Разговоры под водку - Брукс Кирсти. Страница 31

— А судя по той ночи в клубе — очень даже. Теперь была его очередь краснеть.

— Я был там с другом из-за границы. Он очень хотел пойти. Сам-то я хожу по клубам нечасто. И тот вечер… Ну, это был не лучший вечер в моей жизни. Наверное, я немного перебрал…

— И немного порезвился. — Но я поддразнивала его просто по-дружески. Он выглядел так обескураженно, что я рассмеялась и сказала: — Твой вечер — это просто цветочки по сравнению с моим. Я как будто вернулась в свой школьный кошмар — два идиота, у которых Ай-Кью ниже, чем уровень алкоголя в крови, и мое безумное платье. В нем я была похожа на дорогую проститутку, которая делает петтинг за сто баксов.

Мои слова повисли в тишине. Нет, наверное, Джози права: иногда я излишне цинична. Вечно лезу из кожи вон, пытаясь острить, а это только всех напрягает. Как, например, сейчас. Наверное, Сэм был шокирован. Я затаила дыхание…

— Тебе можно было спокойно дать и сто тридцать. Да еще пятерку сверху — за обувь, а то и десятку, если клиент неравнодушен к высоким каблукам.

Уф…

— Обижаешь. У меня была подруга в универе, она работала в «Салон Син», где давала мужикам лизать свои сапоги за сто баксов.

— А я как-то вел наблюдение в борделе, который подозревали в отмывании денег. Мне пришлось придумать легенду, что я обожаю девушек в резиновых нарядах. Ведь мне как копу надо было держать их всех в холле. — Он посмотрел в зеркало заднего вида и пояснил: — В этом холле девушки становились в ряд, а парни их выбирали, как батончик шоколада. И как-то ночью одна из них предложила, э-э-э, тоже завернуть меня в целлофан, как батончик.

— Голого?

— Голого. Как в фильме «Плохой мальчик Бабби».

— Замечательный фильм.

— Замечательный целлофан. Но я отказался, между прочим.

— Я просто разочарована.

— А она, похоже, совсем не разочаровалась.

Я взглянула на него. Он все еще смотрел в зеркало, так что я пробежалась глазами по его голубому джемперу из грубой шерсти, синим джинсам и слегка лохматым волосам. Он был чисто выбрит, но все равно выглядел расслабленно и непринужденно. Настоящий батончик в целлофане. Господи, я безнадежна!

Я потерла глаза и сказала:

— Мне нужно сходить в туалет. А ты не хочешь?

— Нет.

— Хорошо, я мигом. — И я понеслась в общественный туалет в парке.

Выйдя из него, я заметила Пенни, играющую в двадцати метрах на детской площадке с кучей других карапузов. Я пошла медленнее, уткнувшись носом в землю и молясь, чтобы она меня не заметила. Дойдя до машины, я плюхнулась на сиденье и вздохнула с облегчением.

— Что, проблема?

— Нет проблем.

— Ты должна научиться самоконтролю, иначе подозреваемый обязательно появится именно в тот момент, когда ты отлучишься в туалет.

— Ты хочешь сказать, что пользуешься бутылкой?

— Какой бутылкой?

— Переносной туалетной бутылкой.

— Не будем об этом, — отрезал он.

— Должно быть, это ужасно неудобно.

Он уставился взглядом вперед, и мы замолчали. Я начала вспоминать о Джози и ее склонности к снобизму, когда Сэм выпрямился и сказал:

— Она впереди.

Я полезла было под сиденье, но он схватил меня прежде, чем я совсем согнулась.

— Сиди, это будет выглядеть подозрительно.

Его рука все еще была на моем джемпере, а когда я поднималась, пальцы чуть-чуть задели мою правую грудь, но времени на обмен репликами не было — мимо шла мисс Кроссовкинг.

— Для дистрофички она чешет довольно быстро, — сказала я, пытаясь не обращать внимания на электрические разряды в правом соске.

— Может быть, у нее просто такая фигура.

— А может быть, она просто голодная, — ответила я, подумав о ланче, и мой желудок заурчал.

— Похоже, это заразно, — пошутил он.

Когда она дошла до конца улицы, Сэм завел машину. Мы догнали ее, когда она подошла к автобусной остановке и уселась под навесом. Я посмотрела на часы. Она пробыла в доме Дэниела всего тридцать восемь минут. У нее, наверно, на все был четко заведенный порядок, чем бы она там ни занималась. На первом перекрестке Сэм повернул налево и, развернувшись, припарковался.

— А теперь что делать?

Инстинкт подсказывал мне съесть сандвич, но я не хотела, чтобы Сэм думал, что я не гожусь для работы профессионального сыщика.

— Если мы вернемся и будем ждать на улице напротив остановки, то не сможем повернуть направо и не успеем, вовремя последовать за автобусом — движение здесь слишком сильное. Давай так: я развернусь, встану у самого угла и буду ждать в машине. А ты возьми вот это.

Он протянул мне оранжевый пластиковый жилет, который лежал на заднем сиденье, фотоаппарат, блокнот и ручку.

— Фотографируй. В прошлый раз номер с городским советом тебе вполне удался. Так что стань незаметной. Делай вид, будто измеряешь расстояние между всем, что попадется. Если кто-нибудь спросит, что маловероятно, скажи, что проводишь подготовительную работу для ремонта проезжей части и благоустройства улицы. Планируется посадка новых деревьев и так далее. Придумаешь что-нибудь по ходу действия.

Пока мы разворачивались, я напялила тяжелый оранжевый жилет. Потом пошла назад к улице. Остановившись примерно в двухстах метрах от автобусной остановки, я начала записывать в блокнот слова из песен, которые приходили мне на ум.

В фотоаппарате была пленка, но Сэм вряд ли был бы в восторге, если бы я ее потратила, поэтому я просто легонько нажимала на кнопку.

Когда я подошла к остановке, то снова вернулась мыслями к магазинчику, и тут мой желудок так и скрутило со страху. В спешке мы забыли о том, что она уже видела меня раньше.

Я сделала вид, что записываю, и быстренько отвернулась, а потом прикинулась шлангом и медленно пошла обратно, уделяя повышенное внимание сточной канаве. Спустя минут восемь подошел автобус. Когда я обернулась, якобы для обмера дерева, то увидела, как он подобрал женщину. Я помчалась за угол, прыгнула в машину, и мы поехали за автобусом.

В течение двадцати минут мы следовали за ним, приостанавливаясь в переулках и около магазинов и ожидая, когда сядут или выйдут пассажиры. Так мы добрались до района Малверн, где были расположены хорошие магазины и кафе, и оказались в пяти минутах от бара Джози. Мисс Кроссовкинг среди выходящих пассажиров пока не наблюдалось.

Мы продолжали путь, проехав Джозину улицу. Неожиданно автобус остановился, из него выпрыгнула мисс Кроссовкинг и быстро пошла вверх по улице. Мы въехали на стоянку у мясной лавки, но мотор глушить не стали. Она перешла на левую сторону улицы. Мы опять поехали за ней и опять остановились. Так мы и следовали за ней по улице, заросшей деревьями с густой листвой. Тронувшись в очередной раз, мы успели увидеть дом, куда зашла мисс Кроссовкинг. Он мало чем отличался от дома Дэниела. Однако у этого дома вид был более заброшенный. На газоне там и сям виднелись прогалины с засохшей травой, краска на фасаде облупилась. Но все-таки это был дорогой пригород, и виднеющиеся в окнах задернутые занавески выглядели чистыми.

— Похоже, она здесь живет, — прокомментировал Сэм.

— Захари-стрит, девяносто четыре. Дом, куда забыла путь еда.

— Думаю, нам пора раздобыть для тебя что-нибудь съедобное.

Сэм потянулся к заднему сиденью, где под курткой-дождевиком и оранжевым жилетом оказался пакет с сандвичами, кока-колой и батончиками мюсли.

Я радостно накинулась на еду. Пока я стаскивала целлофан с сандвича с салатом, Сэм рассматривал блокнот с моими записями.

— Скажи, что я — твоя пчелка, свей для меня гнездышко в своей душе? — иронично спросил он.

— Это из песни группы «Зей майт би джайантс», — смущенно пробормотала я, с облегчением подумав о том, что не записала слова из песни Мадонны «Эротика», которая вихрилась в моих мозгах большую часть дня. — Надо же было мне хоть что-нибудь писать!

Он наклонился ко мне, мое сердце глухо бухнуло, и я проглотила кусок помидора.

— У тебя в волосах салат.

С этими словами он вытащил листик салата из моих волос и выбросил его в окно.