Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет. Страница 5

В конце переулка крутой поворот налево, и вот я уже почти дома — на Толбот-стрит. Я справилась с искушением пройти лишний кусок: сегодня постараюсь попасть в дом с первой попытки. Оглядевшись, я быстро вставила ключ (достала его еще в автобусе) в замок, секунда — и дверь захлопнулась за моей спиной. Приступаю к проверке. Сначала притолока. Медленно провести рукой вдоль всего периметра двери, чтобы ничего не пропустить: выступ или щель, которых раньше не было. Шесть раз проверить: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Шесть раз повернуть ручку двери. Шесть раз повернуть в другую сторону. Шесть раз подергать.

И тут, как нарочно, приоткрылась дверь квартиры под номером один, и оттуда высунулась голова миссис Маккензи.

— Кэти, привет. Как поживаете?

— Все нормально, спасибо, — сказала я, широко улыбаясь ей. — А у вас все хорошо?

Она кивнула, внимательно оглядела меня, склонив голову набок — она всегда так делает, — и закрыла дверь. В ее квартире орал телевизор — тоже как всегда. Выпуск вечерних новостей. За все время, что мы знакомы, она ни разу не поинтересовалась, что это я проделываю с дверью.

Придется начать все сначала. Может быть, миссис Маккензи нарочно высовывается, знает, что мне теперь придется все повторить? Вообще-то, обычно с наружной дверью я справляюсь легко, застреваю редко. Ну ладно, начинаем по новой: притолока — края двери — дверная ручка.

«Сосредоточься, Кэти, а то проторчишь здесь всю ночь как проклятая…»

Слава богу, с наружной дверью покончено, можно подняться на площадку. А там сначала надо прислушаться. Итак, внизу шумит телевизор, на дальней улице — сирена «скорой помощи», в моей квартире — тишина. Петарды продолжают хлопать, но отсюда хлопки звучат глуше. Боже, что это?! Пронзительный вопль на улице заставил меня подпрыгнуть и схватиться за сердце, но за ним последовало невнятное бормотание и укоряющий женский смех.

Я открыла свою дверь, огляделась, нет ли кого на площадке, зашла в квартиру, захлопнула дверь и приступила к запиранию замков. Сначала нижний замок, потом накинуть цепочку и задвинуть уходящий в потолок болт. Стараясь не дышать, я приложила ухо к двери и прислушалась. Тишина. Выглянула в глазок. Никого, лестничная площадка с лампочкой под потолком пуста.

Теперь пошарить по притолоке, чтобы убедиться: дверь плотно вошла в короб, шесть раз повернуть ручку в одну сторону, потом шесть раз в другую. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Замки надежные. А вдруг я забыла их запереть? Я отперла и снова заперла каждый замок по отдельности. По шесть раз. Каждый раз проверяя, крепко ли они держат дверь. Успокоившись немного, я смогла наконец отойти от двери и заняться осмотром квартиры.

Сначала окна. Проверяю задвижки и сдвигаю занавески. По кругу, во всех комнатах. Начинаю всегда с окна, выходящего на улицу. Защелка сидит глубоко в пазу. Ощупываю раму — все в порядке, окно закрыто плотно. Остается только задвинуть занавески, отгородиться от ночной тьмы. Теперь меня уже никто не сможет увидеть с улицы, разве что я подойду близко к окну. Не забыть проверить края занавесок: они должны свисать до самого пола, образуя строго прямую линию. Хорошо. Перехожу к балконному окну. Летом я смотрю с балкона на наш садик и обязательно на стену ограды. Но сейчас осень, после пяти вечера все равно ничего не разглядишь. Я проверила задвижки, подергала каждую по шесть раз, потом шесть раз повернула ручку. Защелки крепко держат окна, ручка проворачивается как надо. Я задернула тяжелые шторы на шелковой подкладке — уличная темнота исчезла. Хорошо.

Теперь кухня — здесь окно не открывается вообще, но я все равно каждый день проверяю его. Опускаем жалюзи. Так. Двигаемся дальше. Я постояла минуту около кухонного стола, напоминая себе, в каком порядке лежат в ящике ножи и вилки. Открыла ящик. Все правильно: вилки слева, ножи в середине, а справа ложки. Я закрыла ящик, снова открыла, чтобы еще раз удостовериться. Да, ножи посредине, вот же они, а вилки слева. Закрыла ящик. Нет, надо проверить, вдруг я что-то перепутала? Открыла ящик в третий раз. Теперь точно можно не волноваться.

Далее — ванная комната. Маленькое матовое окошко на самом верху не открывалось в принципе, но я все равно встала на крышку унитаза и ощупала раму, подергала ручку и опустила жалюзи. Так, осталась только спальня. Там два больших окна, выходящие в сад, но тут занавески уже задвинуты, еще утром, перед уходом на работу. Набравшись смелости, я шагнула во мрак комнаты и раздвинула занавески. Для подъемных окон спальни я заказала дополнительные задвижки и теперь проверила каждую по шесть раз, выдергивая язычки из пазов и снова втыкая их. Затем снова тщательно задернула занавески, чтобы не было видно ни кусочка темного стекла. Включила настольную лампу у кровати. Присела на краешек, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь отогнать нараставший страх. В половине восьмого по телевизору интересная передача. Часы на прикроватной тумбочке показывали 19.27. Я собралась подойти к телевизору, но страх не отпускал, хотя я твердила себе, что все в порядке, причин для паники нет, ведь уже все проверено, я дома, здесь мне ничто не грозит.

Вот черт! Сердце по-прежнему колотилось, готовое выскочить наружу. Вздохнув, я поднялась с кровати, подошла к входной двери и начала все по новой.

Как же я все-таки устала от своих идиотских проверок. Когда же это прекратится? Я живу так уже три года. Пора с этим кончать. Да. Пора кончать.

В этот раз мне потребовалось проверить дверь двенадцать раз, прежде чем я смогла перейти к окнам.

Воскресенье, 16 ноября 2003 года

В конце концов мы встретились не в баре, а снова в спортзале. Кстати, вечер пятницы получился унылым. Нельзя вот так, совсем без передышки, а я гудела почти всю неделю. Ну и, короче, выглядела я ужасно, чувствовала себя еще хуже, настроение было ниже плинтуса и совсем не тянуло гоняться за красавцами. Мы слегка выпили в баре «Кувшин и рояль», потом добавили в пабе «Куинз хед». И тут я поняла, что мне хватит. Сказала, что все, я иду домой. Сэм так на меня посмотрела, решила, что я прикалываюсь. Но я все равно ушла. Субботу я провела на диване, пила чай с молоком и смотрела старые фильмы.

В воскресенье проснулась в десять, вполне бодрой, давно так хорошо не отдыхала. На улице сияло солнце, воздух был морозным, ветра не наблюдалось. Я решила, что самое время совершить пробежку. Побегаю, потом зайду куплю себе какой-нибудь суперполезной еды и лягу пораньше спать. Однако, пару раз поскользнувшись на обледеневшем тротуаре, я поняла, что бегать мне как-то не хочется. Есть идея получше: покидав в сумку треники, сменку и полотенце, я отчалила в сторону спортзала.

В этот раз я первая увидела его. Он стоял у бортика бассейна и прилаживал очки. Даже не думая о том, что он может увидеть меня через стеклянную стену, я довольно долго с вожделением на него глазела. Вот он прыгнул в зеленоватую воду и поплыл кролем, скользя в воде легко, как рыба. Я следила за его продвижением — сначала до противоположного борта, затем обратно, — пока какой-то чувак не споткнулся о мою сумку. Тут я опомнилась: хватит уже пялиться!

В раздевалке я переоделась, сунула сумку в шкафчик, прилепила пластырем к руке провода плеера, чтобы не путаться в них, и воткнула в уши наушники. Проходя мимо зеркала, мельком взглянула на себя. Ну и ну: щеки горят, взгляд блуждающий. «Боже! — подумала я, продолжая плотоядно ухмыляться. — Он действительно жутко сексуальный!»

Понедельник, 12 ноября 2007 года

Сегодня вечером случилось такое!

Это потом я даже с улыбкой могу вспоминать о чем-то подобном, но в моменты, когда происходит нечто неожиданное, теряюсь. Паникую кошмарно. Например, когда у меня прорвало трубу, пока ждала водопроводчика, вообще чуть не рехнулась от страха.

До сих не пойму, как же я выдержала тогда?

А сегодня… сегодня и приступа паники потом не было, хотя я уже приготовилась, что сейчас меня всю затрясет. Нет, обошлось. Даже как-то странно.