Красная шапочка - Майер (Мейер) Марисса. Страница 26

– Включить экран!

Появилась заставка программы сплетен и слухов. Но Скарлет ничего не слышала. Она сидела, погрузившись в свои мысли, пока не поняла, что на экране бурно обсуждают девочку-лунатика, появившуюся на балу в Новом Пекине – ее ужасные волосы, разодранное платье. Кажется, жирные пятна на перчатках? Удручающее впечатление.

Одна из женщин усмехнулась:

– Жаль, что у них нет универмагов. Девушке нужна помощь хорошего стилиста!

Другая участница беседы захихикала.

Скарлет покачала головой:

– Бедную девочку скоро повесят, а они над ней смеются…

Волк посмотрел на экран.

– Ты уже второй раз заступаешься за нее.

– Ну и что? Просто я иногда стараюсь думать сама, а не слепо верить тому, что твердят в газетах. – Она нахмурилась, понимая, что говорит в точности, как ее бабушка. Скарлет раздраженно фыркнула. – Люди так торопятся обвинить и раскритиковать, но не знают, через что ей пришлось пройти и что заставило ее так поступить… И потом, разве нам известно, что именно она натворила?

Механический голос предупредил, что двери поезда закрываются, и через секунду они со скрипом захлопнулись. Поезд поднялся над рельсами и медленно заскользил, унося их в темноту туннелей, освещенных только лампами и синими нетскринами. Состав набирал скорость и вдруг вылетел из мрака на солнечный свет, хлынувший в окна.

– На балу кто-то стрелял, – сказал Волк, в то время как ведущие на экране снова затараторили. – Некоторые считают, что девушка собиралась устроить бойню, и это просто чудо, что никто не пострадал.

– А еще говорят, что она была там, чтобы убить королеву Левану, и разве тогда она не стала бы героиней? – Скарлет рассеянно переключала каналы. – Я просто думаю, что не стоит судить о ком-то, не попытавшись понять, что им двигало. Может, все-таки стоит сначала разобраться, а потом делать выводы? Дурацкая идея, понимаю…

Она фыркнула, раздраженная тем, что кровь прилила к щекам.

Каналы мелькали один за другим. Реклама. Реклама. Новости. Сплетни о знаменитостях. Реалити-шоу о детях, пытающихся управлять страной. Опять реклама.

– К тому же, – пробормотала она, скорее для себя, – ей всего шестнадцать. Мне кажется, все чересчур бурно реагируют.

Почесав за ухом, Волк сел на полку так далеко от Скарлет, как только было можно.

– Были случаи, когда семилетних лунатиков признавали виновными в убийстве.

Она нахмурилась:

– Но эта девушка никого не убила.

– Я тоже не убил Охотника прошлой ночью. Но это не значит, что я никому не причиню вреда.

После долгого молчания Скарлет опять включила реалити-шоу и с притворным интересом стала следить за происходившим на экране.

– Я начал драться, когда мне было двенадцать.

Она искоса посмотрела на Волка.

– Ты делал это из-за денег?

– Нет. Ради статуса. Оказавшись в стае, я быстро понял, что если ты не дерешься, не можешь защитить себя, то ты ничтожество… Над тобой смеются, издеваются. Ты становишься почти рабом и ничего не можешь с этим поделать. Единственный способ не стать омегой – драться. И побеждать. Вот почему я это делаю. Вот почему я так хорош.

Скарлет нахмурилась.

– Омега, – проговорила она. – Как в настоящей волчьей стае.

Он кивнул.

– Я видел, как ты меня испугалась. Даже не просто испугалась, а… смотрела с отвращением. И ты вправе так ко мне относиться. Но ты сказала, что предпочитаешь видеть всю картину, прежде чем судить, хочешь попытаться понять. Так вот моя история. Вот как я научился драться.

– Но ты ведь больше не в банде. И не обязан драться.

– А чем еще я могу заниматься? – Он невесело рассмеялся. – Это все, что я знаю, все, что умею. До вчерашнего дня я даже не знал, что такое помидор.

Скарлет подавила смешок. Его беспомощность была почти умилительной.

– Ну, теперь ты в курсе, – сказала она. – Кто знает, может, завтра ты узнаешь о брокколи. На следующей неделе ты бы уже смог отличить цукини от кабачков.

Волк посмотрел на нее.

– Я действительно так считаю. Ты ведь не собака, которую нельзя выучить новым трюкам. Ты сможешь быть асом не только в драках, но и в чем-то еще. Мы найдем, в чем.

Волк пригладил кулаком волосы, что, казалось, сделало их еще грязнее.

– Я не потому рассказал тебе, – сказал он, на этот раз спокойнее, но все равно печально. – Это потеряет всякое значение, едва мы доберемся до Парижа. Но мне важно, чтобы ты знала, что мне не нравится мое занятие. Я очень не хочу вновь потерять контроль над собой. Я всегда это ненавидел.

Весь бой пронесся перед глазами Скарлет. Как Волк быстро отпустил своего противника. Как бросился прочь, как будто пытаясь обогнать самого себя.

Она сглотнула:

– Ты когда-нибудь был… омегой?

Он вспыхнул:

– Конечно, нет.

Скарлет приподняла бровь, и Волк, казалось, понял, насколько высокомерен был его тон. Видимо, тяга к статусу еще не оставила его.

– Нет, – повторил он гораздо мягче. – Я сделал все, чтобы никогда не стать омегой.

Поднявшись со своего места, он подошел к окну и стал смотреть на мелькающие мимо виноградники и холмы.

Скарлет поджала губы, ощущая что-то похожее на чувство вины. Она понимала, почему так легко позабыла о риске, на который пошел Волк. Ведь все, о чем она могла думать, это как вернуть бабушку. Конечно, Волк покинул банду, но теперь он возвращался прямо к ним.

– Спасибо, что согласился мне помочь, – сказала она после долгого молчания. – Никто больше особо не горел желанием.

Он скованно пожал плечами. Когда стало ясно, что он не собирается отвечать, Скарлет, вздохнув, принялась переключать каналы.

Она остановилась на выпуске новостей.

Скарлет подпрыгнула:

– Побег?

Волк развернулся и скользнул взглядом по ленте сообщений, прежде чем хмуро взглянуть на девушку.

– Ты разве не слышала?

– Нет. Когда?

– День или два назад.

Скарлет взялась за подбородок, зачарованно наблюдая за картинкой на экране.

– Понятия не имела. Как такое возможно?

На нетскрине снова начали крутить репортаж о бале во дворце и кадры с видеокамер.

– Говорят, кто-то ей помог. Кто-то из чиновников. – Волк оперся о подоконник. – Это заставляет задуматься, что же они будут делать в такой ситуации. Если лунатику нужна помощь, и ты можешь ее предоставить, но это подвергнет тебя и всю твою семью опасности, – ты бы пошла на такой шаг?

Скарлет нахмурилась, едва вслушиваясь в его слова:

– Я бы не стала рисковать семьей ради кого-то.

Волк опустил взгляд на дешевый коврик:

– Семьей? Или бабушкой?

При мысли об отце в ней вспыхнула ярость, как будто кто-то включил конфорку на полную мощность. Она вспомнила, как он пришел к ней на ферму с передатчиком на шее. Как разгромил ее ангар.

– Бабушка – единственная семья, которая у меня осталась. – Вытерев липкие ладони о брюки, Скарлет встала. – Я бы не отказалась от чашки эспрессо.

Она поколебалась, не будучи уверенной, хочет ли услышать его ответ, но все же спросила:

– Не желаешь пойти со мной в вагон-ресторан?

Его потерянный взгляд скользнул мимо ее плеча к двери.

Скарлет ответила на его нерешительность улыбкой – дразнящей и дружеской. Может быть, немного игривой.

– Прошло почти два часа с тех пор, как ты поел. Ты, должно быть, умираешь от голода.

На лице Волка промелькнуло что-то, граничащее с паникой.

– Нет, спасибо, – быстро ответил он. – Я останусь здесь.

– О! Ладно. Я скоро вернусь.

Закрывая дверь, она посмотрела на Волка: он нервно провел рукой по волосам, с облегчением вздыхая – как будто ему едва удалось избежать ловушки.

Глава 17

В коридорах поезда кипела бурная деятельность. По пути в вагон-ресторан Скарлет прошла мимо андроидов-официантов, разносивших коробки с обедом, мимо женщины в узком деловом костюме, что-то строго говорящей по портскрину, и малыша, с любопытством открывающего каждую дверь.