Фэнтези 2007 [сб.] - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 111

— Ты изменился, Кристобаль, — наконец произнес старый моряк.

Магус усмехнулся и ничего не сказал.

— Я знал, что ты не сможешь долго играть роль. — Тако шумно вздохнул. — Залатанная куртка шкипера Ристо для наследника Фейра тесновата. К тому же люди в Огами заметили бы рано или поздно, что ты не стареешь...

— Ну, не стоит списывать Ристо со счетов, — с наигранной небрежностью ответил магус. — Он мне пригодится. К тому же есть способы выглядеть старше.

— Да, конечно. — Тако чуть помедлил. — Красивое имя ты выбрал для малышки... хотя какая она теперь малышка? Ха-ха... Каково это — управлять не шхуной, а целым фрегатом?

Кристобаль поморщился, словно от зубной боли.

— Трудно, — признался он очень неохотно. — Она своенравна, упряма... бывает просто отвратительной...

— Прямо как ты сам, — Тако закивал, а Кристобаль хмыкнул. — Но все-таки в тебе что-то изменилось... я вот не могу понять, что именно...

Магус вместо ответа снял рубашку и повернулся к Тако спиной.

Старый шкипер долго рассматривал свежую татуировку — две танцующие птицы, чье оперение было черно-красным, не были ему знакомы, но он знал, что они означают.

— Я простой рыбак, — сказал Тако. — Но все-таки слышал как-то раз, что на всех клановых знаках изображено по одной птице, и только на императорском — две. Две цапли. Но это...

— Это фениксы, — спокойно кивнул Кристобаль.

Тако протянул руку, но побоялся дотронуться — ему вдруг показалось, что рисунок может его обжечь.

— Расскажи мне, что произошло...

— ... Я потом узнал, что Соффио пали и были перебиты все до единого — значит, она тоже это услышала и поняла, что осталась последней в роду. Но я все равно ждал...

Стемнело, и они перешли в дом — а там Кристобаль, не прерывая рассказа, подошел к очагу и дохнул на поленья, которые тотчас занялись.

— Надеялся, дурак, что она передумает...

— Но она не пришла.

— Не пришла, — эхом откликнулся магус. — Все небесные дети до ужаса упрямы. Она вбила себе в голову, что подвергнет меня опасности... глупая...

— И ты больше ничего о ней не слышал? Кристобаль вздохнул.

— Месяц назад в Лазурной гавани в лавке одного торговца нашли десять экземпляров «Огненного трактата». Новехонькие. Конфисковали, сожгли... а потом нашли еще и еще...

— Совпадение?

Он покачал головой.

— Моя книга была последней, и ее сожрала «Невеста». Восстановить книгу дословно мог только кто-то из клана Соффио, помнящих. То есть только Лара.

— И что ты теперь будешь делать?

— Хочу все-таки отыскать ее. Это глупо — в одиночку бороться с Императором, пытаться сделать то, что не удалось целому клану...

Тако грустно рассмеялся.

— Не слышу убежденности в твоем голосе, сынок. Магус покраснел и потупился, словно провинившийся мальчишка.

— И этот твой знак... уфф... не мне судить, но то, что ты намерен делать, опасно.

— Не спорю, — откликнулся Кристобаль.

— Смертельно опасно...

— Ты совершенно прав.

— ... и очень увлекательно. Магус улыбнулся.

— Если ты пришел за советом, — сказал Тако, — то зря. Я тебе в этом деле не советчик. Но могу сказать одно... — он тяжело вздохнул и мечтательно возвел глаза к потолку. — Эх, хотел бы я оказаться вновь двадцатилетним, и чтобы «Верная» была рядом. Мы отправились бы в путь вместе — искать сокровища, вершить месть, проклинать и влюбляться, одерживать победы и помогать друг другу переносить поражения. Но мой век короток, а твой — почти бесконечен, да к тому же только начинается. Я могу лишь пожелать тебе удачи. А сейчас уважь старика — выпей со мной чарочку сидра...

В домике посреди яблоневого сада свет погас глубокой ночью.

И только тогда большая тень у Черных скал, удовлетворенно фыркнув, ушла в глубину.

Человек упал из облаков. Зацепив такелаж, прокатился по наклонной крыше штурманской рубки и свалился на палубу. Он сильно ударился головой. Некоторое время лежал неподвижно, наконец пришел в себя, попытался встать — и не смог.

Сквозь разрыв в облаках на палубу легли косые солнечные лучи. Человек содрогнулся, упираясь в доски ладонями, кое-как выпрямился и замер на широко расставленных ногах. Посмотрел влево, вправо. Лицо его исказилось от ужаса и непонимания.

Круглое и яркое вверху было солнцем, а темное и твердое под ногами — досками, но он не помнил своего имени!

Часть названий осталась, а вот имена исчезли. Он — человек. Мужчина. Но имя?..

Кто я? Первые Духи, да кто же я?! Где нахожусь? Что вокруг?

Вскрикнув, он посмотрел вверх. Там была лишь сплошная рыхлая белизна. Дул сильный ветер, облака бурлили. Вот у горизонта образовался разрыв, мелькнул красный шар — солнце садилось.

Он что, свалился сюда прямо с неба? Но как такое может быть? Ради всех грехов мира! — он не помнил, что за пространство вокруг, как оно организовано, какими законами управляется, но... Но не мог же он ходить по небесам!

Мужчина понимал, что стоит посреди палубы, впереди нос судна, а сзади корма, вверху облака... а теперь из них медленно опускается массивная штуковина, название которой... название... Вот, скажем, «штука», «штуковина» — ведь он знает это слово и понимает, что так можно определить некий непонятный предмет — но почему же он не помнит название этого предмета, что плывет над ним, задевая мачтами облачный слой? Почему он знает, что под ногами палуба, над головой небо, а скайва, которая... Скайва!

Ныло плечо, голова кружилась. Это хорошо. Значит, он помнит про «плечо» и про «голову» и знает, что такое боль. А это? Серое, мягкое, ворсистое, наверное, теплое... одежда... штаны! И рубаха, рубаха на нем, точно, а под рубахой — загорелая грудь в бесчисленных шрамах.

Среднего роста, обычной внешности крепкий темноволосый мужчина стоял, качаясь, посреди накрененной палубы небольшого дорингера. Карие глаза его были выпучены. Он тихо застонал, пытаясь справиться даже не со страхом — с недоумением настолько огромным, что рассудок не мог вместить его. К этому примешивалась обида, неясное ощущение, что его обманули, кто-то сыграл с ним жестокую шутку, лишил чего-то неимоверно важного и бросил сюда... Зачем? Он не ведал, что было еще совсем недавно, прямо перед тем мгновением, как он осознал, что стоит на палубе.