Фея Лоан (СИ) - Витич Райдо. Страница 55

- Почему не кушаешь? - спросил мужчина, заметив, что она только сидит да смотрит.

Эя поспешила взгляд опустить на всякий случай, в тарелку уставилась, ложку взяла. Только как ею пользоваться понятия не имела, оттого неуклюже кашу мучила, пытаясь вязкую массу подцепить и до рта донести.

Семен хмуро смотрел на ее манипуляции и понимал, что ничего не понимает: Фея ни разу ложкой не пользовалась или дурачится? Илья косился через плечо на девушку, и не выдержал, развернулся и продемонстрировал, как управляться ложкой. Эя попыталась повторить и уронила ее в кашу к собственному конфузу.

- Графиня, блин, - бросил Витек. - Поди, только с ножечка и вилочки есть привыкла, ишь пальцы-то выгнула.

- Кончай бурчать. Что к девушке привязался? Иностранка она. Может они каш сроду не отведывали, - сказал Иван.

- Точно. И вообще, она вегетарианка, - напомнил Петр.

- А траву козы обычно без всяких приспособлений щипают, - согласился Виктор с ядовитой усмешкой.

Семен тяжело глянул на него:

- За языком следи.

Эйфия тарелку от себя отодвинула:

- Эллимор. Ийа уйтот? - спросила у мужчины. Тот нахмурился, не понимая:

- Не нравится?

Девушка на Степного покосилась: разве я неправильно слова выучила?

- Она уйти хочет, - перевел Илья.

- Ты ее язык выучил? - удивился Петр.

- Нет, это она наш учить начала. "Я уйдет", сказала.

- Она же ничего не съела.

- Видно не хочет, - сказал мужчина, у девушки жестами уточнил, на пищу указывая: невкусно?

- Аппетита нет, - ответила она, сообразив, о чем речь и опять у Семена спросила. - Ийа уйтот?

- Она не хочет, у тебя спрашивает разрешения из-за стола выйти, - перевел Колмогорцеву Степной. - С чего вдруг?

- Не отпускай, Сема, пусть сидит, - развеселился Витек. Семен же плечами пожал, недоумевая с какой радости Фея у него разрешения спрашивает:

- Пожалуйста.

Девушка поняла, что ее отпускают, и поспешила выйти, не забыв за угощение поблагодарить. Горец проводил ее чуть удивленным взглядом: вот чудачка.

- Не заморачивайся, Сема, у иностранцев все не так, как у людей, - заметил Иван.

Эйфия бродила по дому, понимая, что ей теперь придется обживаться здесь.

Ей так и слышался злорадный смех Марины, которая, Эя уверена, порадуется узнав, что сестра стала женщиной землянина. "Так тебе и надо", - самое тактичное, что она скажет. Эгноты же сейти вовсе не поймут, будут шокированы, как отец с братьями. Мама может спокойно весть воспримет, но ее мнение, каким бы оно не было, при ней и останется.

"Жутко", - оглядывалась девушка: "неужели мама жила так же, в таком доме и обществе?

Нет, отец меня здесь не оставит. Убьет Семена, а братья помогут. И будет смыто оскорбление, а может и вовсе замята история, вычеркнута из памяти и хроник. Меня вернут домой, а через какое-то время вновь выдадут замуж… неизвестно за кого".

Подобная перспектива девушку устраивала еще меньше, чем жизнь с землянином низкого сословия. Но с другой стороны, отец ее спрашивать не станет, когда найдет, а найдет точно. С одной стороны: быстрее бы, с другой: пусть бы шлее все как идет.

Металась душа Эйфии, понять не могла, что ей надо. Масса, но за то и за это, целый список минусов и плюсов. Девушка хотела выжить и понимала - невозможно, если не вернутся быстрее домой, но с другой стороны она хотела, чтобы и Семен жил, а одно с другим несовместимо.

Была бы на ее месте Марина, она бы не сомневалась, не мучилась: забрала бы и-цы у любого кто ей попадется, и спокойно протянула до того, как ее найдут, а об инциденте с землянином вовсе ничего не сказала, спрятала бы этот факт своей жизни от всех. Но она-то не Марина, не сможет она родных обмануть и мужчину, которому теперь принадлежит. Понимали бы они друг друга - было бы проще: Эя бы ему все рассказала и вместе, что-нибудь решили, как и положено супругам, но Семен ее понимает не больше чем она его. Остается на Илию уповать, надеясь с его помощью трудный земной язык выучить.

Девушка замерла у окна, сообразив, что есть еще один выход из положения: найти беглеца Хакано, попросить его, чтобы тот хозяйку вывел из этих мест и помог найти дядю Александра, маминого брата. Он-то должен флэтонский знать, и связь с флэтонцами у него наверняка есть. И посоветовать, что племяннице делать он сможет, все-таки родня. Но в хорошем плане две прорехи: теперь Эйфии без разрешения Семена никуда не уйти и то поселение, где дядя живет, девушка не знает, где находится и как оно называется. И как тогда найти? Лауг в этом не помощник.

Эя достала сейкап, понимая, отчего так вяло мыслит: суета мозговая, а дельных идей нет. Спад пошел, сонливость началась - энергетическое истощение о себе знать дает.

Только сапфир открыла, как ее руку накрыла ладонь Семена и сжала кулон:

- Не надо, - покачал головой мужчина. Эйфия недоверчиво на него посмотрела:

- Не хочешь, чтобы я пыльцу приняла? Но мне надо. Я даже не услышала, как ты подошел - это первый признак спада. Зрение и слух притупляется, мозговые процессы замедляются. Потом станет хуже.

- Отдай мне тайник, Фея, - потянул на себя сейкап мужчина. - Не бойся, я буду рядом и помогу. Ломки пройдут, и наступит улучшение. Сама подумай, зачем тебе этот яд? Ты же умница, представь, что тебя ждет через год, два? Наберись сил и терпения, я буду рядом, помогу, - на себя тянет кулон.

Эйфия расстроилась, понимая, что Семен против того, чтобы она приняла пыльцу, более того, он хочет забрать ее хранилище. Неужели для него лучше, чтобы она страдала от истощения? А может он не приемлет пыльцу, считает, лучше пусть Эя живое и-цы берет?

Да ничего он не считает! Он понятия не имеет об энергетике и последствий ее дисбаланса в организме!

Девушка отодвинулась от мужчины, робея, что смеет перечить. Опять ей приходится бунтовать.

Семен ладонь протянул, настаивая: отдай.

- Не знаю, какой упырь тебя на эту дрянь посадил, но сгубить тебя не дам.

Эйфия смотрела на требовательно протянутую ладонь и крепко сжимала сейкап. Он ее последние спасение, она не может с ним расстаться. Но перечить своему мужчине?…

- Ты не понимаешь, что делаешь…

- Давай сюда, Фея. Больше ты к этой гадости не прикоснешься, - заявил тот твердо и девушка поняла - бесполезно просить, вразумлять. Мало они у них разный язык, они живут, мыслят по-разному и устроены иначе. И как птице не объяснить, как это жить без крыльев, так и Семену не расскажешь, как чревато происходящее с ней.

- Отдай! - уже потребовал. Голос стал жестким, почти сердитым.

Девушка упрямо покачала головой:

- Нет, пожалуйста. Ты же не понимаешь, что происходит. Тебе допинг не нужен, ты понятия не имеешь…

Семен сообразил, что просить бесполезно: она во власти отравы. Жизнь, здоровье, психика Феи под контролем порошка, поэтому уговаривать, вразумлять бесполезно. Мужчина разжал ей пальцы, стараясь быть осторожным, и снял цепочку с шеи девушки.

- Тебе это не надо. Не надо, - заверил, внушая взглядом.

Эйфия чуть не заплакала.

Семену стало не по себе от несчастного вида девушки, но он знал - жалеть ее нельзя. Во всяком случае, не сейчас и не тем способом. Вернув отобранное, потакая ее слабости и своей жалости, он усугубит, поэтому пусть лучше он кажется ей жестоким, но вылечит девушку от пагубной страсти.

- Все будет хорошо. Ты выдержишь, я знаю. Мы вместе, мы - выдержим, - уверил ее, обняв.

Эйфия бы оттолкнула его, накричала, но что можно позволить себе по отношению к тэн, нельзя позволять себе по отношению к господину, что можно по отношению к женщине, нельзя к мужчине, тем более уже не чужому. Она привыкла слушать отца и братьев уверенная, что они лучше знают, что ей надо, что можно, а что нельзя, и кроме истории помолвки с цигруном никогда не сомневалась в решениях мужской половины семейства Лоан. Но они были своими, он были одной расы и крови, а знает ли землянин о ее потребностях, способен ли понять, что ей необходимо - в этом она сомневалась, даже точно знала - это не так. И смущенная тем, что позволяет себе сомневаться в своем мужчине, терялась еще больше попав в череду противоречий.