Второй брак - Брукс Хелен. Страница 14

– А я и не знал, что ты философ. И что ты лично считаешь истинными ценностями? – спросил он тихо, не отводя глаз от ее разрумянившегося лица.

Вернулся официант, неся бокалы с искрящимся розовым коктейлем, заказанным Романо; разговор прервался. Но едва они остались одни, Романо вновь спросил:

– И что же?

– Что я считаю истинными ценностями? – Клэр глотнула из бокала. Изумительный напиток. Набрав в легкие побольше воздуха, она сказала: – Это те ценности, с которыми я выросла: честность, радость бытия, семья...

– Ты считаешь, что люди, собравшиеся здесь, придерживаются других ценностей?

– Этого я не говорила. – Ей не понравился его едкий тон. – Но действительно думаю, что многие люди одержимы жаждой успеха и ради успеха приносят в жертву семью и друзей. Конечно, человек должен работать, чтобы добыть хлеб насущный, но атмосфера нынешнего века... я бы сказала, агрессивная. Слишком много требований к женщине. У нее должно быть красивое лицо, идеальная фигура. Да и к мужчине – тоже. Он должен иметь власть и деньги, иначе его не будут уважать. Стремление преуспеть во что бы то ни стало, оно везде и всюду...

– Гмм... – Романо задумчиво смотрел на нее, сощуренные черные глаза блестели. – Ты рассуждаешь слегка цинично.

– Ничего подобного! – вспыхнула Клэр. – Просто я не гляжу на мир сквозь розовые очки. Ведь половина населения земного шара голодает, потому что у другой половины – корыстные правительства. Люди вырубают леса, а из-за этого животные, птицы и насекомые исчезают с лица земли. И все – ради так называемого «прогресса»... – Клэр замолчала, смущенная его насмешливым взглядом.

– До чего же ты эмоциональная натура, – сказал он тихо.

– Пожалуйста, оставь свою снисходительность. – Клэр знала, что замечание ее грубовато и уж никак не в стиле предобеденного разговора, способствующего пищеварению, но не могла остановиться.

– Считаешь, что я смотрю на тебя сверху вниз?

– Ну да.

– А вот тут ты ошибаешься, – проговорил он со странной суровостью, которая не позволяла его перебить. – Я не смотрю на тебя сверху вниз, Клэр, скорее, наоборот. Я тебе завидую: не умею вот так болеть за всех, желать перемен к лучшему.

– Разве? Но ты должен...

– Должен? – Лицо его стало отчужденным, а голос резал, как отточенный нож. – Почему это должен? Я не вижу в человеке ничего такого, что заставило бы меня о нем печься. Он прогнил изнутри и снаружи, и даже налет цивилизации не может этого скрыть. Большинство людей движимы лишь любовью к собственной персоне. Это единственное подлинное чувство.

– Но это ужасно. – Она смотрела на него, ошеломленная. – Неужели ты в самом деле так думаешь?

– Именно так я и думаю.

– Ты серьезно? – Клэр была вне себя. – А что скажешь о Грейс и Донато? Они любят друг друга искренне, разве не так?

– Всякое правило имеет исключения, – возразил он мрачно.

– Жизнь кишмя кишит исключениями. – Клэр откинулась на спинку стула. – Одно из них – мои родители. Ты, значит, считаешь, что настоящей любви нет?

– А ты? Ты любила кого-нибудь? – спросил он неожиданно. Он не отводил взгляда от ее карих бархатных глаз.

Она смотрела на него с минуту, не зная, что ответить.

– Одно время я считала, что люблю, – проговорила наконец Клэр.

– А теперь думаешь, что ошибалась?

– Думаю, что ошибалась, – бесстрастно ответила она.

– И что же изменилось? Ты поняла, что любовь была иллюзией и не могла длиться долго?

– Нет. – Клэр поерзала на стуле, ища ответа. – Это не совсем так. Просто Джеф был не тем человеком, за которого я его принимала. То ли я была слепа, то ли он притворялся, создавал другой образ... Короче говоря, когда я его раскусила, он мне не понравился.

– И ты его бросила?

– Нет. – Клэр смотрела Романо прямо в лицо, в глазах ее появилось страдание. – Это он меня бросил. Вскоре после того, как я попала в аварию. Он понял, что я долго пробуду в больнице. И... нашел себе другую.

Романо тихо выругался по-итальянски.

– Какой же дурак... – Романо протянул руки через стол и взял ее ладони в свои. – Как он был слеп, этот идиот.

Клэр сидела не шевелясь, не смея дышать. А он приподнялся и коснулся губами ее губ. Потом, очертив пальцем ее рот, снова сел и взял в руки меню.

Эта ласка ошеломила, потрясла Клэр – ведь она была совершенно несовместима с тем образом холодного эгоиста, который создавал Романо Беллини.

А я считала, что ошибалась в Джефе, подумала Клэр. Но насколько же я ошибалась в Романо! Он не только влечет меня физически, нет, это нечто большее. Всего лишь миг его нежности открыл мне глаза.

Я люблю его.

– Клэр?

Очнувшись, она поняла, что официант уже несколько минут терпеливо ждет, когда она сделает заказ, а она, глядя в меню, даже не может сложить прыгающие буквы в слова.

– Что тебе заказать? – тихо спросил Романо.

– Я... мне все равно.

– Может, что-то из теста? – пытался он помочь. – Или из риса? Здесь делают прекрасный пудинг. А после этого съедим рыбу, которой тоже славится здешняя кухня. Рыбу заливают вином и сметаной, посыпают хлебной крошкой, а потом запекают в духовке. Подают с салатом или с овощами.

– Да-да, я согласна, – поспешно ответила Клэр. – Звучит заманчиво.

Ей все казалось прекрасным: и ресторан, и вино. Она выпила три огромных бокала, иначе не проглотила бы и кусочка – горло сдавило. А чтобы одолеть панику, выпила еще и рюмку бренди с кофе.

Она понятия не имела, о чем они говорили во время ужина, но, видимо, речь ее все же имела смысл, потому что Романо, как всегда, хранил спокойствие. Но она... она сходила с ума.

Романо! Влюбиться в Романо, который больше не верит в любовь!

Но ведь любовь не выбирают, как пару удобных туфель или модную шляпку. Нет, любовь может поразить вас подобно молнии, когда вы ее совсем не ждете!

– Хочешь потанцевать? – Романо смотрел на нее своим непроницаемым взглядом. Несколько пар, покончив с едой, уже кружились по площадке.

Танцевать с ним, чтобы он сравнивал меня с женщиной, все еще владеющей его сердцем? – подумала Клэр. Наверняка Бьянка танцевала превосходно.

– Нет, спасибо, я... Я в этом смысле безнадежна. У меня обе ноги – левые.

– Сомневаюсь. – К ее ужасу, он встал, протянул руку и поднял ее из-за стола. – Очень сомневаюсь.

– Романо, мне не хочется. – Но на самом деле ей еще как хотелось, и когда он за руку привел ее на площадку, потом слегка повернул и заключил в объятия, Клэр поняла, что обрела рай на земле.

Романо касался подбородком ее головы, и от его запаха, от ощущения его тела она погружалась в какой-то безграничный чувственный и даже слегка болезненный восторг. Через минуту-другую Романо чуть отстранился, чтобы взглянуть на нее, и пробормотал с улыбкой:

– Кто-то мне говорил, что не умеет танцевать?

– Я и правда не умею. – Клэр нервно улыбнулась. – Просто следую за тобой.

– Это что же – скрытый комплимент? Осторожно, не поскользнись. Ты ведь помнишь, что я огромный серый волк, а ты... ты – Красная Шапочка, и ты в моей власти. – Отняв руку, он ласково прикоснулся к ее шелковистым блестящим волосам, потом снова прижал ее к себе.

Это было трудно вынести. Клэр никогда бы не поверила, что это возможно – любить кого-то так, что любовь граничит с физической болью. Но вот она – ноющая боль в сердце... жар, проникающий в каждую жилку, возбуждающий каждый нерв... А Бьянка – она владела им целых пять лет! Или шесть. Просыпалась рядом с ним, они вместе смеялись, дурачились. Предавались, любовным утехам в тишине теплой и долгой итальянской ночи...

– Клэр... – прошептал он в гущу ее душистых волос, снова крепко прижав ее к себе. И тут она почувствовала в нем, испытав минутный шок, возбуждение, которое он не смог скрыть.

Значит, он меня хочет, мелькнула мысль. Закрыв глаза, она подавила желание дотянуться до его лица и найти эти резко очерченные, не терпящие отказа губы. Он хочет меня, хочет всем своим существом. Что бы он ни думал о своей Бьянке, как бы ни заледенело его сердце – он хочет меня.