирать армию и использовать ее для подавления мятежей и в иных целях. Что еще непривычнее для тогдашнего американского менталитета, исполнительная власть концентрировалась в руках одного человека, который обладал беспрецедентным правом накладывать вето на решения легислатуры. Конституция предусматривала широчайший круг полномочий для правительства, но почему-то забывала противопоставить ему список гарантированных прав рядовых граждан. Возникал закономерный вопрос: а чем подобная форма правления отличается от вынужденной тирании времен революции? Представьте себе также многообразие ветвей власти подобного гипотетического правительства – все эти политические институты, всевозможные посты и должности (каждый со своими нюансами), малопонятную процедуру выборов и проч., и проч. Бедному обывателю немудрено было запутаться. Похоже, создатели новой конституции напрочь забыли призывы Томаса Пейна к простоте и воспроизвели в своем детище поистине византийские каноны политической кухни – нарочито усложненные и запутанные. Все те же приемчики, которые правящие режимы Старого Света использовали, чтобы сподручнее было и власть захватить, и свои интриги от глаз людских спрятать. И, наконец, представьте себе, что весь этот сомнительный прожект вырос на месте величайшей славы американского народа! Что людям – во имя свободы проливавшим кровь на полях сражений, терпевшим голод и холод, сумевшим победить в неравной схватке – вместо заслуженной награды предлагают вот такой макет расширенной республики! Проект заведомо абсурдный, ибо базируется на ложной предпосылке, будто одно-единственное правительство способно управлять огромной страной, населенной разными народами, и при этом сохранять верность республиканским принципам. Да ведь любому человеку, мало-мальски знакомому с историей и теорией республиканского движения, ясно: данная форма правления оправдывает себя лишь в условиях небольшого государства с однородным в этническом смысле населением. Да что там они себе думают, эти парни из Филадельфии? Почему ведут такую рискованную игру, игнорируя уроки истории? Да ведь это откровенное предательство самого духа революции!

Вовсе нет, ответствовали парни из Филадельфии, ни о каком предательстве речи не идет. Напротив, то, что они предлагают, служит спасению дела республиканской революции. Создатели конституции доказывали, что их политическая модель является логическим продолжением и развитием модели 1776 года. Опытные политики, умеющие держать нос по ветру, они поспешили назваться «федералистами», хотя имя это больше подходило как раз их оппонентам – сторонникам децентрализованной государственной власти. Увы, эта группа истинных федералистов проявила меньшую расторопность и неожиданно для себя обнаружила, что на них наклеен опасный ярлык «антифедералистов» – со всеми вытекающими отсюда малоприятными последствиями.

Осуществив эту хитроумную политическую рокировку (и обеспечив себе общественное признание), новоявленные федералисты озаботились проведением широкой разъяснительной работы в массах. Джеймс Мэдисон, Александр Гамильтон и Джон Джей подготовили к печати серию из 85 анонимных политических эссе под общим (весьма красноречивым!) названием «Федералист». В этих эссе авторы анализировали причины, которые привели к краху Конфедерацию, разъясняли преимущества собственной политической системы, формулировали истинные ценности и цели республиканской формы правления. Их изыскания могут служить наилучшим введением в конституцию.

Пытаясь разобраться в причинах неудач своих предшественников, Мэдисон, Гамильтон и Джей восстанавливали историю возникновения «Статей Конфедерации». По их мнению, сам процесс создания Конфедерации породил целый ряд проблем. Припомните, как все было, призывали они. Второй Континентальный конгресс поручил специальному комитету подготовить проект «Статей Конфедерации» и принял этот проект на ура; так же бездумно легислатуры штатов его ратифицировали. Другими словами, Конфедерацию придумали и одобрили тогдашние правительства. Это что же получается, господа хорошие? Одно правительство создает другое? Как можно при таком положении дел гарантировать соблюдение прав отдельного гражданина? Далее, в условиях Конфедерации органы власти размещались и работали непосредственно на территории штатов. Верховная же власть в таких условиях попросту бездействовала. А это верный путь для подрыва самой идеи свободы и независимости. И, наконец, вопреки принципу разделения власти, «Статьи» предусматривали сосредоточение всех полномочий фактически в одних руках – а именно, у конгресса Конфедерации. Поступать так – значит полностью игнорировать уроки революции. Разве не понятно, что сконцентрированная таким образом власть неминуемо ведет к тирании, даже если ее носителем является законодательный орган?

Федералисты доказывали, что подобное правительство (со всеми его изначальными огрехами) окажется не только неработоспособным, но и враждебным демократии. А попытки частичного реформирования лишь ухудшают ситуацию, особенно же это относится к предложению антифедералистов расширить полномочия конгресса, и без того являвшегося единственным носителем власти. Сторонники Конфедерации, похоже, забыли уроки недавней истории, а они заключаются в следующем: законодатели, на которых возлагались большие надежды, проявили себя не только неумелыми, но и насквозь коррумпированными правителями. А небольшие размеры республики (или штата) лишь усугубляют проблему. Учитывая общность политических интересов жителей штата, не составит труда сформировать устойчивое большинство, позволяющее выиграть любые выборы. Таким образом, это большинство получает беспрепятственный доступ к власти – вопреки пожеланиям оставшегося за бортом меньшинства. Конечным же результатом является такой общественный строй, при котором означенное большинство станет невозбранно править в свое удовольствие, а политические права остальных граждан будут безнаказанно попираться. На общегосударственном уровне дела обстоят ничуть не лучше: каждый штат живет по своим собственным законам и преследует собственные выгоды, полностью пренебрегая интересами всего государства.

Так, пункт за пунктом, авторы «Федералиста» излагали проблемы Конфедерации и объясняли, каким образом новая конституция может их решить. Во-первых, существующее правительство не принимало участие в создании конституции – этим занимались специально собранные делегаты, которые по завершении своей миссии снова разъехались по домам. Точно так же – специально и на короткий срок – в штатах были выбраны конвенты для ратификации предложенного проекта. Иными словами, конституцию создавали не правящие на тот момент структуры, а временно облеченные полномочиями представители народа. Неспроста первые три слова, определяющие авторов документа, звучат как «Мы, народ Соединенных Штатов…», а не «Мы, Соединенные Штаты…»

Во-вторых, создатели конституции признавали, что правительство – хоть федеральное, хоть штата – не является носителем наивысшей власти. Власть эта сосредоточена за пределами правительства – в руках народа; а принятая народом конституция, собственно, и является «высшей и конечной инстанцией власти».

В-третьих, федералисты настаивали, что предлагаемая ими модель власти предусматривает надежную защиту от самой власти – благодаря тому, что ее авторы неукоснительно следовали революционным принципам и учитывали опыт недавних событий. Они признавали, что любая власть склонна к коррумпированности, и не важно, кому она принадлежит – федеральному правительству или правительству штата, законодательным или исполнительным органам, судебной инстанции или даже самому народу – власть портит всех. А значит, во избежание нежелательных последствий ее следует минимизировать. Предыдущее правительство пыталось это сделать, но потерпело неудачу – возможностей не хватило. Отсюда вывод: правительство нуждается в «силе».