США: История страны - Макинерни Дэниел. Страница 7

Еще находясь на палубе «Мэйфлауэра», все совершеннолетние мужчины, члены будущей колонии, подписали документ, известный в истории как «Соглашение на "Мэйфлауэре"». В нем они договорились «объединиться в гражданский политический организм для поддержания лучшего порядка и безопасности» и поклялись «следовать и подчиняться сформированным законам, ордонансам, актам, установлениям и учреждениям… служащим всеобщему благу колонии». Как пояснил политический лидер колонистов Уильям Брэдфорд, важность поддержания порядка усугублялась «ужасной и пустынной дикостью, полной страшных зверей и нецивилизованных людей», в которой предстояло жить его подопечным. Существовала еще одна причина для объединения этих людей. Дело в том, что они рассматривали себя как часть некоего божественного плана, направленного на очищение религии (причем, без ложной скромности, конечной целью было объявлено полное совершенство, на меньшее новоявленные пилигримы не соглашались).

Селение пилигримов, 1627 год

Довольно скоро к массачусетской колонии присоединилась новая группа церковных реформистов – еще более амбициозная, с собственным проектом жизни в новых краях. Называя себя «пуританами», они, по сути, являлись конгрегационалистами, которые не порвали окончательно с англиканской церковью и с надеждой очистить ее изнутри – пусть и на расстоянии в 3 тыс. миль. Проявив большую предусмотрительность, чем пилигримы, они озаботились организовать в 1629 году Компанию Массачусетского залива, и со следующего года началось массовое переселение пуритан в Америку. Их корпоративная хартия постепенно преобразовалась в правительственную структуру, утверждавшую важность экономической калькуляции даже в религиозно-духовных начинаниях. Моральный кодекс пуритан отнюдь не отвергал материального благосостояния. В конце концов быть пуританином вовсе не обязательно означало вести тяжелое и полунищее существование фермера; ты мог быть и преуспевающим финансистом. Для каждого человека важно следовать своему призванию, то есть занимать место, которое в этом мире определил ему Господь. Помимо того жители колонии Массачусетского залива ощущали себя «связанными договором» с Богом, носителями особой миссии, предполагавшей изменение хода истории – не только земной, но и искупительной. Что касается конкретных задач, то пуритане видели их в том, чтобы построить гармоничное христианское общество, всячески сопротивляться проискам Сатаны и восстановить «первоначальную» чистоту церкви. Таким образом, их община представляла собой не обычную колонию, а своеобразное «святое общество всеобщего благоденствия». Руководители колонии, естественно, не собирались отменять такие понятия, как индивидуальные различия поселенцев, систему социальных рангов, частную собственность и местную автономию, но вместе с тем они постоянно напоминали своей пастве о совместном существовании, обязательствах перед обществом и коллективных интересах. Ничто так не радует Бога, декларировали они, как единство. Он желает, чтобы его дети жили дружно, как одна семья, избегали раздоров и противились разделению. Говоря о своей колонии, губернатор Джон Уинтроп объявил: «Будем мы подобны Граду на Холме, взоры всех народов будут устремлены на нас». Итак, колонисты Массачусетского залива стали первыми американцами, осознавшими свою особую миссию и позиционировавшими себя как часть спасительной нации, которая призвана стать образцом для всего мира.

Подобная модель не допускала инакомыслия. Пуритане не отвергали идею религиозной свободы, но признавали ее только для самих себя – чтобы жить и поступать в соответствии с велениями собственного Бога. Они знали, что в мире полным-полно ошибочных, абсурдных учений. И если лжепророки проникнут в твердыню на Массачусетском заливе, то их святое дело – возможно, самое значимое со времен зарождения Реформации – обречено на провал. В 1635 году правление колонии объявило вне закона и изгнало Роджера Уильямса, который настаивал на полном отделении церкви от государства (дабы оградить чистоту конгрегации от грязи и греховности политики). Еще через два года, в 1637 году состоялось судилище над Анной Хатчинсон. Официально ей вменялось в вину заявление о том, что она якобы напрямую общается со Святым Духом; на самом деле это была борьба против женщины, которая посмела бросить вызов церковным властям, традиционно представленным мужчинами. Данное событие дало импульс небывалой истерии, в 1680 – начале 1690-х годов охватившей все пуританские общины. Началась печально знаменитая «охота на ведьм», которая достигла своего пика в Сейлемском процессе. В этом маленьком массачусетском городке перед судом предстали свыше 100 человек (большей частью пожилых женщин), 20 из которых были казнены.

С берегов Массачусетского залива пуритане расселялись по всем уголкам региона под названием «Новая Англия». Одни переезжали в Коннектикут, другие оседали в Нью-Хэмпшире и Мэне. Усилиями изгнанного Уильямса возник Род-Айленд – единственная на тот момент колония, где гарантировалась веротерпимость приверженцам всех религиозных учений. Квакеры – самая радикальная из всех сект, боровшихся за чистоту веры – бежали из Англии, чтобы найти себе пристанище в одной из «частных» колоний среднеатлантического региона. В 1681 году король Карл II своей хартией подарил свыше 45 тыс. кв. миль Уильяму Пенну, руководителю английских квакеров. Тем самым он убил сразу двух зайцев: помог отцу Пенна погасить долг и освободил свое королевство от досаждавшей секты. Ведь вызов, который квакеры бросали иерархической власти и общественному порядку – наряду с их непонятными разговорами о «внутреннем свете» истинно верующих и духовном равенстве женщин, – представлял собой зримую угрозу покою и стабильности в Англии. Пусть себе плывут за океан, рассудил король Карл. На предоставленной ему земле Пенн затеял «Священный эксперимент» по внедрению принципов квакеров в повседневную жизнь. Он создал собственный мир, в котором жители были защищены от произвола автократии, получали возможность удовлетворить свои неотложные нужды и даже могли попытаться жить в мире с индейским окружением. Опыт колонии Пенсильвания можно считать успешным, хотя этот успех следует отнести, скорее, к области экономики, чем теологии. Сюда хлынул поток самой разношерстной публики. К 1701 году пенсильванцы создали такую форму правления, которая поставила под сомнение даже власть самого семейства Пеннов.

Щедрость Карла II распространилась и на Каролину. Получив в 1663 году землю в дар, ее владельцы в 1669 году выработали многообещающий проект новой колонии. С помощью своего талантливого помощника Джона Локка Энтони Эшли Купер, лорд-протектор колонии, подготовил «Фундаментальную конституцию Каролины». В ней закреплялись пожелания собственников колонии, а они стремились воссоздать в Новом Свете модель, которую мы видели в Мэриленде. По сути, это была традиционная британская модель, сохранявшая помещичьи поместья, титулованную знать и строго иерархическое общество. Однако, как и в Мэриленде, эксперимент по насаждению феодализма на американской почве провалился. Старая схема не прижилась в мире ожесточенной коммерческой конкуренции. К 1729 году Каролина распалась на две части.

В 1664 году Карл II пожаловал колониальные владения своему брату Джеймсу, герцогу Йоркскому. В самый разгар Голландской войны небольшой английский флот захватил Новые Нидерланды и превратил эту голландскую колонию в часть королевских владений, получивших название Нью-Йорк. Новые хозяева сделали все для того, чтобы голландские поселенцы не покидали насиженных мест; одновременно они финансировали усиленную эмиграцию из Англии. В конце XVII века герцог вознаградил своих политических сторонников в Нью-Йорке огромными земельными участками, тем самым заложив основу для еще одного манориального общества. Не остановившись на достигнутом,

Джеймс еще больше урезал собственные владения: в 1664 году он передарил Нью-Джерси Джорджу Картерету и Джону Беркли, а в 1682 году большую территорию к западу от реки Делавэр передал Уильяму Пенну.