Фея Лоан (СИ) - Витич Райдо. Страница 76
Дверь вылетела и во двор гурьбой высыпали мужчины с ружьями. Иван пальнуть хотел, и Семен приготовился, мысленно ругая девушку за медлительность. Покосился за плечо, а Фея лыжи и не трогает, стоит у стены, ножны своего кинжала в кулаке сжимает. Вот глупая!
- Стоять! Стоять всем сказал!! - заорал Илья. - Ружья опустили!!
- Сынки, да вы чего? - растеряно спросил Прохорыч, выходя на крыльцо. То, что происходило, для него внове было и старика немного придавило: понять суть свары он не мог, поверить, что промысловики перестрелять друг друга готовы, тем более. Но мозг выдавал одно, а глаза видели другое.
- Все, остыли! Сема, тихо, не дури, давай поговорим, - выставил ладонь Степной, ружьишко вниз опустил.
Колмогорцев видя, что остальные оружие опускают, ствол вниз направил, но так, что только ветерок в сторону Феи дунь, тут же пуля вылетит и цели достигнет. Настороженно на бывших товарищей уставился и мысленно попросил девушку, чтобы та перестала истукана изображать: оделась хотя бы теплее. Мало напугана, теперь еще и простыть осталось!
- Семен, она не человек, ты зря ее защищаешь. Выслушай меня, - шагнул к нему Илья и тут же был взят на прицел. - Понял, не подхожу, - заверил, остановился. - Ту штуку что ты мне дал помнишь? Это энергетическая смесь. Я на себе проверил, это не наркотик.
Семен прищурился: допустим. Что это доказывает?
- Теперь сложи порошок то ты у Феи отобрал, уже зная что он такое, и симптомы у ребят: Ивана, Петра.
- Сонливость, апатия, сердечные дела - признак ослабления энергетической системы, истощения, - кивнул Елыч.
- Хотите сказать?…
- Да, Семен, - кивнул Иван. - Она не целует, она силы вытягивает.
Колмогорцев повернулся к Фее, встретился с ней взглядом, понял, что та понимает, о чем речь и спросил тихо:
- Правда?
Девушка кивнула, и взгляд опустила, видно боясь осуждения Семена. А тот лишь понял, почему она его не целовала: берегла. И поморщился, головой качнув: девочка ты моя, что же раньше не сказала?
- Зачем ей это? - спросил Илью.
- Она инопланетянка.
- Что?!
Колмогорцева перекосило: вот это версия!
- Я не шучу Семен! У нее браслет на руке. Скажи, пусть она покажет как он работает! Я сам не поверил! Сам ходил в растерянности пару дней! И как ты не верил, что эта милая, ранимая девочка способна причинить вред! Поэтому тебе ничего не говорил! Но теперь ясно, что я болван! Надо было сразу всем сказать, тебя предупредить! Она тебя выбрала как наиболее перспективного самца, защитника, чтобы выжить! Придет время, она убьет и тебя!
- Не она - волчица выбрала, - поправил его мужчина.
- Да какая разница, Горец! Фея тебе мозги запудрила! - выкрикнул Петя. - Она съест тебя как Виктора! Очнись, брат!
Семен пытался сообразить, но слишком много неожиданных новостей свалилось на него, чтобы сложить за минуту фантастику и реальность.
- Правда? - бледнея от осознания правоты товарищей, спросил Фею. Та смотрела на него испытывающее и молчала. Мужчина на браслет указал, и девушка нехотя подняла руку, направила ее в сторону леса, нажала сенсор. Прямо в воздухе вспыхнула объемная картинка горной местности, пейзажи пустыни и скупой растительности, ирреальной по краскам.
- Флэт, - глухо выдала Эйфия и отключила гуэдо.
Все присутствующие в полной прострации продолжали смотреть туда, где секунду назад были горы, каньоны, плывущие в красновато-бурой дымке пекла, а сейчас лежал снег, и высились сосны и кедры.
Семен же смотрел на Фею, будто видел первый раз. В голове медленно поворачивалось на сто восемьдесят градусов все то, что знал и чем жил он до встречи с ней, до этого момента осознания кто она. И все что не складывалось - сложилось, а то что казалось странным нашло свое объяснение. Шокирующее в своей правде.
Мужчина понял, что скорей всего Илья прав и Фея убила всех, так же просто и спокойно как Виктора, и он, Колмогорцев, как последний болван, до того момента как Фея не приступит к финальной части своего плана - уже к нему, последнему, был бы на ее стороне, грезил ею, защищал, строил планы, не понимая, что всего лишь баран на жертвенном столе, как и все остальные.
Семен шагнул прочь от нее.
Эйфия опустила взгляд, чтобы никто не увидел боли в ее глазах, не заподозрил слабости. Она понимала - ее убьют, и была готова принять смерть гордо и смело, как подобает сейти и флэтонке. И Семена она не осуждала - он спасал себя, взвесив расстановку сил, и был по-своему прав. Но сердце плакало, прощаясь с ним, с тем, что было и уже не будет.
Да, Семен оказался не флэтонцем по поведению, но он не был им и по рождению.
- Эллимор, - прошептала ему в спину, благодаря за прошлое, одномоментное в недоразумениях приводящих к непониманию и столкновениям, и вечное в своей прекрасной чистоте чувств и порывов. Они были вместе и этого не забыть.
Семен замер, услышав слова благодарности от женщины, которую, по сути, бросает, отдает на заклание. И холодком в груди: что ж ты делаешь? Мужик ли ты? Почему другим веришь, а ей нет? Она девчонка, дитя еще, берегла тебя и верила тебе, слово в упрек не говоря за все гадости что ты ей сделал, а ты бросаешь ее. За что? За то, что не землянка? За то, что иная? А почему эта девочка брала силы? Ведь ты же сам по незнанию отобрал у нее сейкап! И зачем он ей? При ней… как фальготка с валидолом всегда в кармане сердечника…
Семен посмотрел на Илью:
- Силу говоришь, брала?…
- Жизненную силу, энергию, - уточнил Елыч.
- Почему?
- Сука, потому что инопланетная!
Семен кивнул: хорошая версия. Плохо, что одна на все времена и события.
И шагнул обратно к Фее:
- Прости, малышка, - бросил ей тихо. И лучшим ответом стало то, что Фея без слов доверчиво прижалась к его спине. У Семена глаза защипало: сколько же она его прощать-то будет?
- Мы уходим, - объявил.
- Сема не балуй!
- Ты не понял, что тебе сказали?
- Семен, мать пожалей! Загрызет же тебя эта тварь, сгинешь!
С вами - да, - оглядел своих бывших товарищей. И понял, что у него одно приобретение, один воистину ценная добыча - девочка за его спиной.
- Никуда ты не уйдешь, и она не уйдет! - заявил Елыч, беря ружье на изготовку. - Она опасна для людей. Эта тварь живуча. Благодаря тебе дойдет до людей и начнется мор. Нет, Семен, или ты отойдешь, или я убью вас обоих. Лучше профилактика, чем пандемия.
Прицелился:
- Не горячись, Елыч, - посоветовал Иван.
- Я выполняю долг перед человечеством, - спокойно заметил доктор. - Вас дурачков спасаю.
И выстрелил. Илья кинувшийся, чтобы перехватить ствол, рухнул в снег, не устояв, Семен нажал на курок и толкнул Фею в сторону.
Дробь попала ему в плечо и руку, пуля же откинула Елыча к стене, попав в грудину.
Эя закричала, испугавшись за мужа, обняла его, пытаясь прикрыть, и была буквально втиснута им в стену:
- Куда, глупая? - прошептал побелевшими губами Колмогорцев прекрасно понимая, что их сейчас расстреляют и вся недолга.
И тут случилось странное: луч резкого света ослепил остальных, заставив опустить оружие. Потом раздался гул и треск - снегоходы снесли хлипкую ограду и остановились. Те самые татуированные мужчины слезли с них и встали в ряд, хмуро оглядывая присутствующих.
- Оружие в снег, - тихо, спокойно и так что не ослушаешься, приказал Арчи.
Семен, зажимая струящуюся кровь, щурился, пытаясь понять к лучшему или худшему их явление, но Фея успокоила его:
- Агнолики! - обрадовалась, обняла Семена и залопотала на своем, успокаивая его.
- А это кто? - спросил мужчина, видя, как в дому подходит высокий, здоровенный тип неоднозначной наружности: молодой, накачанный, ухоженный, надменный. Взгляд голубых глаз холоден как шапки ледника, лицо, словно лед точили, одежда - девочкам впору: тонкая материя, оголяющая литую грудь с ножнами и стразы, каменья от высокого воротника до пояса.
- Тати? - отчего-то испугалась Фея, увидев монумент в стразах, что уже застыл заложив руки за спину у обломков ограды. Взгляд его был направлен на девушку, а та сникла, погладила Семена по груди, то ли утешая, то ли прощаясь.