Сердце матери (СИ) - "Белый Ирис". Страница 15

Сергей уезжал в командировки, будто прячась, и появлялся, раз-два в неделю при этом старался не отходить от жены ни на шаг. В такие дни я старалась быть подальше от них, чтобы не видеть их и не мешать им одновременно.

Лили же чувствуя, что со мной что-то не так и видя, красные от слез глаза старалась разговорить меня, но через две недели бесполезных попыток все же оставила меня в покои.

В этот день мы ездили к врачу, с дня когда мне чуть не прервали беременность, Лили всегда ездила со мной и не важно, как она себя чувствовала, а на все мои попытки ее отговорить от поездки она отвечала.

— Я уже один раз рискнула отпустить тебя одну, и мне хватило, больше не хочу!

Вот и сегодня мы входили в дом, а я поддерживала подругу так, как с каждым днем ей становилось все хуже и хуже, а на встречу, нам шла Римма.

— Вы опять где-то шлялись, — воскликнула она, увидев нас — когда же вы поймете, что женщине на седьмом месяце нужен покой.

— Мы были у врача проходили анализы и делали УЗИ — ответила Лили усталым голосом.

«Ей бы сейчас поспать, а не с матерью спорить» — подумалось мне.

— И как себя чувствует ребенок? — поинтересовалась безразличным тоном Римма.

— Она в порядке, — ответила я сухо — Лили, иди, отдыхай, ты устала.

— Ты права — улыбнулась мне подруга и пошла к лестнице.

Римма что-то бурчала о неуважении старшим, а потом вдруг схватилась за грудь и тяжело задышала.

— Мама! — и где только у Лили силы взялись, она скатилась по лестнице и бросилась к матери.

— Не трогай меня! — вскрикнула женщина, отталкивая руку дочери и доставая свое лекарство — вместо того, чтобы дурью маяться, лучше позвони Лиде и скажи, что она мне нужна!

— Хорошо мама — побледнев, ответила Лили, а Римма только кивнула и ушла.

Мы стояли в тишине, а потом Лили, наконец, заговорила.

— Я позвоню Лиде и пожалуй прилягу — она улыбнулась мне, но я все равно видела ее боль и неискренность этой улыбки, а еще слезы на глазах — ты бы лучше тоже прилегла, тебе тоже отдых нужен.

— Давай я позвоню, а ты ложись — улыбнулась я ей, не менее фальшивой улыбкой — а я потом тоже лягу. Тебя проводить?

— Нет, я сама — на этот раз искренне улыбнулась подруга — спасибо, тебе за то, что ты есть!

— Пожалуйста, а теперь иди.

Дождавшись пока она поднимется к себе, я пошла в комнату Риммы, это неправильно и мое терпение иссякло.

— Зачем вы это делаете? — спросила я, входя в комнату без стука — Ей не долго осталось, зачем вы ее мучаете?

— Что? Как ты смеешь входить в мою комнату, бесстыжая девица? — вскричала Римма — Я знаю, что ты целовались с Сергеем!

— И что из этого? — спросила я — Об этом все знают, даже Лили, но вы меняете тему, ваша дочь умирает, а вы к ней жестоки.

— Н лезь не в свое дело шлюшка! — взвилась Римма.

Как мне сейчас хотелось оттаскать ее за волосы, но я не в том состоянии, поэтому я поступила иначе.

— Может я и шлюха, но я хотя бы не сочетаю это с убийствами как ваша любимица — ответила я ей.

Она побледнела, и мне на миг стало жаль ее.

— Что? Да как ты смеешь говорить такое! — закричала она, уже не сдерживаясь.

— А что правда глаза колит? — поинтересовалась я устало — она убила троих детей Лили, а теперь убивает ее! — но увидев ее ошеломленный взгляд и поняв, что она ничего не знает, я добавила — Лили травят и ей уже нечем не помочь, поздно, а вот теперь вопрос, если она так поступила с ней своей сестрой-близнецом, то как она поступит с вами, если вы ей будете не угодны?

— Чушь, какая! Лида на это не способна и никто Лили не травит, она с детства больная, вечно!

— Вам показать анализы? — поинтересовалась я — Или запись включить с голосом Лиды? У меня достаточно улик, чтобы уничтожить вашу доченьку и отправить в тюрьму лет на десять хотите?

Я видела как она упала на кровать, побледнев, но мне уже было все равно, я развернулась и пошла прочь, а открывая дверь добавила.

— Это не Лида просилась к Лили, как вы наверняка думаете, это Лили стояла на коленях перед сестрой, потому что вам была нужна помощь, а от нее вы ее не примете. В отличии от вашей любимицы Лили вас обожает, а Лидию интересует только одно — она сама.

Ее голос был глухим и почти не слышным.

— Я хочу поговорить с дочерью, вы ей позвонили — спросила она.

— Нет, и не будем — ответила я — если она вам нужна, звоните сами — и закрыла за собой дверь.

Возможно, я нажила себе еще одного врага, но я просто не могла больше смотреть, как мучается Лили, пусть знает, что творит ее дочь!

Лидия приехала через час и сразу ушла к матери. О чем они говорили, я не слышала, но за ужином я поняла, что моя попытка была бесполезной, и Римма и Лидия смотрели на меня с лютой ненавистью. А на следующий день Лили неожиданно исчезла, просто ушла и никому не сказала куда, а когда вернулась вечером, при этом ее искали уже все, кто мог, поманила меня за собой, просто отмахнувшись от брюзжания матери и сестры. Упав на кровать от бессилия, она вдруг улыбнулась и сказала.

— Сегодня клиника, где лечилась твоя сестра, получила благотворительный взнос.

— Причем тут клиника? Ты где была? Я тут сума сходила! — воскликнула я, всплеснув руками.

Лили лишь таинственно улыбнулась и бросила мне листок бумаги, поймав его, я увидела расписку о том, что мой долг погашен, и я больше ничего не должна больнице. Потрясенно я уставилась на подругу.

— Что это? — непонимающе спросила я.

— Благотворительный взнос очень большой и состоит из тех частей — продолжала Лили — Первая это сам взнос, вторая небольшая премия врачу, который его оформил и третья погашение одного долга, не будем говорить чьего. Но все вокруг должны думать, что это просто взнос, а долг ты погасила сама, получив наследство от дальней родственницы.

Я могла только открывать и закрывать рот, не зная, что сказать и как отреагировать, а потом спросила.

— Но почему, зачем ты это сделала?

— Я не хочу, чтобы ты платила эти долги — пожала плечами Лили.

— Но тогда получается, я должна уже тебе! — окончательно запуталась я.

— Нет, ведь ты подаришь этому миру самое ценное, что только можно дать — новую жизнь! — воскликнула она, попытавшись подняться на ноги, и тут я поняла, что у нее нет сил даже пошевелиться.

— Ты же вымотана! — воскликнула я — Я сейчас принесу тебе поесть, а потом ты поспишь!

— Пообещай мне одну вещь! — вдруг попросила она, поймав меня за руку, из последних сил — пообещай, что выполнишь мою просьбу.

— Конечно, что я должна сделать? — спросила я, садясь и глядя на нее.

— Нет, не сейчас, позже, я просто хочу, чтобы ты ее любила и берегла, а о долге забудь, ведь мы же подруги и должны выручать друг друга, помнишь!

Я только кивнула, обняв ее слабое тело.

— Спасибо тебе, я уже ее люблю и сделаю все что ты попросишь! — затем подскочила настолько быстро, насколько позволял живот, вышла за ужином для нее.

А ночью, в очередной раз, поняв, что в кровати не я усну, я как всегда спустилась в гостиную и, свернувшись в клубочек, устроилась там на диване, где когда-то со мной сидел он.

Теперь я могла спать только тут, в этом маленьком закутке дивана, где мне все еще казалось, что пахло им. Именно в этом углу, я пряталась от людей и тут находила покой. Господи как же я по нему скучала!

Вот и сегодня, я уснула со слезами на ресницах в этом уголке, а потом вдруг почувствовала такие нежные руки у себя под спиной. Я знала эти руки и безумно скучала по ним.

— И как ты с таким животом смогла так свернуться? — с изумлением спросил он, подхватывая меня на руке — И почему ты не в постели?

Мои глаза медленно распахнулись, и я увидела такие знакомые и любимые глаза, полные нежности и тревоги.

— Я не могу там спать, — призналась я — вот и прихожу сюда.

— Тебе там неудобно? — встревожился он.

— Нет! — покачала я головой — Просто я соскучилась по тебе, а тут все еще пахнет тобою — призналась я, краснея — ей спокойнее, когда ты рядом — а потом, подумав, добавила — и мне тоже.