США: История страны - Макинерни Дэниел. Страница 62

С политической точки зрения лидеры северян проявили гораздо больше сноровки в искусстве трансформации внутренних конфликтов в военное русло, чем их южные коллеги. Следует отметить, что Линкольн, в отличие от Дэвиса, имел целый штат помощников в лице талантливых и испытанных членов кабинета. Вместо того чтобы осаждать не в меру горячих советников, Линкольн – в своей характерной скромной, несколько отчужденной, но настойчивой манере – сумел с пользой для дела использовать их амбиции. Учитывая тот факт, что оппозиционная партия имела достаточный вес в северных штатах, республиканцы, заинтересованные в сохранении единого фронта, хоть и неохотно, оказывали поддержку президенту. В противоположность южным демократам, относившимся с демонстративным недоверием к федеральному правительству, северные республиканцы понимали важность сильной централизованной власти в военное время и всячески старались ей помогать. Данный фактор сыграл не последнюю роль в победе над децентрализованным, погрязшим в местнических интересах Югом.

В ходе неожиданно затянувшейся войны превосходящие активы Союза – и природные, и промышленные, и человеческие – приобретали все большее значение. Север получил возможность оказывать непрерывное массированное давление на своего противника, и в конце концов эта огромная и безжалостная силища переломила отчаянную решимость Конфедерации.

Пересмотр стратегии

С самого начала боевых действий обе воюющие стороны избрали различные стратегии. Традиционная военная наука гласила, что любой вооруженный конфликт должен носить ограниченный характер; что наступательная операция определяет исход сражения; что конечная победа обеспечивается правильно выбранной стратегией, а не рвением и жестокостью, проявленными на поле боя. В Америке особо уважаемым классиком военной науки считался Генрих (Анри) Жомини. В своих работах он доказывал, что первейшая задача армии – вторгнуться на вражескую территорию и захватить чужую столицу. Для достижения этой цели следует направить удар хорошо обученных частей на слабые точки противника. Предполагалось, что армии ведут сражение на четко очерченной территории, исполняя продуманные маневры.

В июле 1861 года командованию обеих армий – как южан, так и северян – представился случай проверить теоретические выкладки на практике. Случилось это в битве при Манассасе, штат Виргиния, на берегу ручья Булл-Ран (надо отметить, что южане обычно именовали сражения по названиям близлежащих городов, в то время как северяне использовали с той же целью детали природного рельефа). Генерал Ирвин Макдауэлл выставил со стороны Союза 35-тысячную армию против 22-тысячной армии южан под командованием генерала П. Борегара. Не вызывало никаких сомнений, что превосходящие силы северян разобьют противника и завершат войну в одной-единственной схватке. Вначале Макдауэлл захватил инициативу, однако его победоносное наступление захлебнулось, когда у южан появилось подкрепление и нанесло внезапный удар по правому флангу северян. Войска Союза беспорядочно отступили к Вашингтону. Измотанные схваткой южане не стали их преследовать. В результате сражение, в котором оказалось почти 900 погибших и 2600 раненых, не принесло победы ни одной из сторон. Возле Булл-Ран американцы впервые ощутили горький вкус реальной войны: оказывается, она сопряжена с тяжелыми потерями; к тому же битвы часто оканчиваются с неопределенным результатом, и армии вынуждены драться дальше. Короче, как выяснилось, блестящая военная теория имела серьезные изъяны.

С течением времени разуверившиеся в старых рецептах командиры были вынуждены изобретать новые подходы к решению боевых задач. Это только в учебниках армия состоит из высококлассных профессионалов. На практике же приходилось иметь дело с обычными ополченцами – вчерашними горожанами и фермерами, на скорую руку (а подчас и против их желания) призванными в строй и кое-как экипированными. Эта разношерстная необученная толпа требовала значительной муштры. Людей следовало учить не только правилам поведения на поле боя, но и рутинной солдатской работе: как совершать марш-бросок, как отступать, как обращаться с оружием. Последний пункт, кстати, заслуживает особого упоминания. В середине XIX столетия на смену штыкам и гладкоствольным мушкетам пришли новые нарезные винтовки «спрингфилд», «энфилд» и пули «мини», которые обеспечивали более высокую точность и скорость перезарядки, не говоря уже о диапазоне действия. Подобное оружие обладало большей убойной силой, поражая вдвое больше целей в течение одной минуты на расстоянии в 34 раза большем, чем в прежние времена. Такая модернизация имела принципиальное значение: теперь хорошо вооруженные и грамотно расположенные защитники оказывались в более выгодном положении, чем нападающая сторона. Старая солдатская схема – знай себе маршируй, поражай противника и захватывай его столицу – не только значительно усложнилась, но и была сопряжена с серьезным риском. Бездумно следовать ей означало завлечь десятки тысяч людей в смертельно опасную западню. Утверждение о том, что сражение разворачивается на четко ограниченном поле боя, тоже оказалось несостоятельным. Войска смешивались между собой и растекались по окрестной территории, разрушая все на своем пути, сея смерть не только среди солдат, но и среди мирных жителей.

Реальность опровергла все традиционные ожидания американцев и представила им новую картину войны. Практические сражения доказали, что война вовсе не обязательно должна протекать в ограниченное время и на ограниченном пространстве. Как раз чаще всего военным приходилось участвовать в конфликтах не скоротечных, а растянувшихся на месяцы, а то и на годы. В подобных условиях преимущество оказывалось на стороне того, кто дольше продержится. Поэтому командирам приходилось учитывать не только боевую силу противника, но и такие факторы, как выносливость и стремление к сопротивлению. Тем, кто занимал чужую территорию, важно было как можно скорее деморализовать противника и разрушить источники его обеспечения.

Еще в самом начале гражданской войны один из северных лидеров, генерал Уинфилд Скотт, выдвинул собственную стратегическую схему. Подобно многим, он прекрасно осознавал две основные задачи, стоявшие перед армией Союза: обезопасить свою столицу – город Вашингтон, округ Колумбия, и по возможности захватить вражескую столицу – находившийся в ста милях Ричмонд. Но, в отличие от остальных, Скотт предложил принципиально новые пути для достижения целей. Во-первых, он призвал установить морскую блокаду Юга – с тем, чтобы пресечь материальную помощь со стороны иностранных государств. А во-вторых, разработал план вторжения на территорию Конфедерации с использованием системы ее западных рек. Идея состояла в том, чтобы медленно продвигаться по вражеской территории, постепенно отсекая один южный регион от другого. Военные подняли на смех план Скотта по окружению Юга, присвоив ему остроумное название – «стратегия Анаконды». Линкольн, который, как и многие, лелеял планы стремительного завершения войны, поначалу тоже отнесся с недоверием к разработкам Скотта. Однако после схватки у Булл-Ран президент вынужден был признать пользу неспешной, постепенной стратегии: требовалось последовательно захватывать источники обеспечения противника, истощая его силы и неотвратимо подводя к поражению.

Со временем Союз остановился на «многоцелевой» стратегии. Во-первых, федеральные войска по-прежнему бдительно охраняли собственную столицу, одновременно не выпуская из виду столицу противника. Во-вторых, северяне стремились закрепиться в пограничных штатах Мэриленд, Кентукки и Миссури. В-третьих, продвигаясь по рекам Теннесси, Камберленд и Миссисипи, они пытались рассечь надвое территорию Конфедерации и захватить контроль над западной ее половиной. В-четвертых, ближе к концу войны Линкольн отдал приказ о дальнейшем внедрении войск на вражескую территорию: захватывая по пути источники обеспечения южан, он намеревался вымотать противника и склонить его к капитуляции. И, наконец, провоцируя скоротечные схватки на востоке, на западе и по ту сторону Миссисипи, Линкольн рассчитывал постепенно уничтожить армию конфедератов.