Радиус поражения - Каменистый Артем. Страница 56

Синий, почесав затылок, подытожил:

– Итого: у этих партизан теперь есть автоматы. И труб таких штуки три осталось. Раз они здесь их не бросили – взрывчатка, картечь и детонаторы еще есть. И раз им не лень таскаться с такой тяжестью, думаю, они вынашивают замыслы спалить еще кого-нибудь. К примеру КамАЗ со свинками. Что-то мне наш лимузин нравится все меньше и меньше… Пора бы посетить автосалон…

– Да. Надо менять колеса. По пути будем приглядывать тачку.

– Если нас раньше не укокошат.

– Если бы у Юльки были сиськи, можно было бы ее посадить на крышу кабины, раздев по пояс – никто бы не стал стрелять, – размечтался Тоха.

– А давай тебя посадим – у тебя есть, – тут же предложила ехидная маньячка.

– Ага, я тебя тоже люблю.

– Нам пора, – неожиданно заявил Олег.

– Что пора? – не понял Тарас.

– Все. Вон развилка. Вам, наверное, прямо, а нам налево. Пойдем полями к Днепропетровску. Дальше нам с вами не по пути.

– Все же не одумались? – вздохнул Рощин. – Вот же бестолковые люди бывают… Олег, ну что ты в самом деле… Ну куда вы поедете?

– Нам домой – в Днепропетровск, – непреклонно заявил парень, чуть тише добавив: – Я все понимаю, но не поехать туда мы не можем. Извините…

Рощин обреченно махнул рукой:

– Ну и езжайте! Но смотри только – аккуратнее по пути. Джип – не КамАЗ, водитель сидит невысоко, обзор поменьше. Прозеваете свинок – погибнете. Я видел, как ты водишь: плохо. Серьезной погони тебе не выдержать. И ружье себе оставь. Крысу из него убить не так просто, но изранишь прилично, да и ошеломишь. Крысы для вас опаснее свинок – их заметить гораздо сложнее.

– Хорошо. Спасибо. Постараюсь не тупить.

Олег, неопределенно махнув рукой всем сразу, направился к джипу. Навстречу ему шагнул Лысый, что-то неразборчиво произнес, обогнул, пошел к грузовику. Олег, остановившись, обернулся, недоуменно выкрикнул:

– Да ты что?! Ты куда?!

Лысый, ссутулившись, чуть обернулся, виновато ответил:

– Не, Олег, извини. Я с ними поеду.

– Не тупи – мы с тобой с первого класса вместе! Лысый, прорвемся! Все будет!

– Не – надо помочь мужикам. Ты и без меня доберешься. – Уже забравшись в кузов, попросил: – Если моих увидишь, скажи, что все нормально со мной. Извини, брат. Просто я здесь нужнее. Сам понимаешь.

Олег, склонив голову, уже потише согласился:

– Понимаю. Удачи вам. Удачи вам много нужно…

Расставание вышло тягостным. Алла напоследок закатила такую грандиозную истерику, что Лысый явно заколебался. Еще немного – и, наверное, передумал бы. Но Синий, видимо, поняв его состояние, поторопил Рощина, и, быстро погрузившись, поехали дальше, расставшись с джипом на развилке. Помахали руками из кузова, и все – исчез он за лесополосой.

Тоха готов был поспорить на что угодно, что больше он ни Олега, ни Аллу никогда не увидит.

Не в этой жизни…

Олег, конечно, парень неплохой, но не приспособлен он ко всему этому. Не протянет долго без помощи серьезных ребят. Хорошо, если сутки проживет. И сам сгинет, и Алку прихватит с собой. Нет в нем жилки выживальщика. И ведь не дурак – понимать должен. Но бывает у человека – клинит на чем-то конкретно. Логика тут бессильна – решил пилить до своего Днепропетровска, и точка. Без кандалов такого не остановить.

В принципе Тоха такой же…

Дальше ехали такими же некомфортными дорогами. Часто останавливались для совещаний, затем огибали опасные или подозрительные места. Следов деятельности «партизан» больше не замечали, но на всякий случай Юлька не покидала кабины, а кое-где даже голову из окна высовывала, демонстрируя гипотетическим наблюдателям девичье лицо.

Пронесло. Никто не обстрелял КамАЗ из дробовиков или самодельных артиллерийских устройств. Свинки тоже не попались. Хотя тут, наверное, заслуга зорких глаз Синего – в отличие от народных мстителей, твари засады не устраивают, и заметить их можно издалека.

Но все равно не нарваться на неприятности не получилось. Произошло это уже за Славянском. Грузовик остановился на краю пшеничного поля – дальше, за лесополосой, шла асфальтированная дорога. При всем желании избежать ее было невозможно – она вела к мосту через Северский Донец. Им нужно было попасть на другой берег.

Тарас, посланный на разведку, вернулся минут через пятнадцать. Выражение лица у него было таким, что Тоха сразу понял – впереди их ждет не бесплатный стриптиз с дармовой выпивкой. Впереди что-то гораздо менее приятное.

Когда запыхавшийся Тарас остановился, он, оправдывая догадки Тохи, выразил свое впечатление от увиденного одним-единственным словом.

Матерным.

Это очень серьезно – Тарас, конечно, не чеховский интеллигент, но до этого не матерился ни разу.

Он придумал способ. Не слишком удобный, но действенный. Не все операторы ходили под себя – некоторые, не в силах избавиться от ненужных сейчас привычек воспитанного человека, продолжали делать это в туалетах. Это не вызывало подозрений – элитники из охраны смотрели на такие походы равнодушно.

Зайти в кабинку, присесть на унитаз, забыться на несколько минут, а может, и на час. Больше вряд ли – тело неминуемо склоняется в сторону, падает, стукаясь головой о стены или дверь. После этого вернуться на рабочее место, просидеть там немного, и повторить процесс. Несколько раз, и все отлично – он почти выспался. Самочувствие, правда, далеко не идеальное, но зато жив.

Хорошо бы еще сосед по столу помер – совсем не шевелится. Только щелкает мышкой и подкручивает верньеры. Лужа под ним расплывается все шире и шире – скоро придется отодвигать ноги от этой пакости. Элитники кормят тело почти насильно – ему уже не нужны ни вода, ни еда.

А ведь несколько дней назад все было не так. Этого человека звали Сергей, и был он вполне жизнерадостным толстячком лет тридцати. Заядлый курильщик – постоянно выбегал. И анекдоты пошлые любил в курилке или на крыльце рассказывать.

Боже! Как же хочется курить!

Сергей превратился в куклу не сразу. Как и все остальные. Хотя старт процесса был очевиден – все началось в тот самый момент, когда на пороге зала появился Гриша в сопровождении отряда элитников.

Тот самый Гриша, которого все почему-то уже похоронили.

Обстановка тогда была еще та – запуск плана «Крайние меры» событие само по себе шокирующее. А уж то, как дурацки все это происходило, вообще превращало ситуацию в сюрреалистическую. Первые два часа никто ничего не знал и не понимал. Несколько ребят явно сбрендило, некоторые покинули институт, прорываясь к семьям. Охрана вроде бы даже кого-то из них подстрелила, после чего перекрыла все выходы наглухо.

Так они и сидели, варясь в своем соку и палец о палец не ударяя: в начале стадии «Сев» план развивался практически сам собой – жесткого контроля и близко не было. Инерция исчерпала себя еще на стадии «Шок» – народ тогда делал все будто по привычке, не успев задуматься и тем более это все обсудить. Потом обсуждали много. Дообсуждались даже до предложения разоружить охрану, арестовать руководство, остановить процесс.

А затем на пороге показался «покойный Гриша» В сопровождении элитников.

Появление свинок в стенах института само по себе неприятная сенсация, а уж в сочетании с Гришей…

Гриша ни сказал ни единого слова. Только указал пальцем на четырех операторов. Свинки им тут же выкрутили руки и куда-то увели. Через пару минут под окнами протрещало несколько очередей. Больше тех людей он не увидел.

Под немигающим, гипнотическим взглядом страшного человека все молча расселись по местам и приступили к работе. Не засыпая, не выходя на перекуры и игнорируя элементарные правила гигиены.

Люди превратились в зомби.

За единственным исключением. И это исключение сейчас очень боялось возвращения Гриши и его указующего жеста.

Глава 15