Утраченный символ - Браун Дэн. Страница 4

Войдя в кабинет, Лэнгдон с удивлением обнаружил, что Питер прислал ему еще и факс.

Офис секретаря Смитсоновского института

Питера Соломона

Доброе утро, Роберт.

Мне надо немедленно с тобой поговорить. Пожалуйста, позвони как можно скорее по номеру 202-329-5746.

Питер.

Лэнгдон сразу же набрал номер и сел за письменный стол ручной работы.

– Офис Питера Соломона, – прозвучал знакомый голос. – Энтони Джелбарт. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, это Роберт Лэнгдон. Вы оставили мне сообщение…

– Да-да, профессор Лэнгдон! – с явным облегчением воскликнул молодой человек. – Спасибо, что так быстро перезвонили. Мистер Соломон очень хотел с вами поговорить. Сейчас я вас соединю. Побудете немного на линии?

– Конечно.

Дожидаясь ответа Соломона, Лэнгдон с улыбкой посмотрел на бланк Смитсоновского института.

«Уж кого-кого, а лодырей в клане Соломонов нет».

Генеалогическое древо Питера украшали многочисленные имена преуспевающих магнатов, влиятельных политиков и нескольких выдающихся ученых – некоторые даже были членами Лондонского королевского общества. Единственная оставшаяся в живых родственница Питера, сестра по имени Кэтрин, унаследовала «научный» ген: она была ведущим специалистом в передовой области человеческих знаний под названием «ноэтика».

«Для меня это все китайская грамота», – подумал Лэнгдон, припомнив, как год назад, на приеме в доме Питера, Кэтрин пыталась объяснить ему суть ноэтики. Лэнгдон внимательно выслушал Кэтрин, а потом ответил:

– Больше смахивает на магию, чем на науку.

Кэтрин игриво подмигнула и заметила:

– Они связаны теснее, чем вы думаете.

В трубке опять зазвучал голос секретаря:

– Простите, у мистера Соломона сейчас телефонное совещание. Никак не может освободиться. Сегодня у нас все на ушах стоят!

– Ничего страшного, я перезвоню.

– Видите ли, он попросил ввести вас в курс дела. Вы позволите?

– Конечно.

Секретарь глубоко вдохнул.

– Как вам наверняка известно, ежегодно в знак признательности нашим щедрым благодетелям Смитсоновский институт устраивает торжественный вечер, на который съезжаются многие представители культурной элиты.

Лэнгдон знал, что по количеству ноликов в банковском счете недотягивает до культурной элиты. Впрочем, Питер все равно мог его пригласить.

– По традиции перед торжественным ужином ежегодно произносится программная речь. Специально для нее Смитсоновскому институту выделили Национальный скульптурный зал.

«Лучший зал в Вашингтоне», – подумал Лэнгдон, вспомнив роскошное помещение, где однажды слушал лекцию о политике: в огромном зале, где вдоль стен красуются тридцать восемь статуй выдающихся американцев, идеальным полукругом расставили пятьсот складных стульев. Когда-то в Скульптурном зале заседала палата представителей.

– Загвоздка вот в чем, – продолжал молодой человек. – Лектор заболела и только что сообщила нам, что не сможет выступить. – Он умолк, потом продолжил: – Мы спешно ищем ей замену. Мистер Соломон очень на вас надеется.

Лэнгдон ответил не сразу.

– На меня?! – Такого он точно не ожидал. – Питер может подыскать более достойную кандидатуру!

– Он сразу предложил вас. Профессор, не скромничайте. Наши гости будут в восторге от вашего выступления. Мистер Соломон просит вас прочитать ту же лекцию, что и на канале «Букспэн-ТВ», это было несколько лет назад, помните? Вам даже не надо будет готовиться. Вы рассказывали о символах в архитектуре нашей столицы… прекрасная тема для такого вечера.

Лэнгдон в этом сомневался.

– Если мне не изменяет память, речь шла скорее о масонской истории здания, нежели…

– Вот именно! Насколько вам известно, мистер Соломон – масон, как и многие его друзья, приглашенные на вечер. Поверьте, они с удовольствием выслушают вашу лекцию.

«В общем-то ничего сложного», – решил Лэнгдон. Все лекционные материалы он хранил дома.

– Что ж, я подумаю. Какого числа мероприятие?

Секретарь смущенно кашлянул.

– Видите ли, сэр, оно состоится сегодня.

Лэнгдон расхохотался:

– Сегодня?!

– Поэтому мы и всполошились. Институт попал в очень неловкое положение… – Секретарь заговорил быстрее: – Мистер Соломон готов прислать в Бостон частный самолет. Полет займет всего час, и к полуночи вы вернетесь домой. Знаете терминал деловой авиации в Бостонском аэропорту имени Логана?

– Найду, – неохотно признал Лэнгдон.

«Неудивительно, что Питер всегда добивается желаемого».

– Чудесно! Сможете подъехать туда, скажем… к пяти часам?

– Ну, ничего другого мне не остается! – усмехнулся Лэнгдон.

– Я просто хочу порадовать мистера Соломона, сэр.

«Питера все хотят порадовать», – подумал Лэнгдон и, не видя другого выхода, сказал:

– Хорошо, передайте ему, что я согласен.

– Замечательно! – с огромным облегчением воскликнул секретарь. Он сообщил Лэнгдону хвостовой номер самолета и прочую необходимую информацию. Интересно, Питеру Соломону хоть кто-нибудь отказывал?

Вернувшись к кофемолке, Лэнгдон подкинул в нее зерен. «Лишний кофеин сегодня не повредит, – подумал он. – День предстоит трудный».

Глава 4

Величественное здание Капитолия расположено у восточной оконечности Эспланады, на плоской возвышенности, которую городской архитектор Пьер Ланфан назвал «пьедесталом в ожидании монумента». Размеры участка впечатляют: больше семисот пятидесяти футов в длину и трехсот пятидесяти в ширину. Площадь внутренних помещений Капитолия превышает шестнадцать акров; здание насчитывает пятьсот сорок одну комнату. Неоклассическая архитектура следует образцам Древнего Рима, идеалы которого немало послужили основателям Америки для создания законов и культуры новой страны.

Новый пост охраны Капитолия расположен под землей, в недавно законченном экскурсионном центре, под великолепным стеклянным сводом.

Недавно принятый на работу охранник Альфонсо Нуньес внимательно рассматривал приближающегося посетителя. Бритоголовый мужчина несколько минут простоял в вестибюле, заканчивая телефонный разговор. Его правая рука висела на перевязи, а сам он слегка прихрамывал. Судя по изношенной армейской куртке и наголо обритой голове, к посту охраны шел военный. Военнослужащих на улицах Вашингтона всегда хватало.

– Добрый вечер, сэр, – сказал Нуньес, следуя протоколу службы безопасности, который предписывал обращаться к любому посетителю мужского пола, входившему без спутников.

– Здравствуйте, – сказал незнакомец, осматриваясь в почти пустом помещении. – Сегодня у вас тихо.

– Финал Национальной футбольной лиги, – пояснил Нуньес. – Весь город болеет за «Редскинз».

Нуньес тоже хотел посмотреть матч, но ему, как новичку, пришлось заступить именно в эту смену.

– Выложите все металлические предметы на поднос, пожалуйста, – сказал он.

Посетитель начал одной рукой выкладывать из карманов вещи, а Нуньес внимательно за ним наблюдал. Человек невольно делает поблажки калекам и раненым, однако Нуньеса научили не доверять этому инстинкту.

Он дождался, пока бритоголовый выложит на поднос обычный набор: завалявшуюся в карманах мелочь, ключи и два мобильника.

– Растяжение? – спросил он, посмотрев на больную руку посетителя, обернутую несколькими слоями эластичного бинта.

Бритый кивнул:

– Поскользнулся на льду. Неделю назад. До сих пор болит, зараза.

– Сожалею. Проходите, пожалуйста.

Посетитель прошел через детектор, и машина возмущенно запищала.

Он нахмурился.

– Так и знал! У меня перстень под повязкой, врачи не смогли снять, потому что палец распух.

– Не страшно, – сказал Нуньес. – Я проверю металлоискателем.

Он провел жезлом по перевязи. Единственным подозрительным предметом оказался металлический предмет на безымянном пальце бритого. Нуньес кропотливо обследовал металлоискателем каждый дюйм повязки и пальцев. За ним наверняка внимательно следили из пункта наблюдения, а ему не хотелось терять работу.