Королева эльфов Шаннары - Брукс Терри. Страница 41

Гавилан сидел почти напротив Рен и улыбался ей. Чувствуя его внимание, она благодарно принимала его, но обменивалась репликами только с бабушкой, Филином и Гартом, с интересом слушая, что говорили другие, и лишь поглядывая на Гавилана, как бы в надежде открыть причину его внимания к себе, и рассеянно думая о словах, сказанных ей королевой.

А если точнее, то о не сказанных ею словах.

Откровения Элленрох, признаться, были скудны и туманны. Рен все еще не знала, как получилось, что магию использовали неправильно, и почему не нашлось другой волшебной силы, способной исправить причиненное волшебством зло. Картина, которую нарисовала бабушка, напоминала карандашный набросок — без оттенков, цветов, глубины и пространства. Не правда, а лишь туманный намек.

Но Элленрох настаивала, что именно так все и должно быть.

Назойливые, как комары, мысли кружились в голове Рен. А вокруг бушевали споры, в азарте пылали лица. За окном сгущалась тьма. Время, медленными шажками удаляясь от прошлого, приближалось к будущему, которое могло в корне изменить их жизнь. Она вдруг почувствовала, что потеряла связь со всем происходящим, словно кто-то взял и опустил ее на стул за обеденным столом как непрошеную гостью, стороннего наблюдателя чужой жизни. Даже привычное присутствие Гарта не успокаивало.

Когда ужин закончился, Рен направилась прямо к себе в комнату, чтобы хорошенько выспаться. Сбросив одежду, она нырнула под одеяло и лежала в темноте, ожидая назначенного часа. Постепенно дыхание ее успокоилось, мысли улеглись — она уснула.

Когда утром раздался стук в дверь, она была уже готова, одетая и со всем необходимым в руках. В дверях стоял Гавилан, облаченный в светло-коричневую охотничью куртку, на поясе висело оружие. На лице Гавилана блуждала знакомая усмешка, но выглядел он совершенно чужим. — Не спустишься ли ты со мной? — спросил он.

Она улыбнулась в ответ, и ее улыбка чем-то отдаленно напомнила его ухмылку.

Они покинули дворец, свободно прошли через еще темные, пустынные улицы города. Рен полагала, что люди не будут спать, желая понаблюдать, что же произойдет, когда призовут волшебную силу Лодена. Но в домах эльфов было темно и тихо. «Возможно, Элленрох и не сообщила им, когда именно все произойдет», — подумала Рен. Она вдруг почувствовала, что кто-то следует за ними, и, обернувшись, увидела Корта, который отставал от них всего на несколько шагов. Должно быть, его послал Трисс убедиться, что они доберутся до назначенного места вовремя. Сам Трисс, вероятнее всего, находился с королевой, Эовен Сериз или же с Орином Страйтом, а возможно, и с Далом. Спустившись к Килю, они подошли к воротам, ведущим за пределы города, туда, где царила суровая и бесплодная пустота, мертвое пространство, которое они должны пройти, чтобы выжить.

Пока что все шло без особых приключений. Стояла кромешная тьма, рассвет все еще скрывался за горизонтом. Собрались все: королева, Эовен, Филин, Трисс, Дал, а теперь к ним присоединились еще четверо. Они обнялись, обменялись рукопожатиями и приглушенными словами ободрения — горстка теней, шепчущихся в ночи. Плотная охотничья одежда свободного покроя облегала тела, служила защитой от непогоды и неожиданностей, подстерегавших их за пределами города. Кроме Эовен и королевы, все были вооружены. Элленрох несла жезл Рукха. Его темный деревянный ствол светился, а Лоден превратился в разноцветную призму, ярко сверкавшую во тьме. Киль озаряло волшебное свечение, плывущее над зубцами стены и поднимавшееся к небу. Эльфийские Охотники группами по пять человек патрулировали на городских стенах, часовые стояли в карауле на башнях. За стенами слышалось отдаленное рычание, шипение, глухая возня, словно существа, которые издавали эти звуки, утомившись, засыпали.

— Мы увидим их, прежде чем закончится ночь, не так ли? — прошептал ей на ухо Гавилан, и на лице его опять появилась улыбка.

— Когда они проснутся, — ответила шепотом Рен.

Заметив, что Орин Страйт стоит у двери, ведущей вниз, в туннель, она подошла к нему. Филин приветливо кивнул.

— Ты готова, Рен?

— Пожалуй.

— Эльфийские камни у тебя под рукой?

Ее губы сжались. Камни лежали в новом кожаном мешочке, висящем у нее на шее. Пока что она не вспоминала о них.

— Думаешь, они понадобятся?

Он пожал плечами:

— В прошлый раз понадобились.

Какое-то время она молчала, размышляя о том, что ждет их. Можно ли выбраться, не обращаясь снова к магической силе?

— Кажется, за стенами тихо, — с надеждой сказала она.

Филин кивнул. Его стройная фигура была почти незаметна на фоне камней.

— Они нас не ждут. И это наш шанс.

Она встала рядом, касаясь его плечом.

— Ты так думаешь? Скажи!

Он сухо рассмеялся:

— Какое это имеет значение?

Барсиммон Оридио, выплыв из темноты, казался измученным и уставшим, но в его походке чувствовалась решимость. Он подошел к королеве, что-то тихо сказал ей и исчез.

— Рен! — Девушка обернулась, когда Филин произнес ее имя, и посмотрела ему в лицо. — Позволь мне рассказать о том, чего ты не успела еще узнать за короткий срок пребывания у нас. Когда стареешь, понимаешь, что жизнь — штука утомительная. И это не зависит от твоей воли, твоих поступков… Время, события, ситуации объединяются против тебя, чтобы тайком отобрать силу, подорвать уверенность в себе, заставить сомневаться в вещах, очевидных для молодых. Это происходит постепенно — и вот однажды ты просыпаешься, и в тебе больше нет огня. — Он слабо улыбнулся, а затем продолжал: — Тебе остается сделать выбор, и ты уступаешь обстоятельствам, говоря: «Хорошо, я согласен», или начинаешь бороться. Ты можешь сказать себе, что твои чувства не имеют никакого значения, ибо у всего один конец, и тогда ты сможешь творить чудеса, в противном случае непременно проигрываешь. Когда ты сделаешь это, юная Рен, когда смиришься с тем, что стареешь и разрушаешься, ты обретешь власть над обстоятельствами. Как мне удавалось выходить за стену в течение многих ночей? Я просто сказал себе: «Мой страх — чепуха, главное — те, кто находятся здесь, в городе». Вот и весь секрет. На самом деле это не так трудно. Надо лишь преодолеть этот страх. Она задумалась.

— Я полагаю, ты все упрощаешь.

— Неужели? — улыбаясь, спросил Филин, отходя от стены.

Рен встала на прежнее место рядом с Гартом.

Великан-скиталец, вытянув руку, указал на Киль: со стены со своих постов спускались Эльфийские Охотники. Их молчаливые силуэты, преодолев полосу света, исчезли в сумерках. Бросив взгляд на восток, Рен увидела слабые проблески первых лучей восходящего солнца, чуть заметные во тьме.

— Пора, — решительно бросила Элленрох и подала знак.

Они двинулись к стене.

Подойдя к ней вплотную, беглецы остановились у двери, ведущей в туннель, и оглянулись на королеву. Элленрох отступила от стены, затем решительно поставила конец жезла Рукха на землю. Откуда-то из глубины Арборлона послышался звон колокола, прозвучавший как сигнал, и те несколько Эльфийских Охотников, которые еще оставались на Киле, поспешно спустились. В долю секунды стена опустела.

Элленрох Элессдил оглядела восьмерых своих спутников, затем обернулась в последний раз, чтобы посмотреть на город. Ладони королевы охватили отполированный жезл Рукха, голова ее склонилась.

И тотчас Лоден начал сверкать. Яркий свет быстро превращался в белое пламя, ослепляя своим блеском, пока полностью не окутал королеву. А полоса света все ширилась, поднимаясь из тьмы, заполняя пространство за стенами, пока Арборлон не оказался освещенным ярко, как днем.

Рен попыталась разглядеть, что происходит, но свет становился ярче и ярче. Он слепил глаза, и она отвернулась. Белое пламя поднялось почти до уровня стены, давая яркие вспышки. Рен скорее почувствовала это, нежели увидела. Она не могла открыть глаза. Снаружи пронзительно завопили демоны, их завывания подхватил ветер, превратив в нестерпимый вой. Рен упала на колени, почувствовав, как сильные руки Гарта обхватили ее за плечи, и услышала голос Гавилана — он звал ее. В ее воображении стали возникать образы, дикие и беспорядочные видения мира, низвергнутого в хаос. Мимо нее пронеслась магическая сила, чуть коснувшись пальцев, — они задрожали, загудели.