Утраченный символ - Браун Дэн. Страница 53
Кэтрин в гневе обернулась.
– Беллами велел не открывать сверток?
– Да. Он был непреклонен.
– Но похититель требует разгадать тайну пирамиды! – не веря своим ушам, воскликнула Кэтрин. – Это же единственный способ спасти Питера!
Лэнгдон кивнул.
– Значит, нужно открыть сверток и расшифровать надпись прямо сейчас!
Роберт Лэнгдон не сразу нашелся с ответом.
– Кэтрин, сначала я тоже так отреагировал, но Беллами убежден, что тайна пирамиды превыше всего… включая жизнь вашего брата.
Красивое лицо Кэтрин посуровело, и она убрала волосы за уши.
– Эта пирамида, чем бы она ни была, стоила мне всех родных. Сначала убили моего племянника, Закари, потом мать, а теперь исчез и брат. Будем смотреть правде в глаза, Роберт, если бы не ваш звонок…
Лэнгдон разрывался между железной логикой Кэтрин и настоятельными просьбами Архитектора.
– Да, я научный работник, – сказала она, – но происхожу из рода влиятельных масонов. Поверьте, мне знакомы все истории о масонской пирамиде и великом сокровище, которое просветит человечество. Признаться, мне было трудно поверить в его существование. Но если оно есть… пора его найти. – Кэтрин просунула палец под бечевку.
Лэнгдон подскочил.
– Нет, Кэтрин! Постойте!
Она замерла, но палец не убрала.
– Роберт, я не дам брату погибнуть из-за этого сокровища. Какие бы важные секреты ни хранило навершие… сегодня все тайное станет явным.
С этими словами Кэтрин решительно дернула бечевку, и сургучная печать раскололась.
Глава 63
В тихом вашингтонском районе к западу от Эмбасси-роу есть огороженный сад в средневековом стиле: говорят, здешние розы ведут свою родословную от розовых кустов, выращенных в XII веке. Среди извилистых тропок, выложенных булыжниками из личной каменоломни Джорджа Вашингтона, скрывалась садовая беседка, именуемая Тенистым павильоном.
Этим вечером умиротворенную тишину сада нарушил молодой человек.
– Вы здесь?! – крикнул он, ворвавшись в деревянные ворота.
В ответ прозвучал слабый, едва слышный голос:
– Да, в беседке… воздухом захотел подышать.
Завернутый в одеяло настоятель сидел на каменной скамье. Старик был совсем крошечный, с миниатюрными чертами лица; годы согнули его почти вдвое и лишили зрения, но силы духа ему было не занимать.
Тяжело дыша, юноша выпалил:
– Сейчас… звонил ваш друг… Уоррен Беллами!
– Правда? – Старик вскинул голову. – Что он хотел?
– Не знаю, но было понятно, что дело срочное. Сказал, чтобы вы как можно скорее прослушали его сообщение.
– И все?
– Нет. – Молодой человек умолк. – Мистер Беллами передал вам один вопрос. – «Очень странный вопрос». – Попросил ответить сразу же.
Старик придвинулся ближе.
– Что за вопрос?
Юноша повторил слова Уоррена Беллами, и лицо настоятеля залила такая бледность, что ее было видно даже в лунном свете. Старик скинул одеяло и начал вставать.
– Проводи меня. Сейчас же.
Глава 64
«Больше никаких тайн», – подумала Кэтрин Соломон.
Она только что развернула бесценный сверток Питера. На столе лежали куски раскрошенной печати, которую берегли несколько поколений Соломонов. Лэнгдону происходящее явно было не по душе.
Под выцветшей бумагой оказалась серая каменная шкатулка, похожая на цельный гранитный куб – никаких петель, замков и щелей. Она напомнила Кэтрин китайскую шкатулку-головоломку.
– Похоже на обтесанный камень… А на снимке она точно полая, с навершием внутри?
– Да. – Лэнгдон приблизился к Кэтрин, внимательно разглядывая загадочную шкатулку, и они осмотрели ее со всех сторон.
– Нашла! – Кэтрин попала ногтем в скрытую щель вдоль одного из верхних краев. Поставив шкатулку на стол, Кэтрин осторожно подняла крышку – она двигалась мягко и гладко, как у дорогой коробочки для драгоценностей.
Оба потрясенно замерли: шкатулка будто бы светилась изнутри, да так ярко, что даже не верилось. Кэтрин впервые видела такой большой кусок золота и не сразу поняла, что драгоценный металл просто отражает свет лампы.
– Вот это да… – прошептала она. Пролежав в каменной шкатулке больше века, навершие нисколько не поблекло.
«Золото не подвластно энтропийным законам разложения; это одна из причин, по которой наши предки считали его волшебным металлом».
Кэтрин присмотрелась; сердце быстрее застучало в груди.
– Тут гравировка!
Лэнгдон тоже наклонился, коснувшись Кэтрин плечом, и его голубые глаза вспыхнули. Он уже рассказал Кэтрин о древнегреческой традиции создания симболонов, зашифрованных табличек, разъятых на части, и про то, что отделенное от пирамиды навершие должно содержать ключ к расшифровке надписи. По-видимому, гравировка на нем и создаст порядок из хаоса.
Кэтрин поднесла шкатулку к свету.
Надпись была очень мелкой, но вполне четкой – небольшой текст на одной из граней золотой пирамидки. Кэтрин прочла шесть простых слов.
Потом прочла еще раз.
– Нет! – заявила она. – Не может быть!
Директор Сато быстро шагала по длинной дорожке вдоль Капитолия, направляясь к месту встречи на Первой улице. Последние известия от оперативников совершенно ее не устраивали: ни Лэнгдона, ни пирамиды, ни навершия. Беллами задержан, но правду говорить отказывается. Пока.
«Ничего, у меня заговорит».
Она обернулась. За ее спиной открывался вид на Капитолий: сияющий белый купол парил над недавно построенным экскурсионным центром. Великолепие подсвеченного купола лишь подчеркивало важность того, что сегодня было поставлено на карту.
«Опасные времена».
Зазвонил мобильный, и Сато с облегчением увидела на дисплее имя своей шифровальщицы.
– Нола, что у тебя?
Опять плохие новости. Нола Кей не смогла разобрать гравировку на навершии, и никакие фильтры для восстановления изображений не помогали.
«Проклятие!»
Сато прикусила губу.
– А что с сеткой из шестнадцати символов?
– Я работаю, – ответила Нола. – Пока ни одна из шифровальных схем не подходит. Я запустила программу, которая перемешивает полученные буквы и ищет приемлемые варианты… но там свыше двадцати триллионов комбинаций.
– Если что, звоните. – Сато повесила трубку и нахмурилась. Надежды расшифровать пирамиду с помощью фотографии и рентгеновского снимка быстро таяли.
«Срочно нужна сама пирамида с навершием… время на исходе».
Только Сато подошла к договоренному месту, как рядом, переехав двойную желтую линию, с визгом затормозил черный внедорожник «кадиллак-эскалейд» с тонированными стеклами. Из него выскочил оперативник.
– По Лэнгдону что-нибудь есть? – спросила Сато.
– Шансы на успех операции велики, – бесстрастно проговорил агент. – Только что прибыло подкрепление. Все выходы из библиотеки перекрыты. Ожидаем поддержку с воздуха. Выкурим Лэнгдона слезоточивым газом, бежать ему некуда.
– Где Беллами?
– Здесь, на заднем сиденье.
«Вот и славно».
Плечо до сих пор побаливало.
Агент вручил Сато пакет с мобильным телефоном, ключами и бумажником.
– Его вещи.
– Больше никаких новостей?
– Нет. Пирамида и сверток, по-видимому, еще у Лэнгдона.
– Понятно, – сказала Сато. – Беллами что-то скрывает. Я допрошу его лично.
– Да, мэм. Едем в Лэнгли?
Сато глубоко вдохнула и задержалась у двери. Строгие правила допроса гражданских позволяли допросить Беллами только в Лэнгли, при свидетелях, адвокатах, и так далее, и тому подобное…
– Нет, – ответила Сато, придумывая место поближе.
«И побезлюднее».
Агент молча стоял рядом машиной и ждал распоряжений.
Сато прикурила сигарету, глубоко затянулась и посмотрела на пакет с личными вещами Беллами. На кольце с ключами был электронный брелок с четырьмя буквами: «БССШ». Разумеется, Сато знала, в какое правительственное здание давал доступ этот брелок. Оно было совсем рядом и в этот час пустовало.