100 Великих археологических открытий - Низовский Андрей Юрьевич. Страница 96

В двух километрах от мавзолея Санджара высится другая известная постройка Мерва — мавзолей Мухаммеда-Сейид ибн-Зейда, прямого потомка последнего праведного халифа Али, сооруженный в 1112–1113 гг. Он построен из кирпича-сырца и облицован кладкой из обожженного кирпича. Стены мавзолея украшают узоры фигурной кладки.

В окрестностях Мерва разбросаны многочисленные древние мазары — надгробия мусульманских святых. Среди них выделяется, мазар Асхабов, возвышающийся посреди старого кладбища. Асхабы были знаменосцами пророка Мухаммеда. Один из них, ал-Хаким-ибн-Амр-ал-Гафари, совершил успешный поход в Тохаристан. Второй, Бурейда-ибн-ал-Хусейб, был, как считается, назначен правителем Мерва самим пророком Мухаммедом. По имени этих сподвижников пророка одни из ворот города, близ которых были похоронены асхабы, назывались Воротами знаменосцев.

Рядом с мазаром Талхатан-баба стоит небольшая мечеть, стены которой искусно выложены необыкновенно изящным кирпичным узором. За ней располагается надгробие святого Талхатан-бабы.

Эти памятники — практически все, что уцелело сегодня от средневекового Мерва. Все остальное покоится под громадным, протянувшимся на несколько километров холмом Султан-Кала, усыпанным битыми черепками, осколками цветного стекла и керамики. Культурный слой сегодня здесь достигает двенадцати метров.

В 1221 году младший сын Чингисхана, царевич Тули, всего с восемьюдесятью тысячами всадников осадил почти полуторамиллионный город, окруженный мощными укреплениями. Мерв сдался практически без боя. Сорок дней длилась резня. На каждого воина-монгола досталось по четыреста человек, и «каждый умертвил долю свою». Спрятавшихся людей выманивали хитростью: то приказывали каждому вынести победителям подол зерна, то лицемерно возглашали призыв к молитве. Один из почтенных сейидов, Изз-ал-Дин-Несабе с помощниками тринадцать дней считал убитых. Их оказалось миллион триста тысяч человек, не считая жителей предместий. После разгрома города в живых осталось всего четыре человека. Мервский оазис опустел на долгих два столетия.

ДВОРЦЫ И КРЕПОСТИ В ПЕСКАХ ХОРЕЗМА

Расположенный в низовьях Амударьи Хорезм занимал особое положение в древней истории Средней Азии. Эта выдвинутая на север, в глубь степей страна еще в IV веке до н. э., до походов Александра Македонского, отделилась от державы Ахеменидов. Зимой 329/328 гг. до н. э. хорезмийский царь Фарасман явился к Александру Македонскому для переговоров, предлагая союз и дружбу.

Наряду с Греко-Бактрией и Парфией Хорезм являлся одним из важнейших культурных центров Средней Азии. Здесь довольно рано сложилась развитая городская культура. Отделенный от Греко-Бактрии и Парфии песками пустынь, Хорезм остался вне сферы досягаемости их воинственных царей. В то же время довольно тесными были связи Хорезма с кочевыми племенами Казахстана и Южной Сибири.

Богатейший материал по истории древнего Хорезма дали раскопки в Топрак-Кале — прославленном археологическом памятнике, расположенном на правом берегу Амударьи. Исследования Топрак-Калы, начатые еще в конце 1930-х гг., велись советскими учеными (СП. Толстовым и другими) на протяжении нескольких десятилетий.

Во 2-й половине III — начале IV в. Топрак-Кала являлась резиденцией хорезмийского царя. Обширный замок, занимавший площадь 500x350 м, был обнесен валом и крепостными стенами с башнями. Через всю его территорию пролегала широкая (до 10 м) парадная магистраль. Четкая сеть продольных и поперечных улиц делила город на правильные кварталы. В северо-западном углу располагался огромный трехбашенный царский дворец, сооруженный на кирпичной платформе 12-метровой высоты. Это была постройка, не имевшая себе подобных ни в Хорезме, ни в Средней Азии вообще.

По первоначальному замыслу строителей дворец был квадратным в плане, со сторонами длиной в 80 м. Чуть позднее к основному зданию были» пристроены три квадратные башни, каждая размером 40x40 м. В результате получилась чрезвычайно величественная и оригинальная композиция. Высокие и глухие наружные стены придавали всему дворцовому ансамблю вид суровой и неприступной твердыни.

В центральном корпусе топрак-калинского дворца располагалось множество различных — жилых, парадных, хозяйственных и подсобных — помещений, часть из которых занимали два этажа. Все эти помещения четкой делились на несколько самостоятельных комплексов определенного назначения, отделенных друг от друга мощными стенами. Среди руин археологи! обнаружили более ста хозяйственных документов, сделанных арамейской письменностью на хорезмийском языке.

Многие комнаты дворца были украшены настенными росписями и глиняной скульптурой, но особенно выделялся своим убранством огромный (до 280 кв. м) центральный парадный зал — «Зал царей», вдоль ярко расписанных стен которого стояли глиняные статуи хорезмийских правителей — каждая размером вдвое больше натуральной величины. К сожалению, эти скульптуры сохранились только в обломках. Среди фрагментов торсов, рук, ног, голов не уцелело ни одного лица — видимо они были намеренно уничтожены кем-то из завоевателей. О том, что эти статуи олицетворяли именно царей, свидетельствуют находки двух скульптурных корон, известных по изображениям на монетах.

Каждого царя, изображенного сидящим, окружали стоящие фигуры женщин — цариц и принцесс, мужчин — принцев и приближенных вельмож и детей. Настоящая «портретная галерея»! Впрочем, и от этих скульптурных портретов до нас дошли лишь две сильно поврежденные головы — женщины («супруги царя Вазамара») и юноши-принца. Несмотря на повреждения, в их облике заметно стремление скульптора передать индивидуальные черты изображаемых им лиц.

Не менее интересным и богатым было убранство «Зала воинов». Это обширное (около 60 кв. м) помещение также украшала глиняная скульптура. Однако планировка и устройство «Зала воинов» полностью повторяли обычные для топрак-калинского дворца планировку и устройство жилых помещений. Это позволило ученым предположить, что «Зал воинов» служил царской опочивальней. У одной из стен «Зала воинов» был устроен очаг-камин. В нишах вдоль стен стояли большие глиняные статуи царей, а в промежутках между ними, на специальных подставках — фигурки воинов с оружием в руках.

Еще одно парадное помещение топрак-калинского дворца получило у археологов название «Зал танцующих масок». Убранство этого зала было посвящено культу Диониса — древнегреческого бога вина и веселья, популярного не только в античном мире. Украшавшие стены зала барельефы изображали вакхические танцы. Возможно, танцующие были в дионисийских масках — при раскопках археологи нашли голову одного из персонажей с длинной черной бородой и козлиными ушами.

Относительно небольшой, но богато отделанный «Зал оленей» получил свое название из-за украшавших его глиняных рельефов с фигурами пасущихся ланей, переданных почти в натуральную величину. Судя по уцелевшим остаткам раскраски, лани были коричневого цвета, а фон — синего. Изображения ланей дополняли деревья, обвитые виноградными лозами, ветви с плодами гранатов.

Комнаты меньшего размера — вероятно они являлись жилыми — украшала многокрасочная стенная живопись. Одно из таких помещений получило название «Зал арфистки» — по найденному здесь изображению молодой женщины с арфой. Другая комната («Зал червонных дам»), вероятно входившая в комплекс помещений гарема, была украшена изображениями женщин на светлом фоне, покрытом красными сердечками.

Если топрак-калинский дворец с уверенностью можно считать царской резиденцией, то назначение древнехорезмийского комплекса в Кой-Крылган-кале в полной степени еще не определено. Это обширное городище, расположенное на правобережье Амударьи, в 22 км к северо-востоку от каракалпакского города Турткуля, привлекло к себе внимание археологов еще в 1938 году. Первые раскопки в Кой-Крылган-кале вела Хорезмская экспедиция под руководством С.П. Толстова. После Великой Отечественной войны исследования продолжились, и в 1951–1957 гг. этот памятник был полностью раскопан.